Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 35

На посту несли караульную службу двое мужиков, одного из которых, Виктора, сварщика из мастерской, я знал. В руках он держал автомат АКСУ, что не могло не удивить. Его напарник был вооружён ижевской вертикалкой и «Колчаком» — легендарным укороченным карабином Мосина, их до сих пор много у таёжных людей. Ещё больше удивляло присутствие на посту двух женщин и пары очень серьёзно настроенных пацанов лет четырнадцати-пятнадцати от роду со старыми двуствольными горизонталками на плечах.

Людям на посту помогали собаки. Один здоровенный пёс весело бегал вокруг джипа, остальные были на привязи и потому злы. Ясно, этих спускают только при обнаружении опасности, иначе разбегутся по своим собачьим делам. Все поселковые собаки, какой бы они не были породы изначально, настойчиво превращаются вот в таких матричных таёжных псов — кудлатых, рослых и очень подвижных.

— А мы уж думали, что вас сожрали и косточки выплюнули! — обрадованно заорал Виктор, когда Монстр остановился рядом с бойцами ополчения.

— Ещё нет, но шансы у них неплохие, — буркнул я, протягивая руку для приветствия. — Здорово! Можем поделиться бесценным опытом.

В ходе короткого разговора выяснилось, что на блоке они дежурят исключительно днём, а после заката включают все прожектора и уходят в здание, где гораздо безопасней. Оттуда и наблюдают. Вот только обзор похуже.

— Ночников и тепловизоров у ребят нет, героические люди, им бы пулемёт… — заключил сварщик.

Да уж, в посёлке за время нашего отсутствия кое-что изменилось.

Глава десятая

Осторожно, зона закрывается

Как и везде, в Каменных Крестах всегда хватает бродячих собак.

Я их видел постоянно. Выйдешь из дому, и вот они, бегают себе стайками. Играют, разбираются между собой или с сосредоточенными мордами тянутся куда-то всей бандой. Бездомными и позабытыми этих тузиков назвать нельзя, да и брошены они весьма условно. То у одного поживут, то у другого, особенно тогда, когда хозяевам нужно отлучиться в райцентр или в отпуск. Посидит такой пёс во дворе, поработает в охране, откормится, соскучится по свободе, и снова на волю. Кто-то из местных иногда их подкармливает, часть пропитания псы добывают сами.

Деловые собаки нужны только промысловикам, но эти люди проводят жесточайший отбор, выискивая наиболее умных, адекватных, способных работать в тесной связке с человеком в условиях долгого пребывания в глуши. Промысловики могут пригласить, что ли, пару-тройку собак с собой, чтобы проверить их на месте — на работу по следу и чутью, на опасность, по контакту с диким зверем, прокачать на собачью смекалистость. Победитель остаётся в команде и получает всё положенное довольствие и уважение, неудачники опять отправляются на улицу.

Обычно эти стайки никаких хлопот не доставляют, таёжные собаки уравновешены, к человеку относятся дружелюбно. Если же какая-то взбрыкнёт с личной придурью, а тем более с так называемым дикованием или с настоящим бешенством, то никто с такой церемониться не будет. Собачьего приюта, как вы понимаете, в Крестах никогда не было, и вряд ли будет.

А сейчас собак нет. Вернувшись в посёлок, я сразу обратил на это внимание. Не видать на улице тявкающих стаек, всех собачек оставшиеся в Крестах аборигены разобрали по домам. В итоге псы не верят своему счастью! Кормят-поят, кличут по личному имени, водят рядом солидно — на ремешке кожаном. Собаки в одночасье стали дефицитом. Такая природная система сигнализации, а заодно и верный помощник в самообороне оказалась нужной всем. Кто не успел, тот опоздал, на всех свободных псов не хватило.

Если у меня когда-нибудь спросят, как можно решить проблему бродячих собак, то предложу отличный рецепт. Надо дождаться падения очередного крупного метеорита, пробуждающего монстров, и стаи тузиков с городских улиц как корова языком слизнёт.

Опоздавшие нашлись. Утром ко мне заходил очень нервный Ильяс Сарсембаев. Скинув куртку и оставшись в футболке, он сел за стол и сразу сообщил о своей незаслуженно собачьей жизни.

Да уж, расклад у него оказался таков, что не позавидуешь. Заказанную промысловиком собаку очередным рейсом должен был доставить плавмагазин. Однако второй за навигацию рейс судна не состоялся, состоялся карантин. Пароход не выпустили из Туры, потому что граница зоны теперь закрыта для всех плавсредств, включая маломерные, на неопределённое время. Причём вернули пароход уже тогда, когда плавмагазин прошёл две трети пути, находясь возле заимки Семёнова.

— Никитушка, вот ты, как писатель земли русской, просвети меня, тупого степного мальчика… — Ильяс, собравшись с мыслями, разразился чередой горячих вопросов: — Почему люди такие козлы? И почему, чем дальше эти козлы от нормальной тайги, тем их больше, а рога у них длиннее? И почему они такие тупые?

— Ну… Бытие определяет сознание, — мутно начал я, не зная, что тут можно сказать по существу.

— А их сознание не определяет случайно, что я эту собачку уже оплатил?

— Карантин же, приказ есть приказ.

— А козлятину не смущает собственная врождённая тупость? — никак не унимался промысловик. — Они, получив по радиосвязи распоряжение МЧС, находились как раз напротив избы Семёнова! Тут даже школьник сообразит! Я к Косте смотался, и он говорит, что запросто мог бы мою псину забрать. Если бы капитан плавмага стукнулся в эфире, никаких проблем. Прыг в моторку, десять минут, и все довольны! Но этот капитан-козёл даже не подумал о таком простом варианте! Что теперь будет с моей собакой? Это же живое существо, а не холодильник! Не мебельный гарнитур, пусть и заказной, не китайский набор кастрюль! Где он теперь пёсика держать будет, а?

— Факт, глупый поступок, — поддержал я друга.

— Люди не понимают, что делают мне очень грустно. У меня же всё в графике! Всё пучком! И вот, на тебе, косяк! Это то же самое, что не запастись перед сезоном патронами или капканами! А уж теперь…

— И бродячки закончились, — поддакнул я, проникнувшись его проблемой.

— Не говори. Всех! Всех растащили местные хитрованы, им палец в рот… Эх, был у меня на примете один перспективный пёсик. Поздно. И чего я три дня ждал, надо было сразу его забирать.

— Опередили? Так уломай кого-нибудь или выкупи! Деньги хорошие предложи. Хочешь, помогу?

— Никто не отдаст, — уверенно отрезал Ильяс. — Ни за какие деньги не отдаст. А уж того пригодного пёсика тем более, его мобилизовали.

— Кто это мобилизовал? — не сообразил я сразу.

— Участковый наш, отец родной! — нехорошо сверкнул белками Сарсембаев, и мне показалось, что сейчас он находится в другой эпохе. Свирепый воин верхом на боевом коне мчится впереди своего тумена с кривой саблей, опущенной к земле, готовый в нужный момент поднять наполненную тяжёлой кровью руку и нашинковать всех в салат. Ух!

Пару раз махнув над ковылём саблей, кочевник кашлянул и, возвращаясь в реальность, продолжил:

— На блокпосту пёс, не выцарапать.

— А… Похоже, видел его. Что тут можно посоветовать, я и сам без собаки. Но у меня сторожевой кот.

— О-о… Кота тем более не достать, бабки теперь в обнимку с ними спят. Мне что, своего горностая обнять и плакать?

Ильяс иронически хмыкнул, помолчал, затем придвинул к себе ещё не открытую жестяную банку с чешским пивом, прочитал название и, предваряя моё предложение, тяжело покачал головой.

— Если приманю какую-нибудь, приведу к тебе, — пообещал я.

— Спасибо, братка! Что-то всё идёт не так, как нужно, тёмная полоса, — тут он сменил тон, начав говорить с совсем другими интонациями. Не жёстко и зло, как минуту назад, а тихо, доверительно и даже несколько жалостливо:

— Уже месяц какая-то хрень происходит. Ложусь ночью поздно, в половину первого, а то и в час ночи. Раньше-то край в десять уже дрых! А сейчас на ноги подрывает без десяти шесть, в шесть. Иногда в полседьмого. Глаза нараспашку, голова ясная, а в ней вопрос: ну и что теперь? К двенадцати часам уже устаю. Хочу спать. Могу прямо в лодке уснуть или сплю в одной из избушек, куда приехал. Если в зимовье, то тихий час обязателен, уже вошло в привычку. Меня всё это неимоверно раздражает. Бесит! В тайге так не живут, таёжник по солнышку день строит, как природа велит! Первое: надо работать, дел невпроворот, а тут, падла, сплю! Второе: выспавшись во второй половине дня, вечером опять же тяжело засыпать. Круговорот ленивца в природе. Да, однажды решил поддержать себя мощной дозой крепкого кофе. И меня вырубило еще сильней! Что делать, Никита? Старею?