Жмот и Жозефина (СИ) - Шабалдин Константин - Страница 19

- Ссыканул? - довольно заулыбался великан, и Жмот позавидовал его великолепным белоснежным зубам. - Шутю я ребята, шутю. Знакомиться давайте. Я Дрищ.

26. Оазис, 20 июня, 2112 года, лаборатория генетического клонирования

Зам по науке вошёл в лабораторию и обомлел. Вокруг стереопринтера гуляли Наташи. Их было штук двадцать и, как он понял, все они ждали, когда очередная дойдёт до кондиции. Установка гудела, трещала и сыпала искрами.

- Э... - сказал зам по науке.

- Привет, - хором сказали Наташи. - А я тут приборчик ваш на проектную мощность вывела. Несложно совсем оказалось. Силу тока увеличить и с частотами мозги включить.

- Мммм... - ответил зам по науке. - А где дедушка твой? То есть ваш?

- Сбежал, - махнули рукой Наташи. - Меня с собой хотел забрать, в последний момент вырвалась, когда уже двигатели запустил. Во, платье поджарила!

Наташи разом продемонстрировали опалённый подол платья. Платьев.

- Вот молодец. Молодцы. А кто из вас...

- Оригинал? - подсказали Наташи. - В отключке валяется. С неё же копию делаем.

- Может, хватит? - робко спросил зам по науке. - Копий. То есть вас.

- Да, пожалуй, что и хватит, - согласились Наташи.

Сразу несколько потянулись к рубильнику отключения питания, но одна оказалась шустрее. Опустила рычаг, подняла крышку приёмника. Лаборанты называли его «гробик».

Самая шустрая Наташа растолкала ту, что лежала в «гробике».

- Эй, ты как - живая? - спросила она.

- Вполне, - весело ответила Наташа, вылезая из приёмника.

Остальные Наташи захлопали ей в ладоши.

«Синхронность у них уже нарушена, каждый образец мгновенно начинает приобретать индивидуальность, - подумал зам по науке. - Ах, какой эксперимент! Это же надо наблюдать, а мне придётся искать этого кретина».

Он вышел из лаборатории, плотно прикрыв за собой дверь.

27. Поле, 20 июня, 2112 года

Обосравшийся Президент уже не рисковал высовываться, а, только свернувшись калачиком за корпусом спасательной ракетки, горестно выл от ужаса. Ночь он провёл в размышлениях о роли личности в истории, пожирая аварийный сухпай и транслируя в эфир бесконечный SOS. Президент впервые был в Поле, и ему было очень страшно. Но когда утром из тумана к ракете выперла толпа мутантов, он совсем потерял контроль. Он метался, заламывал руки, а после рефлекторной дефекации, уткнулся мордой в сухую глину и ждал, когда его начнут рвать когтями, зубами, щупальцами, когда его начнут заживо кушать полевые уроды.

А Манечка пребывала в прострации. Она не знала, что дальше делать. Навязанное извне желание идти к Оазису боролось со стремлением помочь этому странному дяденьке, который так перепугался её совершенно безобидных спутников. Ей было очень жалко Президента. А мутанты, окружив ракету широким кольцом, ждали команды. Им было всё равно - жрать Президента или продолжить торжественное шествие к Оазису. Но ментальный контроль постепенно ослабевал, и они уже начали проявлять беспокойство.

И Финка, всю ночь пробиравшаяся на выручку к Президенту, меньше всего рассчитывала увидеть Манечку в окружении толпы встревоженных мутантов.

- Маня! Манечка! - закричала Финка и бросилась бежать навстречу, раскинув руки для объятия.

И как в стену воткнулась в дикий вопль:

- Уйди! Уйди, тварь!!

Казалось, это не Манечка орёт, а само Поле тормозит Финку акустическим ударом. Мутанты двинулись вперёд. Финка упала на колени, зажала уши ладонями, зажмурилась от накатившего безумия. А потом, через секунду, как на учениях - перехватила калаш, сделала перекат, короткий рывок вперёд, залечь. И в этом коротком броске Финка увидела, что плотная стена наступавших мутантов отхлынула ровно на такое же расстояние, на какое переместилась она сама. Финка встала и сделала шаг вперёд. Звери посыпались как кегли, как шахматные фигурки, как карточный домик. Они визжали и драпали, давили в панике друг друга, кусались и царапались, стараясь быстрее проложить себе путь к бегству. А Манечка упала в грязную лужу, как будто её сильно ударили в грудь. Она с ненавистью смотрела на Финку, барахтаясь в сальной ряске и жидкой глине.

- Ну, вот я тебя и нашёл, - сказал зам по науке.

Он давно уже стоял позади Финки, любовался на разбегающееся зверьё. У него с собой был боевой аннигилятор и мутантов он не боялся. Финка же была в полной растерянности, она не понимала, что происходит. Ей было жалко Манечку, которая так неловко плюхнулась в лужу, она же совсем недавно после ранения, ей же, наверное, больно! Но Финка не спешила на помощь Манечке, ничего хорошего из этого не вышло бы, это было ясно. И зам по науке подтвердил:

- Не пытайтесь приблизиться к девочке, сделаете только хуже. Своим только присутствием вы способны размазать силовые контуры Поля, дестабилизировать аномальное поле Поля, простите за тавтологию. Впрочем, если вы хотите её убить, то вперёд.

- Я? Но почему?

- Не знаю. Способности были видимо от рождения, но резко усилились совсем недавно, иначе я бы давно нашёл столь мощный источник сопротивления.

- Почему усилились? - пролепетала Финка.

- Не знаю, - повторил зам по науке и пожал плечами. - А вы случайно на Поляну не заходили?

- Заходила, - убито согласилась Финка.

- Я должен был сразу догадаться по вашей красе неописуемой. Да, Поляна место странное, загадочное. Ну, будем исследовать, будем исследовать. Но пока имеем факт - ваши способности к эмпатическому силовому противодействию резко возросли.

- Я что - мутант? - с ужасом спросила Финка.

- Ни в коем случае, - ответил зам по науке. - Вы сударыня, если можно так выразиться, антимутант. Вы идеальный антагонист Полю, а может быть и всей Большой Лаже. Пойдёмте. Ваше место в Оазисе, вы одна сможете обеспечить безопасность. Накопим силы и так вдарим по всему этому безобразию! Человечество воспрянет, Большая Лажа станет дурным сном, а Поле лужайкой для гольфа. Вы умеете играть в гольф? Я вас научу, идёмте.

Он манил её в бронетранспортёр, на котором недавно приехал, а Финка с тоской смотрела в сторону Кирзачей. Она как будто даже почуяла запах пчёл на утренней дойке, услышала квохтанье рыб на насесте. Финка глубоко вздохнула и спросила зама по науке:

- Гольф, говоришь? Антимутант, говоришь?

Она решительно шагнула к Манечке. Девочка пискнула, как от боли. Зам по науке вскрикнул, предостерегающе, но Финка протянула руки к Манечке и шаг за шагом медленно шла вперёд.

«Не может быть, - думала Финка. - Не может быть, что я причиню тебе вред. Потому что я люблю тебя и если я не могу тебе помочь, то не нужны мне никакие суперспособности, но этого не может быть, чтобы я не помогла тебе, потому что тебе плохо, я же чувствую, как тебе плохо и как тебе нужна помощь, ты только позволь мне помочь тебе».

Она шла к Манечке и не замечала, но зам по науке хорошо видел, как воздух между ними становится тугим, вибрирует, гудит, меняет структуру. Волосы у Финки встали дыбом, вся она излучала тёплое желтоватое сияние, а Манечка будто бы покрылась рябью, как картинка в плохом мониторе. Пространство выгнулось как в широкоугольном объективе, горизонт плясал, всё тряслось и дрожало. Финка встала на колени, прижала голову Манечки к груди и гладила её, гладила, а Манечка сказала:

- Финка, какая ты красивая.

- Ты тоже, - сказала Финка, и это было правдой.

Третий глаз у девочки затянулся, лицо разгладилось, ушла вечная бледность, ножки стали стройные, расправились плечи. Финка щедро делилась своей красотой и сама становилась ещё прекрасней.

- Не гладь ты меня по голове, у меня прошлый раз все волосы выпали, - сказала Манечка.

- Так вот почему ты в платке ходить стала, - рассмеялась Финка. - Ничего, теперь не выпадут. Теперь у тебя всегда будут шелковистые густые волосы.

- И много детей.

- Конечно, - согласилась Финка.

- Это мне Джоковит сказал. Он знает.

- Кто?

- Джон, Который Видит В Темноте. Он в этой Темноте много чего видит.