Потерянная станция (СИ) - Палеолог Дмитрий - Страница 23

     Пройдя в середину склада, Глеб заметил полдюжины пустых металлических боксов для крупногабаритных грузов. Двери одного  оказались приоткрыты.

     Он потянул за створку, включив плечевые фонари. Внутри было чисто и сухо.

  «Подойдет, ‒ отреагировала Клео. ‒ Стенки контейнера непроницаемы для сканирующего излучения. Глеб, мне нужна твоя помощь».

‒ Помощь? ‒ искренне удивился Галанин.

«Да. В твое отсутствие я проведу ремонтные работы полученных повреждений.  При отсутствии внешних команд и угроз, поддержание исправной функциональности — главнейшая задача».

‒ Ты можешь действовать при отсутствии пилота? ‒ изумлению Глеба не было предела.

«Да, но в строго определенных рамках. Их задает модуль независимого поведения».

‒ И вести боевые действия?

«Да. В данном случае я имею реестр целей, подлежащих уничтожению. В случае моего обнаружения я буду вести огонь на поражение вплоть до полного израсходования оперативного боекомплекта или получения критических повреждений».

‒Ничего себе! - выдохнул Глеб. ‒ Ты хоть бы обмолвилась о наличии таких возможностей.

«Запроса не поступало», ‒ отрезала Клео.

‒ Ладно, это так, к слову. От меня-то что нужно?

 «Согласно электронным маркерам на контейнерах, в одном из них находятся ремкомплекты для бытовых дройдов. Надо доставить их сюда».

  Через десяток минут Галанин втащил в бокс два объемистых кофра. Что в них находится, Глеб понятия не имел, но вполне резонно считал, что Клео знает, что делает.

   Глеб встал в углу помещения.

   На проекционном экране вспыхнула надпись: «Активирован процесс разгерметизации».

Клацнули электромагнитные замки, загудел сервопривод, сдвигая в стороны толстые плиты композитной брони. Круговое движение в районе шеи возвестило о расстыковке соединительного кольца.

«Удачи, Глеб!»  ‒ голос прошелестел в мозгу, и тонкая игла шунта нейросенсорной связи выскочила из импланта.

  Скафандр раскрылся, и Глеб сделал шаг наружу. Бронеплиты начали обратное движение, гермошлем опустился, и через десяток секунд перед Галаниным замерла грозная боевая машина.

  На мгновение Глеб почувствовал себя беззащитным без бронированной оболочки.

  В боксе оказалось прохладно. Воздух, пропитанный запахом пластика и машинного масла, холодил лицо и вызывал легкий озноб, пробираясь под комбинезон.

  Горевшие плечевые фонари бронескафандра давали достаточно света. Глеб бросил взгляд на бронированную оболочку.  Ствол автоматической пушки потемнел от выстрелов, замысловатый узор царапин от осколочных попаданий разукрасил броню. Рубцы лазерных ожогов перечеркнули грудные пластины, светлыми кляксами белели пулевые попадания из огнестрельного оружия андроидов. Выпущенные практически в упор, они смогли перебить торсионы сервопривода на правой ноге — Глеб невольно задержал взгляд на пробоинах в броне.

  На мгновение стало тоскливо и одиноко без ровного голоса Клео в сознании. Ему показалось, что она сейчас молчаливо наблюдает за ним через объективы скрытых видеокамер.

  Глеб понимал —  чувство иррационально, всего лишь побочный результат полного нейросенсорного контакта, стопроцентной обратной связи между сознанием и киберсистемой. Оно не имеет под собой никакой основы. Психика человека от природы не способна к восприятию неживого. И лишь при помощи сложных электронных устройств человек сумел совместить в принципе несовместимые вещи.

  Стараясь ни о чем не думать, Глеб достал из клапана разгрузки бронескафандра модуль памяти видеокамеры, снятой им с погибшего компеха. Положив его в карман комбинезона, он быстро покинул бокс, плотно затворив за собой двери.

    Впереди лежали километры коридоров станции. Держа в уме проложенный Клео маршрут, Глеб отправился в путь.

    Коридоры по-прежнему были пустынны и тихи, словно бы гремевший на поверхности бой находился где-то далеко, на расстоянии многих световых лет.

     Это вызывало некоторое недоумение, но Глеб сейчас старался не загружать себя думами, справедливо рассудив, что всему свое время. Вдобавок, действие стимуляторов начало заканчиваться. Усталость плотной пеленой стала окутывать мышцы, в сознании словно плавал туман. Спать хотелось все больше.

  Ему повезло — на одной из развилок коридоров он обнаружил несколько исправных пассажирских электрокаров. Решив сделать передышку, Глеб подключил силовой кабель машины в разъем технологической ниши, а сам устроился рядом на полу. Усталость взяла свое — он едва не уснул и только чудовищным усилием воли заставил себя подняться.

    Короткая передышка пошла на пользу, в голове прояснилось. Взобравшись на место водителя, он запустил двигатель и тронулся в путь. Стараясь не запутаться в паутине коридоров и переходов, Глеб останавливался у каждого информационного табло, сверяясь по указателям. Однажды, в глубине коридора, он успел заметить движение, но кто или что это было, так и не смог различить.

    Электрокар значительно сократил время в пути.  Уже через полчаса Галанин выбрался из лифта на жилом уровне. Войдя в кварткапсулу, он тяжело привалился к стене — спать хотелось смертельно. А еще больше пить.  Заказав в кухонном автомате порцию эрзац-сока, он жадно выпил напиток и, скинув ботинки, рухнул на кровать.

  Сон пришел мгновенно...

Глава 21

Глеб с трудом разлепил веки и окинул мутным взглядом отсек. Сколько он пролежал в беспамятстве, именуемом «постстрессовым сном», сказать было трудно.

  Голова болела как с глубокого похмелья — своеобразный «откат» на действия стимуляторов. Пустой желудок недовольно урчал, чувство голода было просто зверским.

  Морщась, Глеб поднялся с кровати и поплелся в душевую кабину.

  Включив режим гидромассажа, он подставил голову тугим горячим струям, чувствуя, как исчезает, словно растворяясь в воде, ноющая боль.

  После водных процедур чувство голода только усилилось. Торопливо нажав кнопки на кухонном автомате, Галанин заказал первое попавшееся блюдо, даже не глянув на табло с электронным меню.

  Дождавшись, когда через несколько минут в поддон упал подогретый контейнер, он с жадностью накинулся на еду.

   Вместе с приятной тяжестью в желудке пришли  силы.

   Глеб перевел дух, выбросил пустой контейнер в раструб утилизатора, и уселся в кресло перед компьютерным терминалом. Блок памяти видеокамеры лежал на краю стола.

  Наклонившись, Глеб коротким резким движением выдернул из системного блока сетевой кабель.

‒ Предосторожность лишней не бывает, ‒ пробормотал он.

  Подсоединив блок памяти к считывающему устройству терминала, он активировал воспроизведение всех имеющихся файлов.

  Вогнутая поверхность стереомонитора покрылась серой рябью помех, скрытые динамики выдали монотонный шорох, и на экране проявилось изображение.

  Борт военного крейсера «Центурион». Полтора столетия назад... 

  Отсеки космического корабля наполняло едва слышное гудение. Иногда толстые переборки пронзала вибрация, будто огромного космического левиафана начинало трясти на невидимых ухабах. Крейсер маневрировал на границе Каменной Пустоши, постоянно корректируя движение и уклоняясь от столкновений с крупными каменными обломками.

   На внутреннем космодроме царила предстартовая суета. В прохладном воздухе витал запах разогретого металла, пластика и машинного масла. Команды  техников заканчивали подготовку оборудования, отсоединяя контрольную аппаратуру.

  Угловатые громады десантно-штурмовых модулей застыли на плитах подающих суппортов. Косые прорези смотровых триплесов, затянутые бронестеклом, светились изнутри мягким зеленым светом — пилоты уже заняли места, завершая тестирование систем.

  В тесном коридоре предстартового накопителя замерли пятнадцать человек в бронескафандрах, выстроившись в одну шеренгу. Забрала гермошлемов сдвинуты вверх, открывая напряженные, сосредоточенные лица.