С черного хода (СИ) - Башибузук Александр - Страница 46

– Держи… – Исаев подсунул мне рюмку. – Помянем твоего отца…

– Помянем. Расскажите мне про него… – выдавил я из себя. Как ни странно, мне не очень хотелось знать историю моего отца. Возможно я просто привык считать себя сиротой и внезапно обретя родителей так и не осознал это до конца.

– Что я тебе могу сказать… – полковник выпил и слегка нахмурился. – Он никогда ни о чем не жалел и ни никогда ни перед чем не останавливался…

Я слушал и испытывая непонятное чувство. Здесь была и гордость за незнакомого мне человека, лишь номинально считающегося мне отцом и сильное чувство сожаления, о том что он все-таки не нашел меня…

– Где его могила?

– В Кронштадте. В церкви Иоанна Кронштадтского. Он хотел быть похоронен рядом с флотом, которому отдал все жизнь. Мы туда съездим.

– Хорошо…

Глава 20

… длинная лестница из громадных тесанных валунов поднимающаяся в нечто скрытое в белесом клубящемся тумане и высокие тонкие фигуры показывающие мне руками на туман… и совершенно непонятное и такое же смутное как сам сон, ощущение моего предназначения…

– Чертов сон… – чертыхнулся я и открыл глаза. – Ну что за напасть…

Неделю… ровно неделю каждую ночь мне снится такая хрень. Причем всегда под утро, коротким кусочком, как врезка в фильм… Нет… это не кошмар, я не просыпаюсь в холодном поту и не стучу зубами от ужаса, ощущение от видения вполне комфортные, некое умиротворение и спокойствие… Вот только дико бесит то, что я не понимаю что же должен сделать… мать его за ногу. Какое предназначение? Вот же етить его в душу!.. Но ладно… разберусь позже… или не разберусь?

– Мр-р… – муркнула Катерина и прижалась ко мне всем телом. – Сколько уже время, милый?

Я скосил глаза на настольные часы стоявшие в углу нашей спальни:

– Семь…

– Семь? Думаешь успеем? – задумчиво протянула шведка и слегка потянувшись, как бы невзначай скинула с себя одеяло, представ передо мной во всем своем обнаженном великолепии, слегка скрытым прозрачной коротенькой ночной рубашонкой.

– Фрау штурмбанфюрерин? – я провел ладошкой по горячему твердому животику шведки. – И как это понимать?

– Уже не фюрерин… – хихикнула Катарина и одним движением уселась на меня верхом. – Не правильно. Обращайся ко мне по уставу: товарищ майор научной службы, а то получишь дисциплинарное взыскание.

– Ой боюсь, боюсь… сама сейчас получишь…

– Кто еще получит… – Катя повела плечиком, сбросив бретельку ночнушки с плеча. – Вперед мой головорез…

– Яволь фрау… тьфу ты… Так точно товарищ майор!..

Ну а что тут скажешь?

Угомонились мы только через час…

Катя чмокнула меня и шепнула на ухо:

– Я не хочу никуда ехать…

– Я тоже, значит договорились, сегодняшний день проведем дома.

– Дурак! – шведка возмущенно ущипнула меня. – Я про эту… как ее… Вашу учиебку.

– Нашу Кати… нашу… – вздохнул я. – Знаешь такую пословицу? В чужой монастырь со своим уставом не едут.

Ну да… это как раз про этот случай. Завтра мы отбываем на переподготовку. Именно мы. Со мной– то понятно. Профессия воинская обязывает. Мало ли как наука воинская изменилась за это время, да специфика местная в обязательном порядке требует вдумчивого изучения. А вот Кате зачем? Могла бы ознакомится, так сказать, в процессе работы. Но нет. Все работники МГБ, даже научники и женщины, первоначально, в обязательном порядке проходят курсы переподготовки и поговаривают, это еще то удовольствие. Катарине предстоит отбывать три месяца, а мне, так и все полгода. Одно радует, что это все будет происходить на базе одного учебного центра где-то в предгорьях Гондванского хребта. Так что будет возможность увидеться. Возможно… но скорей всего нет…

– Все равно не хочу! – закапризничала Катарина и подкурила тоненькую сигариллу.

С наслаждением затянулась, а потом язвительно заметила:

– Одно радует, что ты тоже будешь там, а не смоешься к этим гусыням.

– Катя… – я совершенно точно знаю о каких она «гусынях» и поэтому постарался на корню замять разговор.

– Ладно, ладно… – смилостивилась шведка. – Не буду. Ты тут не причем, но мы еще вернемся к этому разговору. Завтрак?

– Сейчас схожу сделаю…

– Опять ты за свое? Ох уж этот пролетариат, – снисходительно улыбнулась Катарина и позвонила в небольшой серебряный колокольчик. – Ну сколько тебе можно объяснять? А горничная зачем нам?

Ну да… забыл. Вернее не забыл, а просто пока не привык еще. Есть у нас горничная. Миловидная молоденькая африканочка из какой-то земной Африканской Тмутаракани, а точнее уже Терранского рождения. И это здесь в порядке вещей. Штат прислуги в Кронштадте практически поголовно состоит из африканцев, немного разбавленных азиатами. На заработках они, так как платят по африканским меркам более чем щедро. Так вот, Мелисса была представлена нам специальным агентством, в числе еще трех претенденток и Катарина остановила выбор именно на ней… а то что она така миловидная, так я тут не причем. Но все равно чувствую себя эксплуататором. Или не привык еще к нашим новым реалиям.

Почти мгновенно, в спальне нарисовалась горничная с небольшим столиком на колесиках и живенько организовала завтрак в постель. Затем оттопырила выпуклую попку в книксене и так же мгновенно испарилась. Чудеса, однако…

И это… все же приятно себя чувствовать эксплуататором… Черт, опять в формулировках путаюсь. Просто комфортно я себя чувствую. Да, так правильней будет.

– Итак! – Катрина изящно отставив пальчик отпила из кофейной чашечки. – М-м-м… Отличный кофе… Вношу на семейное обсуждение наш распорядок дня на сегодня. Но сразу предупреждаю, он уже утвержден и обжалованию не подлежит.

– Здарасти… А на хрена его тогда обсуждать? – я тоже отпил из своей чашки и занялся выбором рогалика в плетеной корзинке.

– Так положено. Мы же семья? – лукаво глянула на меня шведка.

– Ну а кто еще? Надо бы зарегистрироваться… или как… – я неожиданно для себя смутился.

– Милый, не красней… – Катя чмокнула меня в губы перемазав клубничным вареньем. – Я вполне верю тебе и без засвидетельствованных обязательств.

– Не… ну я не против…

– Ну если ты настаиваешь, то ладно… – Катя мимолетом торжествующе улыбнулась. – Я уже договорилась, что нас распишут сегодня в местной конторе, прямо для этого предназначенной. Как она называется, я к сожалению не могу выговорить. В полдень. А торжественную церемонию с венчанием, проведем после этого концентрационного лагеря.

– Вот те раз… – только и смог я сказать.

– Надеюсь ты не против? – Катарина на мгновение прильнула ко мне и посмотрела в глаза. – Вижу что не против, значит так и будет. Значит озаботься моим свадебным подарком. Тебе я уже купила.

М-да… жизнь моя перешла с плавного шага в галоп. Да еще в какой… Нет, ну кто бы мог представить. Все с ног на голову…

Ладно уже с переносом на Терру… я уже наудивлялся… и еще предстоит немало. Но помимо этого…

Когда Исаев пообещал служебное жилье, я представил себе закуток для семейных в общежитии. Ну а что я себе должен был представить? Сам в общагах все жизнь кантовался. Однако, референт полковника выступавший в качестве маклера, привез нас в небольшой поселок под Кронштадтом и представил на выбор два дома. Нет… не дома. Я даже не знаю как назвать эти боярские хоромы.

Находясь в совершенном охренении, я отдал полномочия выбора Катарине, а она, деловито засыпав референта кучей вопросов, из которых я половину не понял… ну право дело откуда я знаю что такое «патио» к примеру…

Так вот, она быстренько остановила свой и соответственно наш выбор, на одной из усадеб.

Двухэтажный особняк, облицованный диким камнем и крытый красной черепицей, был построен в стиле швейцарского шале. Это так выразилась сама Катарина, сам я в этом деле не в зуб ногой, но мне тоже очень понравилось. Никакой помпезности, суровая простая красота. Кроме дома, на участке находился небольшой садик с фруктовыми деревьями, декоративный пруд с беседкой и гараж на две машины. А всю эту роскошь окружал довольно высокий каменный забор с кованными фигурными воротами.