Жмот и Жозефина (СИ) - Шабалдин Константин - Страница 10

- В библиотеке, в спецхране наверняка сохранились отчёты по проекту «Изгорвол», но у меня уже нет допуска, - печально сказала мама.

А отец протянул ему карту. Да, это была карта сделанная мастером своего дела, не та фитюлька, что подсовывали доценты. На этой карте зоны материковой стабильности были обозначены с предельной точностью, и лиловым пунктиром тянулась ниточка периметра, подписанная «Изгорвол - 220v».

- Спасибо, - сказал Жмот. - Ну, мне пора.

- Береги себя, - сказала мама.

Жмот скорее, пока не начались обнимания-расставания, подхватил рюкзак, но с порога всё-таки вернулся, снова сел за стол и выпил чаю с банановым вареньем, и послушал о хорошей девушке Хитоми, на которой надо скорее жениться, и про цены на рынке, которые взлетели опять выше крыши, и про мамину бессонницу, и про папин артрит.

А напоследок отец сказал:

- Может быть и хорошо, что тебя какое-то время под куполом не будет. В газетах последнее время много пишут о стабильности и процветании, значит жди новой пакости от Президента. А ты со своим характером непременно в эту пакость вляпаешься.

12. Оазис, 15 июня, 2112 года, резиденция Президента

За ужином Президент любил читать завтрашние газеты и кушать картофельное пюре с биточками. Он не одобрял увлечение элиты Оазиса экзотическими продуктами из Поля. И графинчик на столе потел от ледяного монопольного самогона, а не какой-нибудь медовухи. Но любимой внучке, которую Президент воспитывал лично, сослав родителей за вольнодумство на третий уровень, он не мог отказать в лакомствах, и Наташа уплетала сладчайшие муравьиные яйца, макая их в пчелиное молоко.

- Деда, а кто такой Бог? - спросила внучка.

- Это тот, которого нет, - строго сказал Президент. - Выдумка для оболванивания населения, нравственные костыли слабых духом. Мракобесие и шарлатанство.

-А по-моему здесь вопрос в закономерности мироздания. Понимаешь? - задумчиво произнесла двенадцатилетняя девочка. - Ну, мироздание закономерно или случайно? Насколько оно вообще познаваемо и есть ли предел познанию исходного замысла. Если он все-таки существует, разумеется.

Президент хлопнул рюмку самогона и подумал, что надо поручить референту, проверить уровень интеллектуального развития ребёнка. И анализы. Генетика там, то сё. И парность органов. У мутантов очень часто нарушена парность органов. Если внучка окажется мутантом, её как минимум положено изгнать из Оазиса, а Президент этого очень боялся.

13. Поле, 16 июня, 2112 года, Виадук

Вывороченная полоса сырой земли шириной метров пять и метра три толщиной вздымалась над Полем и пологой дугой тянулась к горизонту. Выглядело это достаточно дико, но в Поле и не такое увидишь. Несмотря на кажущуюся неустойчивость Виадука, он был одним из самых стабильных полевых объектов. Говорили даже, что находились чокнутые, которые ходили по Виадуку и якобы до волшебных мест доходили. Но Жмот туда не полез бы ни за какие деньги.

После конфликта из-за рации доценты держались особняком, к Жмоту не приставали. Он их гнал впереди себя, окриками корректируя курс, Финка держалась сзади. Вела она себя правильно, пока не спросят не возникала и была всегда настороже.

- Таня! Ты туда не ходи, ты сюда ходи, - Жмот показал рукой нужное направление. - Там «Трахалка» притаилась, туда ходить страшное дело.

Таня послушно свернула от опасного места и через плечо игриво спросила:

- И как это вы аномалии различаете? Я просто поражаюсь!

- Стаж, - солидно пояснил Жмот. - Чутьё. Природный талант.

Не станет же он всем подряд объяснять, что вблизи «трахалки» вся растительность цветёт буйным цветом круглый год, а рядом с «амбочкой», к примеру, непременно наоборот - трава жухлая, к земле прибитая. Такие знания денег стоят и, строго говоря, являются профессиональной тайной. И в «Топольке» Жмота совсем не поймут, если он направо и налево начнёт полярные премудрости раздавать.

- А что за «трахалка»? Чем чревата? - не отставала с вопросами Таня. Жмот уже давно понял, что характер у неё настырный.

- Такое место, где с человеком сексуальный припадок случается, - угрюмо сказал Жмот. - Приступ дикой похоти. Неконтролируемый. И непрекращающийся.

Впереди кто-то из доцентов хохотнул, и Жмот очень серьёзно продолжил:

- А если учесть, что в группах полярников женщины очень редко бывают, то смешного в этом ничего нет. В Поле вообще смешного мало. Иногда находят людей после «трахалки». Мёртвыми. А в каком виде находят, об этом лучше не рассказывать.

Доценты притихли. Вот так. Жмот ещё и пострашнее мог жутиков нагнать, не фиг в Поле расслабляться. Это сейчас солнышко светит и кошки чирикают, а глазом моргнуть не успеешь, как из кустов заяц сиганёт и ещё в прыжке кривой лапой снесёт голову с плеч.

Но видать в этот раз все зайцы в берлогах лапы сосали. Зато когда они проходили мимо вросших в землю бетонных блоков, по ним ударили автоматные очереди. На удивление, доценты среагировали вполне грамотно - попадали за блоки и притаились. Финка влупила длинную очередь не целясь, на звук, и тоже спряталась, меняя магазин автомата. Жмот проскочил чуть дальше, залёг и, не поднимая головы, просто высунул калаш, сделал несколько одиночных выстрелов. Вокруг защёлкали пули, Жмот затих. И тут доценты решили проявить героизм.

Они по очереди мужественно вскакивали на колено и, высунувшись по грудь над бетонными блоками, длинными очередями вели огонь в сторону, где как им казалось, находится противник. Кина старинного насмотрелись. Их бы сразу поубивали, если бы не Финка, которая постоянно меняя позицию, прицельно огрызалась короткими злыми очередями. А Жмот потихонечку, не спеша, сбросив рюкзак, под прикрытием низеньких, но густых кустиков, отползал в сторону, к овражку, где заманчиво торчало слегка утопленное в землю колесо от КАМАЗа. Ну и вперёд поглядывал, нет ли снайпера с фланга. Но снайпера не было, засаду на них устроили такие же «стратеги» как и доценты. Если бы они пропустили отряд на десять метров вперёд, через эти бетонные блоки, они бы положили их сразу. Всех.

По дну оврага Жмот на четвереньках пробежал во фланг нападавшим, залёг за колесом и осторожно выглянул. Их было всего трое. Заросшие мужики, загорелые, скорее всего, остатки диких, что напали давеча на Кирзачи. Жмот приподнял автомат, тщательно прицелился, но не успел потянуть спусковой крючок.  В спину диким полетели трассеры, яркие даже в солнечный день. Двое сразу ткнулись мордами в красный песок, а один успел вскочить и, припадая на пробитую ногу, заметался, но и его уложили блескучие чёрточки.

Кто стрелял?! Бинокль остался в рюкзаке, в овраге... Жмот изо всех сил вгляделся в дальний лесок, откуда летели трассеры, но засёк в зыбком мареве только смутный силуэт в спецназовском камуфляже. Человек, как показалось Жмоту чуть насмешливо отдал честь и отступил в заросли. Эх, надо оптику на ствол ставить, надо... Но дорого, блин!

Жмот встал и пошёл взглянуть на покойников, которые ещё совсем недавно готовили засаду, а потом так лихо стреляли в него, предвкушая лёгкую победу и богатую добычу. Перед ним лежали невзрачные люди, двое постарше и один совсем ещё молодой парнишка. Это он хотел убежать, а теперь лежал, уставившись мёртвыми газами в цветное небо Поля. Дикие были грязными, бородатыми, их лица, тронутые голодом, даже после смерти источали злобу, а пальцы с обломанными ногтями сжимали оружие. Кровь, насыщенная адреналином ещё вытекала из тел бандитов, но сами они были мертвы, и это было навсегда. Жмот после всех своих многочисленных полевых выходов так и не научился спокойно принимать это жестокое условие бытия - смерть бывает сразу и навсегда и она всегда нелепа и неопрятна. Он в который раз подивился мудрости писателя, вложившего в уста нелепого персонажа вечные слова: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен».

14. Фермерское поселение Кирзачи, 16 июня, 2112 года

- Жозефина Корхонен ушла и больше не придёт, - сказал Никита Михалыч Сергушин. - Никогда.