В канун Рагнарди - Чешко Федор Федорович - Страница 40

— Знаешь, Тоша, — Виктор прищурился. — Если ты подобную штуку попробуешь при Наташе выкинуть, то, пожалуй, сам птичкой взовьешься. И каратэ твое не поможет. Хвоста у тебя нету, конечно, зато борода имеется...

— Упаси боже! — Антон замахал руками. — И в мыслях не держал. Это я так, расчетным путем установил. По аэродинамическим характеристикам объекта.

Они бы, наверное, долго еще трепались и хохмили, встречая каждую шутку с восторженной заинтересованностью, каждую тему развивая несообразно с пустячностью обсуждаемого азартно и многословно. Потому, что это оттягивало главный разговор — неуютный и нерадостный; потому, что это оттягивало миг, когда надо будет взять на себя ответственность и решить — решить слишком важное за слишком многих, чтобы миг этот не был страшным.

Но время шло, пора было начинать. И Толик начал.

— Леди и мужики! — он дурачился, но лицо его было серьезно и голос подрагивал. — Вообще-то Галочку я сегодня привел не только, чтобы вас перезнакомить. Вот... Думаю, что присутствие специалиста ее профиля и квалификации при сегодняшнем разговоре не помешает.

— Ой! — Антон округлил глаза. — Всю жизнь мечтал познакомиться — если не с упырем, то хоть со специалистом по оным!

Галочка потупилась.

— Я специалист не по упырям, — она вздохнула. — Я спец по белой горячке.

Антон глянул на Толика, покачал головой с горькой укоризной:

— Гад ты все-таки, археолог! Привел такого человека, и не предупредил... А мы тут балуемся водочкой. Нехорошо! — Он повернулся к Гале. — А позвольте уточнить: специалист — это как? Это то-есть вы мастерски в это самое состояние умеете впадать, или других туда не пускаете?

— Последнее, — Галочка поджала губы.

Толик скрипнул зубами.

— Нарвешься, Зеленый! Кончай хамить!

Антон протестующе вскинул ладонь:

— Никак не могу закончить, потому как и не начинал. Я, может, интересуюсь с практической точки зрения, может у меня у самого эта самая горячка?

— Очень такое может быть, — Виктор покивал задумчиво и печально. — Даже наверняка так и есть. И — пари держу — розовый слон тебе является каждодневно... В зеркале...

Виктор умолк, оглянулся на Наташу — очень его тревожило, что неразговорчивая она такая сегодня, хмурая, скучная, на себя не похожая. Наташа заметила и поняла этот осторожный взгляд, улыбнулась в ответ — рассеяно, как-то неловко... Нет, не к такой улыбке ее привык Виктор, не к такой. Но пусть так, пусть хотя бы так — только бы не плакала она больше...

Толик закусил губу, хлопнул по столу ладонью:

— Ребята, мы прекратим сегодня пустозвонить, или нет?

— Уже прекратили, — Виктор переглянулся с Антоном. — Мы уже посерьезнемши и проникнумшись, правда?

Антон кивнул. Он действительно стал почти серьезен.

Толик вертел в пальцах стакан:

— А Галочка... Галочка работает в наркологическом диспансере, она действительно специалист по белой горячке. Она психолог, между прочим очень известный специалист. Если хотите знать, ее статью недавно напечатали в журнале английского медицинского общества, вот. И, как психолог, Галочка может нам здорово помочь. Так что простите, но я ей все рассказал.

— Ну, и как? — осведомился Антон заинтересованно. — Скорую не вызвала?

— Нет, — скрипнул зубами явно начинающий терять терпение Толик.

— Сама со сдвигом, значит, — одобрил Антон. — Наш человек.

— Да умолкни ты! — Наташа встряхнулась наконец, заговорила, притронувшись к галочкиной руке. — Вы...

— Ты, — поправила Галочка, заулыбавшись.

— Ну, ты, — Наташа тоже улыбнулась. — Ты, Галя, на этого рыжего внимания не обращай. Он серьезным быть ну совершенно не умеет.

Наташа приумолкла, потом, сделав над собой усилие, которое только Виктор мог заметить и оценить, посмотрела Толику в глаза:

— Ты про кость нам расскажешь что-нибудь?

— Расскажу, конечно, — Толик оставил в покое стакан, принялся теребить свой нос. — Я ее смотрел на рентгене и на ультразвуковом дефектоскопе. Картина, в общем, такая: кость, как я и думал, заполнена глиной. Вот... Кроме глины внутри имеется какая-то ажурная конструкция, предположительно металлическая. Возможно, это золото, но точно установить не доставая нельзя, а доставать я не стал — боялся испортить. Это похоже на две спирали — одна в другой, с каким-то утолщением. Вот и все. Ну, и еще установил возраст: восемьдесят тысяч лет плюс-минус лапоть, вот.

— Так... — Виктор хрустнул пальцами. — А замазка?

— Возраст тот же, восемьдесят тысяч. Определил ее элементный состав... — Толик умолк.

— Ну, и?..

— Ну, показал результаты нашим химикам...

— А химики что?

— А химики попросили не морочить им голову, вот. Сказали, что пятивалентного кислорода не бывает.

— И все?

Толик пожал плечами.

— Они еще много чего говорили, но я не могу повторить: тут девушки...

Некоторое время все молчали. Потом Виктор спросил, ссутулившись, мрачно глядя в стол:

— Ну, и кто возжеламши по поводу вышеизложенного высказаться?

Антон подергал себя за бороду:

— Ну, допустим, я возжелал. Только я не знаю, чего говорить...

Толик замотал головой, осклабился:

— Зеленый, если бы не ты, мы бы точно все спятили. А насчет этой кости... В общем, по-моему, это пеленгатор, вот.

Антон сделал страшные глаза, воздел руки, будто в невыразимом ликовании:

— Свершилось! Сколько лет тебя знаю, археолог, все думаю: «Ну должен же он хоть раз в жизни что-нибудь умное сморозить, ну даже по теории вероятности — должен!» И — свершилось, наконец!

Затем обычным тоном добавил:

— Что пеленгатор, так это и козе ясно, радость моя. А вот что сия хреновина пеленгует — это вопрос...

Помолчали. Толик раздумывал, не обидеться ли ему, прочие с интересом смотрели на Антона, предвидя продолжение. И не ошиблись.

— Лично я, — Антон заговорил непривычно серьезно, — думаю так... Странный жизнь положил, чтобы данная хреновина попала по назначению. Значит, с помощью этой самой пакости упырям можно нагадить. Логично? Логично. Спрашивается: как именно? Отвечается... Странный говорил, что упыри жрут нашу злобу. Значит, должен быть какой-то энергоцентр, каковой оную злобу аккумулирует и куда-то передает.

Позволю себе окончательно охаметь и предположить, что все гнусности упырей на Земле обеспечиваются энергией из того же центра. Во всяком случае, такое техническое решение было бы целесообразно, а техника упырей (или что там у них ее заменяет) слишком совершенна, чтобы целесообразной не быть. Может быть, энергии нашей злобы для покрытия всех их энергетических надобностей на Земле и не хватает, но гад буду и чтоб я сдох, если она не обеспечивает значительную часть этих самых надобностей.

Да, так о чем это я? — он почухал бороду, передохнул. — Ага, вспомнил. Стало быть, ежели этот самый энергоцентр зашибить ненароком, то упырям свои похабные выходки на нашей планете придется если и не прекратить вообще, то очень сильно тормознуть. А ежели энергоцентр чего-то куда-то передает, то его и запеленговать можно. А? Все-таки, я здорово умный, правда?

— А что, логично... — Растерянно протянул Толик.

— Что логично? — поинтересовался Антон. — Что я умный? Так это не логика, а неоспоримый факт.

Виктор отошел к окну, закурил, прищурился поверх антоновой головы:

— А наверное, ты прав, Антон, друг мой. Только вряд ли упырям на Земле так уж много энергии требуется. Насколько я понимаю, сложившийся у нас порядок вещей они с самого начала запрограммировали. Так что большая часть нашей энергии, наверное, туда, к упырям уходит. Но это, в общем, не самое главное.

Самое главное заключается в том, что наверняка на Земле и по сию пору присутствуют эти вот тени упырячьи, о которых Странный Хромому рассказывал. И, из закона целесообразности исходя, связь с ними упыри поддерживают через тот же центр. А если связь прервется? Что тогда?

Толик вскочил в возбуждении:

— А тогда все тени станут Странными, вот! И возненавидят упырей. А уж с их-то помощью...