Эшвин (ЛП) - Роча Кит - Страница 43

Когорта Воинов, даже если они не принадлежали к тем, кого он признавал. Воины, заслуживающие лучшего, чем пустые обеты, которые он никогда не собирался сдерживать.

Осознание этого сделало голос Эшвина хриплым.

— Я готов.

Гидеон кивнул.

— Ты обещаешь отказаться от семейных уз и даешь обет своей верности Всадникам, как твоим братьям и сестрам?

Самый простой из трех обетов. У Эшвина не было семьи, от которой требовалось отказаться, и он уважал Всадников как собратьев-воинов. Ууважение было лучшим чем то, что большинство братьев и сестер могли бы предложить друг другу.

— Я обещаю.

— Ты обещаешь защищать людей Сектора 1, оказывая помощь там, где она необходима, и проливать кровь во имя справедливости, чтобы сохранить свои руки незапятнанными?

Пока не проблематично. База наблюдала за представителями власти, и те по большей части хотели стабильности и продуктивности для людей, которые считали Эдем и Сектора домом. И кровь на его руках никогда не беспокоили Эшвина.

— Я обещаю.

Гидеон встретил его взгляд прямо.

— И ты клянешься защищать семью Риос?

Малхотра ждал, пока Гидеон закончит фразу, но тот просто наблюдал за ним, выжидающе улыбаясь, а голос Дэл эхом звучал в его голове.

Ты клянешься защищать семью Риос и подчиняться Гидеону Риосу?

Гидеон удалил себя из обета.

Тишина отрастила зубы.

Эшвин размял пальцы и снова прокрутил слова в голове. Защита семьи Риос может включать Гидеона по умолчанию, и исключение его имени из обета не имело значения. Это был следующий шаг Гидеона в их сложной психологической игре.

И эту клятву он готов был дать по доброй воле, потому что Koрa была частью семьи Риос.

— Я клянусь!

Гидеон протянул руку. Дикон подал ему зажигалку. Она тихо щелкнула в тишине, когда Гидеон открыл крышку и вызвал крошечное пламя. Риос зажег свечу и повернулся, чтобы поместить ее у основания стены с изображением Всадника — Махаи.

— Эшвин Малхотра. Добро пожаловать в Братство Всадников!

Дикон подошел первым, протягивая руку. Когда Эшвин принял ее, командир схватил его в объятия. Малхотра пытался не напрягаться, но никто, кроме Koры, никогда не обнимал его. Крепкое объятие и похлопывание по спине закончилось прежде, чем он смог расслабиться.

Зик сжал, его руку следующим, широко улыбаясь.

— Ну, а сейчас ты можешь читать мои мысли?

Последнее, что Эшвин мог предугадать — о чем думал каждый из них.

— Нет.

— Проклятье, мужик! — Зик дружески хлопнул ладонью по плечу Эшвина. — Мы поработаем над этим. Это будет офигенный трюк! Просто сосредоточься.

— Да чтоб тебя… Зик! — Ана отпихнула его в сторону и подарила Эшвину быстрое яростное объятие. — Врежь ему, если он тебя раздражает, — сказала девушка, когда отстранилась. — Как раз именно это делают все остальные.

— Только Рейес, — возразил Зик. — На самом деле, я бы хотел отбить желание у кого-то другого делать подобное.

— Тогда перестань так много болтать. — Рейес положил руки на плечи Эшвина и мгновение внимательно изучал его, затем усмехнулся. — Добро пожаловать в ряды проклятых! Веселье никогда не останавливается.

— Я заметил, — ответил тот.

И хотя это не выглядело шуткой, Рейес запрокинул голову, оглушительно расхохотавшись.

Хантер стоял рядом с ним. Он не коснулся Эшвина, не сделал ни малейшего движения, чтобы обнять его или даже пожать ему руку, но это не было похоже на личную слабость. Он узнал свою собственную терпеливую сдержанность в молодом человеке, когда Хантер медленно кивнул, приподняв уголок рта и на мгновение блеснув редкой улыбкой.

Ивэн был так же молчалив при рукопожатии, обхватив руку Эшвина с давлением, грозящим кровоподтеками. Это могло выглядеть как вызов. Малхотра не мог сказать точно, так как ледяные голубые глаза Ивэна были такими же пустыми, как и его собственные некоторое время назад. Хватка Бишопа была почти такой же жесткой, но его темные глаза блестели порочным предвкушением:

— Я не могу дождаться, чтобы стать твоим спарринг-партнером.

— Я поддерживаю, — сказал Гейб, притянув Эшвина в такие же объятия с похлопыванием, как и Дикон. — Полагаю, нам всем не помешало бы поучиться у тебя.

Складка между бровями Ивэна чуть углубилась при этих словах. В выражении лица Аны промелькнуло страстное желание, и что-то кольнуло внутри Эшвина.

Обучение было частью этой безжалостной бесконечной работы в Эдеме, и ему на самом деле… нет, это было слишком сильным определением. Он получал удовольствие в спаррингах с большинством боевиков, так как передача знаний и навыков усовершенствовали его, но основная задача крылась в оценке слабых сторон соперника, чтобы бы в один прекрасный день убить его.

Но сам бой привлекал его. Максимизация эффективности. Полное отсутствие уязвимости. Оттачивание мастерства до предела. Он мог бы с чистой совестью заниматься этим здесь, конечно же, при условии, что ни один из Всадников не воспользуется своими навыками для грабежа Секторов и создания хаоса.

— Я могу начать тренировки, — произнес Малхотра. — Возможно, завтра…

— Только не завтра, — прервал Луис, по-дружески закидывая руку на плечо Эшвина. — Никто не встанет до полудня. Ты все еще должен участвовать в праздничном заезде Всадников.

Эшвин вопросительно посмотрел на Гидеона, который рассмеялся и покачал головой.

— Мое участие в этой церемонии закончено. Твои братья, — Гидеон подмигнул Ане, — и сестра заберут тебя отсюда.

Металл звякнул, когда Дикон подбросил связку ключей с веселым, выжидающим выражением.

— Ты ведь знаешь, как ездить на мотоцикле, не так ли?

— Да, но…

Зик прервал его со смехом.

— Никаких «но». Давай!

Всадники столпились вокруг него, подталкивая к двери. Малхотра бросил последний взгляд на Гидеона, который стоял рядом со свечой, освещавшей портрет Эшвина, задумчиво его изучая. Потом все вывалились из двери. Их смех и болтовня заполнили крытый храмовый дворик, пока они толкали его к заднему коридору, ведущему к стоянке.

Все мотоциклы Всадников выстроились в один сверкающий ряд, ловя последние лучи заходящего солнца. Большинство из них были окрашены в яркие, насыщенные цвета, столь любимые в Секторе 1, но байк в конце ряда был простой, матово-черный с добавлением хрома.

Ана подтолкнула Эшвина к нему.

— Ты можешь решить, какой конкретно хочешь, позже, — сказала она. — Но Луис и я работали над этим всю неделю. Он мчится, как мечта.

Дикон протянул ключи. Металл нагрелся от его руки, но острые края брелка царапнули кожу Эшвина, когда он сжал кулак вокруг неожиданного подарка.

— Вы даете мне мотоцикл?

— А как ты собирался патрулировать Сектор? Пешком? — Дикон подтолкнул его к байку. — Попробуй его.

Эшвин подошел и перекинул ногу через сиденье. Двигатель жизнеутверждающе замурлыкал. Малхотра попытался отнести байк к той же категории, что и любое штатное оборудование. Гидеон хотел, чтобы он делал свою работу, и байк помог бы ему сделать ее более эффективно. Приписывать этому глубокий смысл было излишне сентиментальным. Но когда стоянка заполнилась рокотом двигателей, вибрация отозвалась в его костях. Дикон выкатил со стоянки, и тело Эшвина автоматически выполнило необходимые маневры, чтобы последовать за ним. Мотоцикл работал так ровно, что Малхотра едва думал об этом.

Он сосредоточил большую часть внимания на восприятии окружающего. На вибрации. На ощущении внезапно возникшей тоски, когда они вырвались из гущи деревьев и помчались по главной дороге, ведущей к залитым солнцем вершинам Сьерра-Невада.

Это была привилегия солдат Махаи — работать автономно, что было несвойственно строгой иерархии Базы. Они обычно направлялись на расширенные секретные миссии и надеялись использовать свои лучшие навыки для достижения поставленных целей. Эшвин всегда ценил свою независимость больше, чем все солдаты гвардии вместе взятые, возможно, потому что с самого раннего возраста знал — это было единственной доступной альтернативой для него.