Обрекающая - Кук Глен Чарльз - Страница 54

Слишком много сестер погибло при этом штурме. Уцелевшим приходилось тяжко, хотя к ним и вернулась сила. Одна за другой они падали от изнеможения.

Марика успела вцепиться в собственную плоть в последний момент, уже почти утеряв контакт.

Грауэл поняла, что она вернулась, посадила ее в постели и поднесла к губам чашку сладкого чаю, пока Марика еще не могла понять, где находится.

– Пей. Ты справилась? Есть надежда?

Марика припала к чашке. Почти сразу она ощутила, как впитывается в кровь сахар, поднимая силы.

– Я сделала отличную работу. Но этого может быть мало. Может быть поздно. Еще вот этого. И чэйфа. Мне надо сразу вернуться. У других сил не хватит сдержать.

– Марика…

– Ты хочешь надежды? Так вот, единственная надежда – это если я ударю опять. Сразу. И ближе к крепости. Иначе – есть там у них силты или нет – мы погибли.

Грауэл нехотя кивнула.

– Что там с Горри?

– Злобствует пуще прежнего. Только была слишком занята, чтобы мутить воду. Похоже, большая часть ее приверженок в бою погибла. Так что с ней, может быть, проблем не будет.

Марика сделала еще один длинный глоток. Лапы и ноги дрожали. Она знала, что в таком состоянии неразумно соваться в мир призраков. Но это было неизбежно. Выбор между риском и верной смертью. И было еще кое-что, что должна сделать только она…

– Оставайся со мной, Грауэл. Я не знаю, сможешь ли ты, но если что-то покажется тебе очень плохо, постарайся меня вытащить.

– Ладно.

Марика легла на спину и закрыла глаза. Скользнула в отдушину. Взгляд вверх сказал ей, что гигантский призрак, которым она воспользовалась, все еще здесь, парит над крепостью. Марика схватила его, подчинила и направила вперед среди развалин рухнувшей стены.

Горри она нашла почти сразу – в окружении трупов кочевников, захваченную радостью убийства. Горри, которую она ненавидела, как никого на свете. Горри, поглощенную работой. Горри, раненую и в любой момент могущую рухнуть от стрелы, копья или пули кочевников.

Этого не должно случиться. Кочевники не похитят у нее радость убийства.

Час настал.

Марика вошла в контакт, нашла точку в основании мозга Горри, ударила быстро, но легко, парализовав не только тело старой силты, но и ее дар. И держала Горри долгую секунду, чувствуя, как в старой мете растет ужас.

Час настал, Горри. Прощай, Горри.

Марика оставила парализованную силту кочевникам. У них больше воображения, чем у нее. Даст Всесущий, чтобы Горри подольше страдала в бессильном ужасе.

Марика била, разила, свирепствовала, оставляя скрюченные и разорванные трупы. Но больше оставаться в мире призраков не могла. Края восприятия начинала затягивать тьма. Если не вернуться сейчас – не вернуться уже никогда.

Марика скользнула в тело и провалилась в сон в полном изнеможении. Последняя мысль была, что надо поесть, иначе не восстановишься. Слишком она сильно нажала, далеко себя загнала.

В угасающем сознании мелькнула горькая насмешка. Она засыпает сном, от которого уже не проснется.

Она пыталась молить Всесущего дать ей прожить немного еще. Есть у нее дело, которое нужно сделать до того, как покинуть этот мир. Стая Дегнанов до сих пор не оплакана.

3

К своему удивлению, Марика проснулась. Ее разбудил мерный грохот оружия торговцев. Она открыла глаза и увидела, что лежит на кушетке в центре связи. Рядом сидела Грауэл с миской супа в лапах. Черты ее озабоченного лица разгладились.

Марика медленно повернула голову. Голова раскалывалась. Еще хоть чуть-чуть гойинового чая! У дальней стены Багнель с одним из своих товарищей стрелял сквозь узкие окна. За ними ждали охотницы с луками, изредка постреливая в те же окна, когда торговцы перезаряжали винтовки. Снаружи падали бомбы, но вреда от них было немного. Время от времени в окна с визгом влетали осколки. Красивые приборы Брайдик были почти все разбиты, не работал ни один. Даже следа не было от электромагнитного тумана. Барлог стояла на коленях возле Марики.

– Как ты себя чувствуешь?

– Голова трещит. Дай мне двойную порцию гойинового чая. – Марика заметила, что уже смеркается. Долго же она проспала. – Там очень плохо? Как я сюда попала?

– Хуже некуда, щена. – Барлог подала заранее приготовленный чай. – Мы последние. – Она обвела рукой комнату, подтверждая свои слова. Двое торговцев. Десяток охотниц, считая ее и Грауэл. Брайдик. Дюжина щен-работниц, жмущихся под стенами. – Мы тебя сюда перенесли, когда стало ясно, что подвалы не удержать. Ты выпей поменьше этого зелья, а то и так уже приняла очень много.

– Сестры? Где сестры?

– Все погибли. Все, кроме тебя. Доблестная была битва, не побоюсь сказать. Дикари запомнят ее на тысячи поколений. И воспоют нас в своих легендах.

Грауэл переглянулась с Барлог.

– Ты еще в силах, Марика? Ты – наша последняя силта. А нам бы продержаться еще немного. Только чуть-чуть.

– Зачем? Какой смысл? Акард взят.

– Помощь идет, щена, – ответила Барлог. – Из монастыря Макше. Это из-за твоего открытия насчет сестры из Серк. Они хотят сами увидеть тело. Видишь? Никогда не теряй надежды, А то можешь не успеть использовать, что выдаст тебе Всесущий из своей кладовой.

– Я ведь ее убила, – сказала Марика. – В клочки разнесла. Там не осталось, что опознавать.

– А это им знать не обязательно, – возразила Брайдик. – Что, сказать, чтобы они сюда не спешили?

Снаружи грохнул взрыв. Марика повернулась к Грауэл и Барлог:

– И снова помощь опоздает, да?

Барлог посмотрела на нее как-то странно – с оттенком почтения и страха.

– Может быть. А может быть, Всесущий знает свой путь.

Озадаченная Марика повернулась к Грауэл и встретила такой же взгляд. Что они имеют в виду?

– Еще еды, – попросила она. – Я есть хочу. Подыхаю с голоду. Пока не поем, ничего не смогу. – Тело ощущало себя как после многодневного поста. – А то мне уже вон те щенята кажутся аппетитными.

Ей принесли еды. Это были сухие рационы, которые готовили для летней охоты на кочевников. Жесткие, как шкура. И сейчас – неимоверно вкусные.

Снаружи продолжался грохот осады. Багнель с товарищем, казалось, вот-вот свалятся. Но сейчас они были единственной линией обороны.

Марика снова прошла между призраками – последний раз в Акарде. Их было мало, но не так мало, как когда у дикарей было больше силт. И большой черный убийца все еще парил в высоте, будто ждал, чтобы его позвали и накормили. Марика позвала его вниз.

Она носилась среди осаждающих, подстегнутая злостью, и страхом, и неутолимой жаждой мести за Дегнанов. Она вывела из темноты все так долго подавляемые тени и отпустила узду.

Но Марика была единственной оставшейся силтой, а кочевники научились избегать атак силт, прячась под защитной мантией, простертой их дикими силтами и верленами, которые были уже в крепости. Кровь лилась обильно, но, как не без оснований опасалась Марика, недостаточно. Дикари продолжали ломиться в последний бастион.

Время шло, и, несмотря на все усилия Марики, осада крепла. Одна за другой падали ее последние подруги под поливавшим два окна огнем. От рикошетов не укрыться. Дикари пытались забросить в окна взрывчатку, и, хотя Марика все время этому мешала, это отвлекало ее от главной цели – перебить диких силт.

Поражение было близко. Марика знала, что больше не продержится, что у ее воли есть пределы. И наедине с собой – решительной, отчаянной и не отступающей – понимала, что жалеет в прошлом только об одном: Дегнаны останутся неоплаканными. И в будущем – только об одном: она не поедет в Макше, не сделает этого шага на пути к звездам.

Грохот оружия обезумел. Багнель не осмеливался отстреливаться – в окна летел непрерывный рой жужжащего металла. Пули превратили все приборы Брайдик в осколки стекла и металла.

Огонь стих. Багнель подпрыгнул и выглянул. Брайдик захныкала: