Режим бога. Восход Красной Звезды (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 38

Улица Селезневская занесена снегом по колено. Но к нашей входной двери протоптана дорожка. Вхожу внутрь, отряхиваюсь. Здороваюсь с дежурным милиционером, раздеваюсь. В студии еще пусто и я первым делом разжигаю камин. Внутри сразу становится тепло и уютно. Весело потрескиваю полешки, снаружи завывает вьюга. Теперь еще горячего чая с медом и я мысленно вновь в теплой Италии.

Начинают собираться сотрудники. Первым приходит Клаймич. Григорий Давыдович явно мучается легким похмельем, но это не мешает ему сразу взяться за дело. Сначала обсуждаем мою банную "сагу". Потом премии. Я предлагаю за ударный труд поощрить сотрудников. Рядовых, вроде наших "тяжей" по пятьсот рублей. Музыкантов, Татьяну Геннадиевну, звездочек, Львову и самого Клаймича с Лехой по тысячи. Григорий Давыдович оперативно связывается с ХОЗУ МВД, а я делаю "вторую" ведомость. Большая часть денег на поощрение пойдет из генеральского клада. Затем мы с директором разбираем ситуацию с Мелодией. Запись назначена на конец недели, нужно срочно отобрать девять песен, две из которых уже утверждены "на верху". Это Ленин Партия Комсомол и Ноль два. Они, собственно, и начинают пластинку-"гигант". Я вздыхаю про себя. Ноль два - еще туда-сюда, но вот первая песня... Официоз, как он есть. Если и выпускать пластинку, то ее надо делать лирической, "про любофф". А когда сначала идет пропаганда партии и милиции, а потом про чувства - получается "ералаш". Но сейчас так везде. Хочешь издать сборник стихов? Неси редакторам несколько за победу коммунизма. Планируешь устроить вернисаж? Вешай несколько картин из серии "соцреализма". Доярки на вечерней зорьке, сталевары пробивают летку в мартене. Так это сейчас работает. Такие правила игры. Или правила игры не должны меня касаться? Может быть это очередная подстава, как с названием ансамбля в ходе Песни года?

Добиваем пластинку "На теплоходе музыка играет", "Городскими цветами", "Каруселью", "Мы желаем счастья вам", "Миллионом алых роз", "Тремя белыми конями" и "Верой". Некоторое время спорим нужно ли включать иностранные песни. Ту же "Феличиту". Терпеливо объясняю Клаймичу, что у нас на носу контракт с американскими "мейджерами". В стартовый альбом войдут три итальянские песни, "Мы - мир", и несколько вещиц на английском языке, которые я уже "написал". Это Still loving you, Ten O'Clock Postman и главный хит всех времен и народов I just call to say Стиви Вандера. Первую песню Scorpions я уже "засветил" и легализовал перед Завадским. Ее будет проще всего записать. Две последние - будут очень популярны в следующем десятилетии. Увы, оригинальным исполнителям придется "подвинуться". Пусть пластинка получается разноплановой - и рок, и попса, но мой первый диск на Западе должен выстрелить в разных аудиториях и произвести фурор. И его обязательно выпустит все та же Мелодия по лицензии в Союзе, что снимает вопрос необходимости включения иностранных песен в наш дебютный альбом.

Составляем план репетиций и записи. Доводим его сразу до появившегося Завадского. Коля полон энтузиазма, очень хочет услышать новые песни - но, увы, наше совещание прерывает звонок с Огарева 6. Звонит порученец Щелокова и сообщается, что за мной уже выслали "волгу".

Как то быстро у них все сдвинулось с Веверсом... Время к обеду, перед разговором с генералами надо бы перекусить. Иду в нашу столовую. И застаю там чаевничающих "звездочек" и... Розу Афанасьевну. Дамы сидят тесным кружком, хихикают. Я не замечаю никакого антагонизма между Альдоной и Верой. Латышка мне даже подмигивает. Вот и пойми этих женщин. Роза Афанасьевна разглядывает мои порезы, которые уже еле видны, но только хмыкает. Бабушка Лады в курсе наших приключений и похоже они ее мало волнуют. Весь разговор вертится вокруг того, кто из западных звезд во что был одет, какие драгоценности носила Тина Тернер (никакие) и Кейт Буш. Последняя, действительно, была обвешана цацками по самое немогу. Вера заверяет Розу Афанасьевну, что через пару дней будут готовы фотографии, которые делал Клаймич в Риме и Сан-Ремо на свой Зенит. Тернер с Буш соло, общие снимки со звездами, пейзажи и фестиваль.

А мне наш директор ни словом не обмолвился, что отдал пленки в печать. Хочет сделать сюрприз? Не успеваю я закончить перекус, как приезжает "волга".

И вот я опять в министерском кабинете на Огарева 6. Никакого Веверса тут нет, Чурбанов тоже отсутствует. Зато присутствуют двое, про которых я слегка подзабыл за всеми другими хлопотами. За приставным столиком пьют кофе Председатель Госкомспорта Сергей Павлович Павлов и Главный тренер сборной Союза по боксу Алексей Иванович Киселев. Мужчины хоть и имеют официальный вид в костюмах с галстуками, расслаблены, смеются над чем-то. Мне тоже наливают кофе, усаживают за стол.

- Во как раздался! - удивляется Киселев, оглядывая меня - Сколько прошло? Месяц? Прибавил то как

Это правда. За пару месяцев я еще вырос на несколько сантиметров и "потяжелел".

- Сколько сейчас весишь? - интересуется Киселев

- А зачем спрашиваете? - "по-еврейски" отвечаю я, прихлебывая кофе

- Ты помнишь нашу договоренность насчет одного учебного спарринга со сборником? - вступает в разговор Щелоков - Товарищи приехали поговорить на тему шефской помощи, а заодно и этот вопрос решить, чтобы он не висел. Начинается цикл подготовки к Чемпионату Европы, который состоится в мае. Сборы, тренировочные лагеря. Сборная команда уже почти сформирована, но раз договорились...

Ага, понятно. Щелоков надеется, что я проиграю бой и блажь с боксом пройдет. И тут такой шанс быстро все решить.

- Я по-прежнему против - широкое, простоватое лицо Киселева кривится в упрямой гримасе - Парень - талантливый певец, композитор. Его песни вся страна поет. Вон как в Сан-Ремо выступил. Мне жена все уши прожужжала - "Возьми автограф, возьми автограф". Зачем ему получать по голове? Мы, конечно, шлем на него наденем и Савченко я проинструктирую

- Это член сборной в твоем весе - еще раз окидывает меня взглядом Павлов - Ты же уже за семьдесят весишь?

- Ну, примерно - мямлю я и уже обращаясь к Киселеву - Вообще то я выполнил норматив мастера спорта по боксу

- Тренировался давно? - игнорирует мое замечание Кисилев

- В Италии по лапе работал - вру я - С Лехой. Так что можете назначать спарринг

Работал я не с Лехой, а из Беретты. И не по лапе, а сразу в голову. Но товарищам об этом знать не надо. Несмотря на то, что тренировок давно не было - я чувствую себя на пике формы. Итальянские приключения очень этому способствовали, а подтянуть технику - хватит нескольких дней. Утренняя тренировка и вечерняя. Сейчас из приемной позвоню Ильясу... Думаю, за прошедший месяц обида Ретлуева на меня если и не прошла, то убавилась. А его советы во время боя - будут совсем не лишними.

- Как насчет воскресенья? В боксерском зале Динамо? - Щелоков явно хочет побыстрее решить вопрос и перейти к другим делам - В шесть вечера.

- Годится - кивает Павлов - Давай, парень, готовься.

Меня хлопают по плечу и Щелоков кивает на дверь. Я показываю ему взглядом на документы, что лежат перед ним. Намекаю на письмо.

- Иди, иди - министр не расположен объясняться со мной - Все остальное потом.

Я ставлю автограф с пожеланиями счастья и здоровья в протянутой Киселевым записной книжке, выхожу в приемную. Звоню в Ленинград в УВД Ретлуева. Выясняется, что капитан уже стал майором и его нет на месте. Какой-то день бессмысленный получается. Выдернули на Огарева ради вопроса, который можно решить по телефону. Ретлуев нет. Что с Веверсом и санкцией по Калугину не ясно. Спускаюсь на этаж ниже в кабинет Чурбанова. Того тоже нет. Подполковник Зуев только руками разводит. Обрабатывает вместе с женой дорого Леонида Ильича? Черт, как же бесит, когда тебя держат за ребенка!