С черного хода (СИ) - Башибузук Александр - Страница 55

Старицкий ухмыльнулся, взял со стола стопочку бланков и кивнул на сидящего в сторонке особиста.

– Майор Чечель сейчас возьмет у всех присутствующих подписку о неразглашении. Прошу поторопиться майор, у нас очень мало времени…

Ну да… процедура более чем известная. Приходилось, знаете ли… Многие вещи никогда не меняются. Пробежал взглядом бланк и поставил роспись. И что же в этих кейсах? Опять яйцеголовые что-то замутили? Я даже невольно поежился. А что? В результате вот такой непонятной научной деятельности, меня с Катей и занесло в неведомые епеня.

Да собственно, разницы никакой нет. И дела мне до этого нет. Раздумывать – только мозги себе зря напрягать. Отнесемся философски. Партия сказала надо – комсомол ответил есть. Хотя в данном случае и партия не та, да и комсомола давно нет. Вернее, есть, но называется совсем по другому.

– Значит так… – полковник опять подошел к карте. – Вот примерное место падения. Это озеро Звенящее. Мы пойдем к нему по реке Черной – конечно не самый прямой путь, но зато не придется ломится через буреломы. Еще раз повторяю, более чем вероятно то, что противник на подходах попытается связать нас боем. Мест для засад там более чем достаточно, значит по обстановке бой принимать будет одна группа, вторая продолжит движение…

Дальнейший инструктаж занял немного времени, полковник говорил коротко, но очень доходчиво. А на последок Мамант сказал:

– Теперь вот что. Касается это курсантов. Зарубите себе на носу: то что вы привлечены к операции, ни в коем случае не свидетельствует о вашей исключительности. А свидетельствует оно лишь о том, что у нас острая нехватка людей. Да, вы показывали неплохие результаты, но они всего лишь неплохие, а не отличные или тем более уникальные. Соответственно, по вам еще ничего не решено. Надеюсь это понятно? Вижу что понятно.

Полковник пронзил нас взглядом, а затем едва заметно улыбнулся.

– Впрочем, можете относится к данному заданию как к одной из проверок, по результатам которой, по вам будут сделаны дополнительные выводы. Возможно даже положительные… Если выживете, конечно…

Ну конечно… не смог удержаться полкан… Я ждал, что он брякнет нас на бренную землю еще в самом начале инструктажа. Какие же они – эти начальники, одинаковые. Но хоть сладкую пилюльку в конце подкинул…

Состав разделили на две группы по десять человек – по количеству «Буранов». Я вместе с Пашей попал во вторую группу, группу ведомых, возглавляемую Селивановым, причем к нам еще придали доктора Айболита – товарища подпрапорщика медицинской службы Головач Елену Дормидонтовну. Длинную, худющую девицу неопределенного возраста. Дамочку в высшей степени экзальтированную, кляузную, с самомнением как у профессора медицины, но как нередко бывает – великолепного специалиста в своей области. Как по мне, так совершенно лишний груз – балласт в чистом виде. Надо быть реалистами. На месте крушения дирижабля, уже давно никого в живых нет. Даже если уцелели при падении, неизвестные товарищи совершившие нападение, первым делом их наглухо зачистили. Но как говорится: начальству видней. В связи с появлением медика и ее багажа – весьма немаленького, в десантном отсеке и так весьма скромном, стало совсем не протолкнутся. Черт… куда же мне притулиться. Клятая консервная банка…

Утрирую конечно… «Буран», а точнее, десантно – разведывательный катер на воздушной подушке «Буран», был направлен к нам в центр в количестве трех единиц, для проведения полевых испытаний. Один в процессе загнулся – на нем сейчас меняли движки, а вот остальные, как раз пригодились. Машина, в некотором смысле фантастическая – это даже для продвинутой в техническом плане Терры. А для меня, как вы сами понимаете – сущая вундервафля. Нет, я конечно в свое время погонял со товарищи, на аэросанях по Ладожскому озеру во время Финской компании, но аэросани выглядят перед «Бураном», как древний «Фарман» перед штурмовиком ИЛ-2. Хотя принцип почти тот же.

Два могучих движка по полторы тысячи лошадей, в вынесенных на корму мотогондолах и со странно выглядевшими многолопастными винтами, позволяют развивать скорость до ста пятидесяти километров в час. Охренеть и не встать! Самолет ептыть… Но это еще не все… Корпус из нескольких секций на шарнирных сочленениях, позволяет передвигаться, ну-у, по очень пересеченной местности. И собственно, воздушная подушка очень хитрой системы, делающая вездеход вообще универсальным. По воде, аки посуху идет. Бортовое оружие тоже присутствует. Спарка из двух крупнокалиберных пулеметов и ПТУР-а в небольшой башенке на корме, что совсем немало, особенно если учитывать, что пулеметы калибром по четырнадцать с половиной миллиметров. Боевой модуль «Тишина» называется. Такой же на БТР-ах стоит. А вот десантный отсек совсем маленький – всего на восемь человек. Хотя справедливости ради скажу – «Буран», сам по себе, тоже выглядит достаточно компактно.

Впрочем, рекламаций на него уже написано весьма немало. Тут и недостаточность бронирования, повышенная шумность, тот же маленький десантный отсек и прочая и прочая. Если хотя бы половину устранят – получится действительно великолепная машина. А пока кушаем что подали и не кривимся…

Так… десантные кресла уже все заняты. Ну что ж, мы не гордые, найдем где притулиться. Тут главное по ходу движения не расшибиться. Пилоты вот на этой самой машинке, под бортовым номером шестьсот шестьдесят шесть – просто чумовые. Верней пилотессы…

– Ух-х ты!!! Скока мужчинок!!! – в десантном отсеке нарисовалась Настасья Микулишна Васнецова. Она же бортовой стрелок – радист, по прозвищу «Гайка». Вертлявая, огненно рыжая, жизнерадостная пигалица, чуть больше двадцати лет роду. Безуспешно пытающаяся строить из себя роковую женщину и по детски обижающаяся, когда ее чары ни на кого не действуют.

– Привет мальчики! – Гайка шутливо отдала нам честь и застыла в картинной позе.

Ручка в бок, бедро оттопырено, едва заметная под комбезом грудь выпячена. Курносый, веснушчатый нос гордо задранный. Ох и мамзеля…

– Гип-гип… Ура! Да здравствует Васнецова!

– Ого!!! Кого мы видим!..

– Привет Гаечка!!!

– Боже, Настька, ты мне сердце разбила своими косичками!!!

– Женюсь, ей богу женюсь!..

– Держите меня трое, я ей сейчас отдамся!..

Десантный отсек взорвался гомоном и приветственными возгласами – Гайку действительно все любили – за ее жизнерадостность и веселый нрав. Скажу по секрету: особенно Селиванов, и кажется, не только за жизнерадостность. Чего, почему-то отчаянно стеснялся, на корню пресекая даже дружеские подколки. А курсантов, за подобное, так вообще карал зверским образом.

– Дудки вам! Меня жених… женихи, дома ждут! – гордо ответствовала Васнецова.

А потом крайне довольная произведенным эффектом, выудила из кармана тюбик помады, картинно навела на пухлые губки ядовито-карминовую красоту и отчаянно виляя худой попкой стала пробираться мимо десантников к своей люльке бортстрелка. Проходя мимо медика, выразительно-презрительно хмыкнула, заставив ее зашипеть как змея и угнездилась в своем кресле. Пощелкала тумблерами на пульте – десантные аппарели тихо гудя стали подниматься. Еще несколько скупых движений – залязгали затворы на пулеметах досылая патроны в патронники, потом башенка несколько раз крутнулась в разные стороны… Ловко это она…

Гайка еще раз проверила свое хозяйство, затем натянула шлемофон и прижимая ларингофоны к горлу доложилась:

– Мамочка, у меня все готово…

В десантном отсеке выключилось освещение и зажглись тусклые красные лампы. Сразу придавшие своим светом, жутко зловещий вид его обитателям. Раздалось нарастающее гудение, перешедшее в глухой рев. Корпус мелко завибрировал. «Буран» ощутимо приподнялся и потихоньку двинулся с места…

Поехали… Я посмотрел на часы и заворочался устраиваясь между ящиками. Можно вздремнуть. Если что и начнется, то только под утро, когда мы доберемся до примерного района возможного противодействия. А это значит, что у меня в запасе минимум два часа. И транжирить их, я не собираюсь. Впрочем, и остальная группа будет заниматься тем же, чем и я. Однозначно. Солдат спит, а служба идет. К тому же, на ухабах не трясет – ход плавный, весьма комфортный.