Эшвин (ЛП) - Роча Кит - Страница 38

А может, это было не так. В конце концов, Гидеон способен одержать победу.

Как будто Риос почувствовал эту мысль, его улыбка стала еще шире. Он указал на один из резных деревянных стульев у противоположной стороны стола.

— Присаживайся.

Эшвин пересек комнату, но еще не успел сесть, как Гидеон продолжил:

— И давай решим, какой, по-твоему, разговор у нас будет? Мы можем говорить друг другу едва скрываемую ложь и анализировать подтекст каждого слова, или же мы можем сказать правду и сделать ставку.

В течение двух следующих ударов сердца, Эшвин просчитывал убийство Гидеона Риоса.

Вряд ли это было оптимальным результатом. Если Гидеона не станет, то любое преимущество, которое База могла получить с этого, будет сведено на нет священной войной мести, которая сразу же последует. Гидеон мог объявить Изабелу новым Главой религии деда, но как бы она ни пропагандировала пацифизм, Сектор 1 обязательно поднялся бы, чтобы отомстить за него.

И Кора будет убита горем. Мало того, что человек, о котором она заботилась как о брате, будет мертв от рук Эшвина. У нее разобьется сердце от осознания того, что он стоял перед Гидеоном, размышляя о его убийстве без малейших колебаний.

Кора вызывала в нем чувства. Но до сих пор никто не доказывал, что они могут быть заразны.

Опускаясь в кресло, Эшвин уперся глазами в своего противника и мгновение рассматривал его.

— Я предпочитаю правду.

— Так же, как и я, — Гидеон откинулся на спинку стула и сцепил пальцы за головой, его поза казалась легкой и непринужденной, но взгляд был внимательным и острым.

— Теперь, когда мы можем быть откровенными, у меня есть вопрос. Были ли дезертиры частью тактического расчета, чтобы проникнуть в Братство Всадников, или просто удобным предлогом?

Судя по выражению глаз Гидеона, неверный ответ мог оказаться фатальным. К счастью, правильный ответ был правдой.

— Удобным оправданием. Дезертиры стали проблемой на Базе после разрыва с Эдемом. Это была самая многочисленная группа, и там было достаточно много солдат, числившихся пропавшими без вести после войны.

— Действительно? — намек на любопытство заменил холодок в глазах другого мужчины. — Почему так много?

Особой опасности в этой информации не было, поэтому Эшвин предпочел объяснить ситуацию в качестве жеста доброй воли.

— Разочарование. Желание выяснить, почему в Эдеме растратили все ресурсы, в то время как на Базе люди уже истекали кровью и приносились в жертву, что и вызвало значительные волнения.

— Я могу себе представить, — пробормотал Гидеон. — В Секторах слишком хорошо знакомы с жертвами во имя жадности Эдема.

Учитывая, что многие Секторы выразили разочарование по поводу восстания против города, Эшвину нечего было возразить на это.

С полуулыбкой Гидеон понимающе кивнул, а затем сменил тему.

— Так… База, значит, обеспокоена по моему поводу? Я уж было грешным делом подумал после того как О'Кейн провернул нашу маленькую революцию настолько эффективно, обо мне забыли.

Не было никаких сомнений, в том что Даллас О'Кейн, лидер Сектора 4, вызывает серьезную озабоченность у Руководства Базы. Он оказался в состоянии полностью восстановить свою империю, основанную на доходах от спиртного, азартных игр и секса всего лишь через шесть месяцев после войны, раз и навсегда укрепившись в роли похотливого варвара.

Гидеон в свою очередь строил Храм.

— Генералы достаточно подробно изучили военную историю до Вспышки, — Эшвин тщательно подбирал слова. — Я не был подробно проинформирован об их текущих проблемах, но, думаю, число беженцев, в настоящее время присоединившихся к религии вашей Семьи, приводит их в замешательство.

— Откровенная оценка. — Гидеон поднял брови. — Я мог бы указать на то, что моя сестра Изабела в настоящее время является официальной Главой религии, если это поможет?

Эшвин скрытно наблюдал за Ассамблеей, где состоялась официальная передача власти. Гидеон стоял на ступенях самого большого Храма в Секторе и принародно — в буквальном смысле — передал Мантию власти своей средней сестре.

Руководство Базы считало, что Изабела была лишь номинальной фигурой. И Эшвин не мог с этим не согласиться.

Спустя минуту молчания Гидеон рассмеялся.

— Полагаю, нет. И что же их смущает? То, что я добровольно отдал власть, или что я отдал власть женщине?

Эшвин обещал говорить правду, поэтому так и сделал.

— Я думаю, они считают, что передача власти была лишь формальной, а ваша сестра является номинальной Главой.

— Они не встречались с Изабелой, — ответил Гидеон, все еще улыбаясь. — Но это философский вопрос, дело не в этом. Суть вопроса заключается в том, что они послали тебя проникнуть в Братство Всадников, и я намерен тебе это позволить.

Это было правдой, суровой и простой. Его миссия была одновременно и успешной, и провалившейся. Малхотра смог достигнуть своей цели, оказавшись внутри основы империи Гидеона. У него не было никаких оснований сомневаться в серьезности предложения — во всяком случае, окружение Гидеона относилось к нему с осторожным уважением со дня церемонии прощания с Джейденом.

Но Гидеон знал, что он был заслан. И отдавал себе отчет, что, если Эшвин что-нибудь обнаружит в процессе наблюдения, то может вернуться на Базу с информацией. С точки зрения логики, это было единственным приемлемым результатом, если Гидеону совершенно нечего скрывать. А может, он был безрассудным, или имел абсолютную уверенность в том, что лояльность Эшвина могла быть поколеблена.

Проклятое чудо.

Пепел на языке Эшвина превратился в злость с привкусом металла.

— И это ваша идея, пари? Вы готовы сделать ставку на то, что я способен стать причиной разорения Сектора против влияния Коры на меня?

Улыбка Гидеона так и не дрогнула.

— Да!

— Вам не следует этого делать. — Эшвин сжал пальцы в кулак, ошеломленный внезапным желанием стереть самодовольное выражение с лица мужчины. — Это нерационально. И это рискованно!

— Ты так считаешь?

Конечно, это было глупо, и не только из-за явной опасности, которую Эшвин собой представлял. Было недопустимой жестокостью взваливать такую непосильную ношу на Кору, которая не только не знала о возможной ответственности, но и никогда бы не смогла простить себе, если бы это не удалось.

Когда Малхотра ничего не ответил, Гидеон смягчился. Его улыбка превратилась в более серьезное выражение, когда он наклонился вперед и оперся локтями на стол.

— Я думаю, ты слишком мало себе доверяешь, Эшвин. Я знаю, ты сильно беспокоишься о Коре, и тебе можно доверять, учитывая настойчивую заботу об ее интересах.

— А если я решу, что в ее интересах будет лучше всего находиться далеко от вас и вашего Сектора?

— Теперь ты слишком мало доверяешь нам. — Гидеон открыто встретил его взгляд. Взгляд в упор. Мало кто, казалось, был способен долго смотреть Эшвину в глаза. Люди обладали врожденными инстинктами, в конце концов, даже у самых тупых они были отточены достаточно, чтобы распознать опасность.

Но Гидеон не отступал.

— Ты — человек разума и логики. Я знаю, что не смогу переубедить тебя, не дав полного и неограниченного доступа. Ты должен видеть, кто мы есть, все наши недостатки и достоинства. И если ты увидишь что-то в нас, что для Коры станет небезопасным… Ну, я хотел бы об этом знать. Никто не сможет оценить то, что я пытаюсь выстроить, так же сурово и пристрастно, как ты.

Это почти, почти имело смысл, но только в мире, где Гидеон был именно тем, кем он себя провозглашал. Наименее вероятный из всех возможных миров.

— Вы предполагаете, что я способен заботиться о другом человеке. Откуда вы знаете, что я не притворяюсь, демонстрируя привязанность к Коре? Это было бы логичным способом манипулировать вашей сентиментальностью.

— Потому что логика — твоя специальность. А сердце — моя. — Гидеон протянул руку. — Пари, Эшвин? Присоединяйся к Всадникам. Узнай все, что можно, о том, кто мы есть, в мире, который мы хотим сделать реальностью. Я готов поспорить, что смогу сделать верующего и из тебя!