Пепел на ветру - Гусейнова Ольга - Страница 57

Я даже не сразу поняла, что скользнуло у меня по ноге под подол платья. Другого уже платья… Тут же уставилась в тарелку, чтобы глаза меня не выдали, когда дошло, чья горячая левая ладонь сжала мое бедро и, поглаживая, двинулась вверх. Мои щеки вспыхнули, словно их кипятком обдали, ясное дело, что это не прошло не замеченным. Опять шутник Руслан, негромко хохотнув, «посочувствовал»:

– Кир, ты ей хоть поесть-то дай, а потом она вся твоя будет.

Рука медленно вылезла из-под юбки и легла на край стола, постукивая по столешнице. При этом Кирилл, как ни в чем не бывало, поглощал суп.

– Кира говорила, что у вас есть планы на будущее. Можно узнать какие? Мы с удовольствием поучаствуем в них, – спросила Инесса, ни к кому конкретно не обращаясь.

Мои друзья, не перебивая друг друга, но дополняя, рассказали о наших планах. Только Кирилл пока был не в курсе, что новенькие врачи. Но его быстро просветил Павел. Я заметила, что Павел больше идеальный помощник или заместитель, нежели лидер: исполнительный и чересчур ответственный. Повезло Лидии с мужем и будущим отцом ее детей. Правда, мне повезло еще больше, я так думаю и уверена в своих мыслях.

А еще в течение разговора следила, как ведет себя Лиза и радовалась, что она выглядит вполне довольным жизнью общительным ребенком и благополучно выкарабкалась после страшной болезни и ее последствий.

Ну и, конечно же, не отказывала себе в удовольствии поглядывать на Кирилла, наслаждаясь видом его мужественного профиля. Причем, муж неоднократно подлавливал меня на этих самых восхищенных взглядах, и в его глазах все сильнее ощущалось ответное тепло и удовлетворение. После очередного такого взгляда, он наклонился ко мне вплотную и тихо прошептал на ухо, обдавая жарким дыханием:

– Не смотри так, а то мыться пойдем прямо сейчас и надолго…

Стало жарко от его предупреждения, и я затрепетала в предвкушении. Кирилл это тоже ощутил, и глаза его довольно вспыхнули. Погладил мою коленку и, оставив на ней ладонь, вновь повернулся к чете Карсун. Свен как раз в этот момент спрашивал Павла:

– То есть, вы совсем не против, чтобы к вам присоединялись другие? И раса не важна? А специальность?

Павел, откинувшись на спинку стула, ответил, твердо глядя ему в глаза:

– Мы обеими руками ЗА! Будем рады любым: старым, молодым, главное, чтобы они были нормальными и с горячим желанием жить и работать в здоровом социальном обществе, а не в хаосе, насилии и анархии. У нас есть правила, но все они преследуют только одну цель: безопасное будущее для нас и наших детей.

Свен молча слушал, но тут Кирилл поинтересовался, пристально вглядываясь в лица супругов:

– А что, у вас есть претенденты на переселение?

Свен переглянулся с Инессой и осторожно ответил:

– Мы знаем еще несколько выживших, они живут неподалеку от нас, и изредка мы встречались, когда пищу искали. Паника, мародеры, собаки, спятившие, многие магазины пусты… Вот мы и ходили иногда в поисках не одни… Среди них профессор Сорин, который раньше преподавал биологию в университете, еще мой учитель… Васильев из местного жилищного управления, он электрик, с маленькой дочерью остался, но девочка без памяти. Он боится ее надолго оставлять. Валентина Ивановна совсем одна осталась, инженером на ТЭЦ работала. Ну и еще несколько людей встречали, иногда разговаривали и примерно знаем, где они живут.

Теперь Кирилл переглянулся с Павлом и Русланом, а потом предложил:

– У нас пока немного готовых к зиме домов, но уверен, что нам здесь вместе лучше, чем в городе и по одиночке. Еще есть время, и можно доделать пару домов. Если возникнет необходимость, внутренним ремонтом можно заниматься, когда в них тепло будет. Если сразу всем взяться, то до сильных морозов успеем. Надо найти снегоходы и сани, чтобы в город за необходимым добираться в любое время и искать выживших.

Мы с Лидой добавили в унисон:

– И детей искать.

– Да, – Кирилл пожал мою коленку, соглашаясь, – детей – самое главное, они самостоятельно зиму могут не пережить, в отличие от взрослых.

– А с бандой как быть? – хрипло и мрачно спросила Инесса. – В последнее время от этих мразей никакого житья не было, уже дошло до того, что мы были вынуждены, как мыши, прятаться. Тут у всех горе – супруги, дети, родители погибли, а эти выродки охотятся на женщин и словно скотину… а мужиков батрачить заставляют.

Кирилл помрачнел, но мою коленку начал поглаживать ласково и успокаивающе. Как будто меня утешал… Я положила на его руку свою ладонь и сжала, поддерживая. Во всем.

– Займемся вплотную. На нашей территории банд больше не будет, никаких, и любую подобную деятельность будем пресекать на корню. Силы и возможности у нас есть и будут еще больше и лучше.

– Вы так в этом уверены? – Свен немного неуверенно спросил, но с надеждой в глазах.

– Я уверен! – Кирилл так мрачно ощерился, что Карсун вновь побледнел, впрочем, напряглись и остальные мужчины. А сур между тем продолжил.

– Уверен, подобная вчерашней ситуация больше не повторится. – Едва уловимо коснулся пальцем кровоподтека на моей щеке, а в его глазах опять мелькнула боль. – Моя жена будет жить и ходить не опасаясь, что ее за углом украдут или… Об этом я позабочусь. – Бросил предупреждающий взгляд на меня, потом на Лиду. И строго предупредил: – И запомните, больше я на ваши женские слезы и обиды не куплюсь. Сказал – опасно, значит, никуда не едем, не идем и даже не ползем, а сидим дома. И ты, моя любимая, если твое предчувствие хоть шевельнется, предупреждаешь любого из нас, а лучше всех сразу. И если хоть кто-то не доложит мне или не примет к сведению и не отреагирует должным образом, голову оторву. Любому!

Судя по лицам присутствующих, все прониклись его словами-угрозами, я тоже. Свен осторожно спросил, нарушая тяжелое молчание:

– Значит, мы можем в ближайшее время перевезти сюда вещи из города и пригласить наших знакомых?

– Не можем, а обязаны, но через два дня. Мы должны быть в форме, – снова ответил Кирилл.

Ужин прошел вполне продуктивно, и после мы уже беседовали более спокойно и весело. К концу Кирилл все пристальнее смотрел на Павла, и тот, похоже, догадался, о чем ему намекает друг. Помог подняться Лиде и, попрощавшись и забрав Олега с Русланом, удалился в свой дом. Я убрала в гостиной, а когда перемыла посуду, выяснилось, что Инесса выразила желание сегодня спать с мужем, причем в кабинете. Заметив мое возмущенное лицо, Кирилл пояснил:

– Я тоже сказал ей, что негоже беременной на диване ютиться, а она ответила, что рядом с мужем ей спится лучше. Да и диван у тебя такой широкий и мягкий, что получше кровати в детской будет…

– Ты уверен, что…

– Уверен! – прервал убежденным голосом. – Дважды пытался переубедить, но она выбрала кабинет и мужа. Я бы тоже тебя выбрал.

Пожав плечами, позвала Лизу. Сегодня дочь впервые будет спать в своей комнате. Пока Кирилл проверял обстановку на улице в компании Феда и кота Семена, постелила Лизе в детской, вымыла ее в бане и уложила спать. Лисенок, набегавшись за день и получив много впечатлений, которыми поделилась, пока парилась, быстро заснула. А я, напоследок поцеловав и подоткнув ей одеяло, тихонько спустилась вниз.

Кирилл уже ждал меня, комфортно расположившись в кресле у камина и о чем-то размышляя. В свете угасающего пламени черты лица еще больше заострились, мышцы рельефно выделялись, и сейчас он был похож на демона ночи, таинственного и опасного, от чего у меня перехватило дыхание. Оживший темный огонь. Грозный хищник в мужья мне достался…

Темный коридор, по которому мы, держась за руки, шли в баню, создавал особое настроение. В предбаннике горел небольшой светильник, и его света было достаточно, чтобы не спотыкаться о различные предметы и вполне отчетливо видеть. А розоватый свет придавал окружающему пространству сказочности и волшебности. Дверь мы на всякий случай закрыли, чтобы как в прошлый раз нас никто не побеспокоил. Кирилл, сказал, что сейчас сам обо мне позаботится: раз я обещала его искупать, то он тоже желает проявить любезность. Неторопливо раздел меня, превратив это занятие в необыкновенно приятное и чувственное. Для себя самого ему понадобилось всего несколько секунд, зато на меня потратил много долгих минут. Восторгаясь, любуясь и поглаживая каждый открывшийся кусочек тела.