Атланты. Книга первая (СИ) - Каменев Виктор - Страница 5

   - Сойдёт, всё равно в последний раз.

   И взялся за стрелы.

   - У них раны заживают почти мгновенно,- предупредил Дан.- Быстрая регенерация.

   - Спасибо, что сказал. И что бы я без тебя делал ?

   - А ты дрался с упырями, Ратибор ?

   - Случалось.

   - Как же вы всё-таки исхитрились их победить ?

   - Мы - не вы. Исхитрились ! Просто взяли да победили.

   - Как ты думаешь, Ратибор, упыри знают о том, что мы с тобой плывём по реке ?

   - Конечно. Но им до нас нет никакого дела. Подумаешь, гребут себе в лодке два пайка, точнее...

   - Один пайок и один великий воин,- подсказал Дан.

   - Схватываешь на лету,- одобрил Ратибор, улыбаясь в коротко подстриженную бороду. - Только утомил ты меня своей болтовнёй.

   - Нервничаю.

   - Нервничай молча.

   Дан последовал его совету. Ратибор, насвистывая, мастерил стрелы, готовые кидал на дно лодки. Когда начало светать, он распорядился:

   - Лодку - в камыши. Вздремнём.

   Дан тронул воду веслом. Лодка скользнула в камышовые заросли. Ратибор улёгся, завернулся в плащ и тут же отключился. Дан же заснуть так и не смог: его колотила нервная дрожь. Да и места не было: славянин развалился на всю лодку.

   Конечно, не так всё вышло, как хотелось, но...

   Дан посмотрел на Ратибора. Такой огромный человечище не может не быть сильным, столь опытный воин обязательно должен придумать, как им спасти Монику. А потом они, все трое, уплывут на север, отбиваясь от погони. И ничего упыри им не сделают. А их прихвостни из людей - и подавно. У славян они с Моникой побрачуются, построят домик. Работать будут, проживут до старости...

   Тут проснулся Ратибор. Он сел на дне лодки и хмуро глянул на Дана при свете восходящего солнца.

   - Скоро уже. Я узнаю родные места,- прошептал Дан.

   - Тогда вперёд.

   Буквально тут же показался посёлок Дана. Ратибор забрал весло, пристал к берегу и привязал лодку за корень дерева, росшего неподалёку. От волнения у Дана так тряслись руки, что он уронил свой лук. Ратибор сунул ему пучок стрел и флягу с напутствием:

   - Глотни-ка.

   Дан глотнул...

   Это было похуже чеснока. Рот и горло обожгло холодным, вязким пламенем. В следующий момент Дан, стоя на четвереньках, жадно лакал воду из реки.

   - Спиртику тоже употребить полезно,- поучал славянин, в свою очередь прикладываясь к фляге.- И для храбрости, и упыри пьяных почему-то не сосут. Хватит уже. Пойдём, малый.

   Люди из посёлка сбегались посмотреть на пришельцев. Дан смотрел в знакомые лица и никого не узнавал.

   - Откуда ты взялся ?!- кричали ему из толпы.

   Дан остановился, но славянин пихнул его в спину и прошипел сквозь зубы:

   - Потом !

   В молчании, сопровождаемые побросавшими работу людьми из посёлка, они приблизились к дому князя. Ратибор шёл лёгким, пружинистым шагом, а у Дана заметно тряслись колени.

   У порога стояли двое стражников из людей.

   - Стой ! Куда прёшь ?!- грозно гаркнул один из них, выставив наперёд копьё.

   Не сбавляя шагу, Ратибор схватил их за рубахи и столкнул друг с другом. Дан перепрыгнул через упавших стражников и побежал за славянином по ступенькам к закрытой двери.

   ***

   Девочка, дочь князя открыла глаза. Что-то было не так. Ощущалась какая-то пустота внутри, на душе вдруг стало тревожно. В доме слышалось движение.

   Нет, ну что может с ними случится ? Наверное, просто плохой сон. Но что-то происходит в коридоре. Кажется, отец готовит ей сюрприз. Вот хитрый ! Днём, когда все спят, чтобы она ни о чём не знала !

   Девочка прислушалась, но ничего не поняла. Чувство тревоги не оставляло её, но дочь князя старалась не обращать на это внимания. Какая-то возня. Кажется, для неё готовят ребёнка. Ведь девочка так любила детей, а отец скучно объяснял ей, что детская кровь не годится, что она незрелая и ничего не даёт в плане регенерации и продления жизни, что это просто бесполезная трата ресурсов, в конце концов.

   Когда-нибудь девочка и сама станет княгиней, добавлял он. А она думала про себя, что вот тогда-то никто уже не помешает ей вволю пить детскую кровь.

   Ребёнок, однако, попался шумный. Дети вообще боятся упырей и плачут, когда их заводят в дом. Кто-то крикнул. Но толстая, плотно закрытая дверь не позволила понять, что именно.

   Интересно, почему не полезно то, что вкусно ? Дети умирают, из них не получаются зомби, говорил отец. Зато они так забавно дрыгают ножками, когда из них уходит жизнь. Мама, правда, понимала её. Иногда по её приказу фохт притаскивал детей для княжеской дочери. Но отец заметил это и устроил скандал.

   Возня не стихала. Сгорая от любопытства, девочка соскользнула с кровати и на цыпочках пошла к двери.

   Но дойти ей удалось лишь до середины комнаты. Дверь вылетела из петель от мощного удара, и в помещение ворвался огромный пайок с длинными волосами, перевязанными лентой, и с короткой бородкой.

   От смешанного запаха чеснока, спирта и смертоносного сока осины у девочки перехватило дыхание. Одним прыжком она вскочила на кровать и завопила:

   - Славя-а-а-а-ни-и-ин !!!

   По коридору затопали шаги. Девочка жутко перепугалась, хотя и знала, что сейчас ворвутся "Непобедимые" и убьют наглеца. Но ведь любой испугается, если, проснувшись, обнаружит в своей спальне огромного славянина.

   Но топали не воины. В комнату влетел второй пайок. Девочка завизжала. Славянин взмахнул рукой, и её голова, подпрыгнув, свалилась с плеч и закатилась под кровать. Уже мёртвая, она успела услышать вопль матери, почувствовавшей боль своего ребёнка.

   - За мной !- скомандовал Ратибор.

   С натянутыми луками они выскочили в коридор, и славянин тотчас же поразил осиновой стрелой няньку, прибежавшую на крик. "Непобедимых" они уже убили - воины, все вместе, спали в комнате у входа в дом и никак не ожидали нападения. Одного из четверых заколол лично Дан.

   - Стреляй !- рявкнул Ратибор.

   Дан спустил тетиву, и кухарка, пронзённая стрелой, уронила разделочный топорик, а затем упала сама.

   По коридору к ним уже бежала княжеская чета, надевая на ходу халаты. За ними мчались две служанки. У воинов Дан взял бронзовый меч и пустил его в ход. Все четверо оставшихся упырей налетели на славянина, который тотчас же разбросал их по полу. Дан распорол мечом живот одной из служанок, та упала. Ратибор снёс голову второй железным тесаком; падая, она успела царапнуть его когтями. Князь, вскочив на ноги, вознамерился проткнуть Дана мечом, и славянин едва успел отразить его выпад.

   Диверсанты отступили в детскую. Выдержка изменила княгине, когда она увидела обезглавленный трупик дочери. Упырша упала на колени и прижала к себе застывающее тельце. Это стоило ей жизни: Ратибор всадил ей в шею осиновый кол.

   Рана служанки, поражённой Даном, уже зажила, только стояла она, перекосившись.

   - Бронза,- презрительно прошептал славянин.

   Дан выстрелил в князя из лука, но тот поймал стрелу рукой и, поморщившись, бросил её на пол.

   - Это всё ?- спросил он.- Вы, двое, убили мою семью.

   - А ты убил мою !- выкрикнул Дан.

   - Тогда сразимся ?- предложил князь.- Один-на-один ?

   Он был спокоен, словно гибель семьи была для него обыденным явлением. Дана, напротив, переполняли эмоции. Он ринулся на князя, но тотчас же оказался схвачен крепкой рукой славянина и оттащен назад.

   - Никто ни с кем не сражается,- объявил Ратибор.- А сделаем мы вот что.

   Толстая ставня треснула и распалась от удара кулака. Детскую залило нежными солнечными лучами. Служанка умерла сразу, а князь, стоявший у дверного проёма, с воплями выпал в коридор. В этот раз Ратибор не успел перехватить Дана, и тот выскочил следом.

   Весь в дымящихся ожогах, князь уползал в свою комнату. Дан выкрикнул ругательство. Князь обернулся к нему и заслонился ладонью. Дан вырвал из-за пояса все оставшиеся у него стрелы и обеими руками ткнул их в упыря. Тот оскалился, содрогнулся и затих.