Песня моей души (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 24

- Вадим, ты когда-нибудь повзрослеешь? – мрачно спросил светловолосый.

- Зачем? – возмутился его приятель, потирая ушибленный бок, - Чтоб тоска заела?!

Я подобрал брошенную сумку и побрёл по улице. Долго или мало слонялся по городу, не понял: ощущение времени пропало, а отяжелевшую голову было трудно поднять к небу.

Кто-то попробовал сунуть руку мне в сумку – и рухнул от моего пинка. Голова у меня начала раскалываться, ноги – слабеть. Вор вскочил, в его руке блеснуло лезвие. Из-за проклятой простуды и долгой драки моя ловкость заметно поубавилась, потому пропустил один из его ударов. Отбросил его от себя, переместился на короткое расстояние. Хотел перевязать рану, но всё вокруг поплыло…

Очнулся уже на мостовой, возле ограды чьего-то дома. И опять увидел лицо того, кто уже давно находился за Гранью. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, потом он резко отскочил от меня. Хлопнула дверь ближайшего дома. Другие ноги зашлёпали по дороге. Молодые. Всё вокруг размазалось…

***

Моросил мелкий дождь. Иногда ветер заносил капли в открытое окно и бросал мне в лицо. Мрачное и серое утро. Запах мокрой земли. Усыпанные каплями листья пышного давно отцветшего куста сирени за окном. Свежесть, кружащаяся в воздухе, и тонкий запах мяты, поднимающийся из кружки с отваром.

Редко выпадет такое утро. Редко так подробно вспоминаются прожитые годы. Редко так пусто и безрадостно на сердце. Я делал всё для исполнения своей заветной мечты, предвкушал, как буду ликовать, когда она исполнится. Многому научился и много преодолел. Но сегодня моя мечта, как и моя жизнь, вдруг показалась мне тусклой и ненужной. Я не должен забывать о том, как король обошелся с родителями и со мной. Я не имею права сдаваться. Должен прогнать эти подлые мысли и эту жалкую слабость. Обязан ценить все сделанные мной усилия и постоянно совершенствовать свои навыки борьбы. Увы, подлая слабость не уходит. Сам себе теперь кажусь глупым и никчёмным. Потому что моя мечта была о мести.

Да мало ли кто не живёт ради мести? Мало ли кому не греет душу ядовитая ненависть? Особенно, здесь и в соседних странах. Почему же я сам себе вдруг стал ненавистен? Почему одиночество с заветным покоем лечившее и мою боль, и мои раны перестало мне помогать? Даже противное желание хоть с кем-то поделиться, хоть с кем-то о чём-то поговорить – и то лечило одиночество. В одиночестве я размышлял, учился, тренировался, чего-то постигал. Я не один десяток лет так как-то жил. Я много где был, я сменил десятки, а то и сотни временных жилищ, но… но отсюда мне почему-то не хотелось уходить. Совсем. Почему так баламутит душу желание просто посидеть и поговорить, хоть с кем? Почему две столь привычные для меня вещи, как молчание и одиночество, стали внезапно настолько невыносимы для меня?

Она зашла на кухню тихо, не произнося ни слова. Зачерпнула кружкой холодной воды из наполовину пустого ведра. Села у окна, с другой стороны стола, будто не замечая меня, и устремила взор на мелкие капли дождя.

За те недели, которые прошли от нашей первой встречи до второй, девушка изменилась к лучшему. Уже не измученная, не худая, чуть округлившаяся. Впрочем, она ещё тогда была довольно-таки красивой. Хотя её красота нисколько не волновала меня: я был одержим своей мечтой.

Но… до чего же всё странно! Пока слонялся в горячке, пока ещё как-то мог ходить и делал что-то, особо не соображая, как-то умудрился переместиться из леса в Черноречье до столицы Светополья! Да ещё и опять синеглазую повстречал. Вообще свалился у порога дома, который она и её брат начали снимать. Она и её брат… Тот мужчина, которого она обнимала, оказался её родственником, с которым они на несколько лет разлучились из-за несчастного случая.

Но, впрочем, куда интереснее была другая случайность: Эндарс тоже вздумал снимать у них комнату! Эндарс… тот самый светловолосый маг, которого видел, когда потерял сознание. Приятель того драчуна и хама. Я, впрочем, прикинулся, что тогда мне было совсем дурно – и я совсем не запомнил, что с этим магом мы уже встречались, при шумных весьма обстоятельствах. Да и он пока молчал, что мы уже встречались. Роман вот мне сказал, когда второго постояльца и сестры его рядом не было, что Эндарс сам вздумал заплатить, чтобы они точно приютили меня, пока не поправлюсь. Может, совестно стало ему, что его приятель меня, и без того ослабшего, до драки довёл и измотал. Я, разумеется, моему незваному защитнику деньги вернул. Хотя он долго не брал. Мол, помощь людям страдающим – дело доброе – и чего я ему в том мешаю?! Но я настоял. Мне было спокойнее не остаться у незнакомца в должниках.

Алина сделала пару глотков из кружки. Когда смотрел на неё, она не смотрела в мою сторону, но, когда мне что-то было нужно, обычно девушка почти сразу подавала это мне. Она наблюдала за мной, когда я не смотрел на неё. К Эндарсу Алина относилась чуть спокойнее, отстранённее.

Я часто видел её задумчивой. И почти никогда не видел весёлой. Да и было ли у неё что-нибудь, чему можно радоваться? Вряд ли. Здесь редко радовались. И почти всегда радовались чужому горю. О я никогда не замечал, чтобы её радовало чужое горе. Никогда не замечал, чтобы девушку интересовал кто-то из мужчин. Хотя многие поглядывали на неё. Даже схлопотав испепеляющий взор её брата, идущего рядом. А брат её весьма оберегал. Разве что нас с Эндарсом на постой пустил, но, думаю, тут виноваты были деньги: он нам нарочно такую большую сумму заломил, чтоб мы переругались и ушли, но мы с магом не сговариваясь полезли за кошелями – и увидев в точности сколько требовал, Роман нас выгонять передумал. Хм… или он мечтал найти ей богатого мужа?..

Но, впрочем, мне надо было где-то отлежаться, покуда снова не окрепну. Так что это место, что другие – без особой разницы. Да и… Алина совсем не походила на Зарёну: ни внешне, ни характером. И так же помогала на время отвлечься. Но, впрочем, поговорю о ерунде, окрепну – и уйду. Тем более, что долго тут не продержусь. Надоело уже мясной пищи избегать, которой меня то и дело угостить пытаются.

Мне казалось странным, что Алина вдруг влюбилась в меня. Что сделал для неё я? Почти ничего. Так, поддержал только раз. Но ведь обычное дело – поддержать попавшего в беду. Помог и ушёл. И всё.

Она не должна была узнать меня при следующей встрече, да и, вообще, мы не должны были встречаться ни в первый раз, ни во второй. Однако мы встретились. И оба раза случайно. И она как-то сумела меня узнать. Даже определила, что я оказался почти без иллюзий. Она полюбила меня. Она почему-то полюбила меня… Всё-таки, это даже приятно – быть любимым, хотя теперь никакая иллюзия не скроет меня от неё. Но… это был глупый выбор любви. Зачем я в жизни Алины? Да и зачем мне отвлекаться от моей цели?

А впрочем, в то, что любовь – разумная и способная выбирать с каким-то особым практичным расчётом, не верили уже давно: уж слишком часто она выбирала людей по многим признакам несоединимых. Она своими приходами и уходами, своим подбором пар или навязанной кому-то одному тягой к другому плевала на многие человеческие обычаи и законы. Люди плевались на неё за её своеволие и выли от её поступков уже не одну тысячу лет. Много людей. Собственно, и другие Основные народы эта участь не минула…

Алине придётся смириться с моим уходом. Не буду её обманывать, не буду ей ничего обещать. Я давным-давно мечтаю об одной лишь мести. Меня ничто не сумеет остановить. Того огня, в котором я едва не сгорел заживо, и Чёрную чашу, поднесённую моим родителям, я никогда не забуду! И пусть у меня обычная магия, а у защитников Хэла – древняя. Наплевать, что со мной сделают, если схватят.

Точнее, я так себе говорил не один десяток лет. Говорил, что мне всё равно, как со мной расправятся, когда схватят. А теперь мне почему-то стало не всё равно. Отчего-то мне вдруг захотелось жить. Жить не в одиночестве, а как-то иначе.

Рана, как назло, заживала медленно. К моей досаде, эту рану получил не в бою, не в очередном поединке, затеянном для испытания моей силы, а из-за негодяя, внезапно подкравшегося ко мне со спины. Разворачиваясь и отшвыривая его заклинанием, не знал, кого ненавидел в тот миг больше: себя или его? Столько лет учился драться с оружием и заклинаниями, столько поединков выдержал, и из-за какого-то трусливого воришки…