Пепел на ветру - Гусейнова Ольга - Страница 42

– Сереж, ты же знаешь, я люблю тебя, и другие мне не нужны. Ты отец моим девочкам, и мы семья. Прости, не хотела тебя обидеть или задеть, но сам подумай… Почему бы мне не порадоваться? Чем больше у нас сильных мужиков, тем безопаснее наша жизнь и детей наших тоже, – она потянулась к его уху и шепнула что-то приятное, надо полагать. Потому что на лице мужа неверие тут же сменилось счастьем, даже глаза заискрились.

– Это правда? Точно? Ты уверена? А когда? – обрадовался Серега

Зинаида закатила глаза, выразив свое отношение к подобным вопросам, а Марта, прижав ладонь к груди, спросила мягко:

– Неужели понесла?

Зина раздраженно глянула на подругу и ответила передразнивая:

– Понесла-а-а! Я тебе что, корова? Я женщина и я, – она хмыкнула и весело закончила, – залетела от этого ревнивца, да и срок всего пару месяцев…

– А у меня три, четвертый, вместе растить будем, получается. – Лида, улыбаясь, посмотрела на женщин.

Зина нахмурилась, а потом наигранно обиженно заметила:

– Ну вот, теперь поздравлениями с тобой делиться придется?

Мы с Мартой посмеялись, поздравили Зину и счастливого Серегу и продолжили заниматься делами.

Вскоре к нам присоединились остальные мужчины. Удостоверившись, что с нами все в порядке, Павел и Кирилл уселись чуть в сторонке за большим офисным столом и продолжили что-то обсуждать. Кирилл быстро записывал под диктовку Михалыча и выглядел при этом очень внушительно. Точно настоящий полковник…

– Наконец-то снежная королева запала на мужика, а то я думала совсем замерзнешь в своей одинокой кровати… – Я недоуменно посмотрела на Зину, которая с незлой насмешкой уставилась на меня, после того как тихо прошептала свое неожиданное заявление.

– Зина, ты меня иногда убиваешь своими выводами и комментариями.

– Ну, я тебя точно не убью, а вот одиночество или неудовлетворенное желание…

– Зин, главное, что тебе это не грозит, рада за тебя. Обо мне не переживай, этот сур не даст мне зачахнуть в одиночестве и замерзнуть в холодной постели.

Я думала, она обидится и не станет продолжать, но та, лишь расхохоталась, добавила напоследок:

– В этом я уверена, и пока Серега не слышит, признаюсь – даже завидую тебе.

– Зин, то ты на мою Лизу из-за второго лица кричала, а теперь завидуешь, что я пара сура? Ты вспомни, кто такие суры? – изумилась я.

– Ой, подруга, в наше время, только за спиной сура и почувствуешь себя спокойно, так что, забеременев в третий раз, я пересмотрела все свои убеждения. Поэтому рада, что ты их сюда заманила… Защитников!

Большие ладони сомкнулись на моей талии, прижимая к горячему твердому телу Кирилла, а его голос прозвучал вкрадчиво и возбуждающе:

– Боюсь вас расстроить, Зинаида, но скорее мы к Кире напросились, нежели она нас заманивала.

Вздрогнув, застыла статуей. Я все еще очень остро и немного с опаской ощущала его присутствие рядом, особенно после такого впечатляющего утра. Зина, прочитав на моем лице неуверенность и, возможно, еще много чего, хмыкнула, качнула головой и отошла к Сереге.

– Расслабься, волчонок, я не сделаю тебе больно или плохо… – едва уловимый шепот на ушко. Ладонь Кирилла скользнула чуть выше по животу, приближаясь к груди, а я даже сквозь свитер ощутила, какая она горячая.

– Послушай, Кирилл, я не хочу, чтобы ты ставил меня в неловкое положение перед… – я говорила тихо, но настойчиво, но договорить не дали.

– Ты в моих объятиях. – меня еще крепче прижали, а его голос стал тверже: – Это не неловкое положение и скоро станет привычным для тебя, так же очень рассчитываю на то, что и необходимым.

– Кир, не дави на меня! Чем сильнее на меня давят, тем большее сопротивление получают… – прошипела в ответ.

Кирилл развернул меня к себе лицом, все еще удерживая за талию обеими руками. Я столкнулась с взглядом холодных и неуступчивых голубых глаз… Возникло ощущение, что заглянул глубоко внутрь меня и просчитал.

– Хорошо, волчонок, давай поиграем в ухаживания. Заметь, иду навстречу твоим пожеланиям.

– Пупсик, ты своей иронией меня не достанешь, – решила не вестись на провокацию. А вообще, эти пикировки с суром стали какой-то отдушиной, возможностью отвлечься от ставшей тяжелой и рутинной жизни. Давненько за мной не ухаживали, не обольщали, не флиртовали. Хочу! Не выдержала и улыбнулась.

Голубые глаза сразу потеплели, в них появилось что-то игривое, нехарактерное для него. Хотя, много ли я узнала за три дня о Кирилле, чтобы утверждать, привычно это для него или нет?! Ведь каждый из нас был другим еще год назад. А теперь изменилась жизнь, изменились и мы. Есть четкое и даже осязаемое разделение: до и после.

– Придется потерпеть от тебя пупсика, волчонок, но, повторяю, недолго. А «доставать» тебя буду долго… всю жизнь, милая моя, – с невероятной теплотой в голосе прошептал он, обдавая шею жарким дыханием.

Я улыбнулась, чувствуя, что, несмотря на все, подчас странные и невероятные, события, которые с нами произошли или происходят, с каждым часом, проведенным в его обществе, мне все проще с ним общаться, а главное, интересно и, кажется, уже… необходимо. Но я была бы не я, если бы не попыталась оставить последнее слово за собой:

– Ну-ну! Жизнь покажет… пупсик. – Наверное, я уже говорила это.

– Я ей помогу в этом нелегком деле! – Сур, быстро наклонившись, коротко поцеловал меня в ухо и уверенной, чуть пружинящей походкой направился к мужчинам. Подхватив свою тетрадь со стола, тут же вступил в жаркую дискуссию с Павлом и остальными.

Я прислушалась, тоже подходя ближе. Мужчины так увлеклись, что забыли про обед. Сейчас настойчиво убеждал Паша:

– Да поймите же, нельзя укрываться за заборами, вы их столько не настроите, чтобы спрятаться от всего. Да и не устоят они против всего, и вас за собой не скроют! А если не вас, то ваших детей уж точно. Надо, наоборот, идти в город и искать выживших, спасать кого возможно, приводить сюда, давая шанс начать все сначала! Надо думать о будущем, о дальнейшей жизни, строить новый мир, формировать новое общество. Пусть все начнется с этой общины. Земли, чтобы прокормиться, тут много. Наши дети должны общаться, учиться, перенимать опыт и знания, не бояться будущего. Чтобы нам не страшно было когда-нибудь оставить их. Пока мы – их связь с уходящей цивилизацией, а что будет дальше, вы задумались? Одичают и начнут рвать друг другу горло. Мы обязаны передать им свой опыт, знания и научить, как жить дальше! Так что помимо людей, надо книги и информационные носители собирать. Технологии тоже надо передавать, а для этого нужно знание как их создавать и использовать.

– Нам бы пока просто выжить… – начал было скептически настроенный Серега.

– Серега, – прервал его Паша, – у тебя третий ребенок на подходе, две девочки подрастают. Какое ты им будущее готовишь? Непосильный труд ради куска хлеба, роды в поле и скорая старость. Это если не прибьют такие, как та банда?!

– А ты что предлагаешь, Паш, сейчас в город идти и собирать народ, а потом жить всю зиму впроголодь? Мы ради кого-то все лето надрывались? А они сейчас на все готовое придут, а потом еще как отблагодарят – неизвестно! Получишь ночью нож в спину, и все, некому моих троих поднимать будет, – возразил Сергей.

– Серый, – не выдержала и влезла со своим мнением, – да у нас столько круп и консервов, что на пять лет хватит, так что мы полк спокойно прокормить сможем…

Паша тяжело вздохнул, а потом угрюмо продолжил:

– Сейчас адекватный народ не соберем, не поможем выжить более слабым, потом сами взвоем. С кем в конце концов останемся? С бандой у себя под боком? С обозленными голодными жителями? А они в эту же банду пойдут или скопом на нас повалят. Мороз и голод – страшная сила, тут любой озвереет. Или с прочими, которые из других мест придут в поисках пищи и покоя? Мы проехали по стране, и поверьте, у вас тут пока тишь да благодать. Ну, год так проживем, ну пять, а потом война за ресурсы начнется, это любому дураку понятно. Если никто ничего не производит, то и взяться нужному и необходимому неоткуда. А соль, сахар, лампочки, да еще миллион необходимых вещей… Нет, мы с Кириллом и Русланом однозначно намерены идти по другому пути – прятки не для нас. У нас семьи. И о защите побеспокоиться – уже наша забота. И мы этим вопросом займемся, не сомневайтесь.