Камень сердолик (СИ) - "РавиШанкаР" - Страница 38

А потом началась Великая Отечественная война. Фашизм и Гитлера София считала абсолютным злом, к тому же рассказы отца о жестоком вторжении враждебного народа, погубившего его мир, ещё были свежи в памяти. К тому же мир, окружавший её, стал родным. Она понимала, что вернуться на Фаэ не сможет никогда, что такой шанс выпадет разве что её сыну… которого ещё не было даже в проекте. Поэтому хирург София Белецкая написала заявление об отправке на фронт, и прошение её удовлетворили. Врачей, а тем паче хирургов её квалификации, в первые месяцы войны не хватало отчаянно.

Ей продолжало везти. Её госпиталь не попал в окружение, не был разбомблен “орлами” Геринга,*** не обстрелян по ошибке своей же артиллерией, не вырезан немецкими диверсантами, не… В общем, очень много фронтовых «не» Софию Белецкую благополучно миновало. Войну она завершила в Берлине, в чине полковника медицинской службы, с тремя медалями и одним орденом. Коллеги её уважали, младший медицинский персонал любил, больные – просто боготворили, ибо смертность на операционном столе хирурга Белецкой была куда ниже среднестатистической, а процент ампутаций и послеоперационных осложнений так и вообще поразительно малым.

Многие из мужчин, которым она спасла руки и ноги, были запредельно благодарны симпатичной докторше, у многих эта благодарность перерастала во влюблённость. Ей дарили цветы и трофейные цацки, конфеты и американские сигареты с верблюдом на пачке, которые солдатики смешно называли «Камель», а она не поправляла, это было одно из немногих имён Фаэров, которые она знала от отца.

Цветы и конфеты София отдавала медсёстрам и санитаркам, цацки возвращала назад, изредка брала лишь сигареты – увы, за военные годы она пристрастилась к курению. Так что расстроенные кавалеры за глаза именовали её Чёрной Королевой, но желающих попытать счастья всё не убывало.

Увы, София понимала, что это герои не её романа, и не хотела давать кому-либо ложную надежду.

Их госпиталь стоял в Ростоке, когда ей встретился тот, от кого она смогла родить свою единственную дочь Эмму. Герой. Военачальник. Маршал Победы. Нет, не тот, кто потом написал книгу «Воспоминания и размышления», **** но слава этого маршала была ненамного меньше. Во всяком случае, в те годы. Он и внешне был внушителен – высокий, широкоплечий с бритой головой и чётким медальным профилем.

Их свёл случай. Какие-то недобитки по дороге в Росток обстреляли «виллис» маршала, для них это закончилось фатально, но маршал, назовём его Иван Александрович, был легко ранен - зацепило по касательной. Ближайшим госпиталем оказался тот, в котором работала София Белецкая, была её смена… так что их встреча была предсказуема. Роман разгорелся страстный, как шутили на фронте «целовались так, что с погон звёздочки летели»… Иван всерьёз хотел развестись с женой и вступить в брак со странной докторшей, но законная супруга, вовремя проведав об этом демарше, помчалась на всех парах в парторганизацию… в общем, мозги вправляют даже маршалам, перед властью ВКП(б) даже боги войны не всесильны.

Софию Белецкую демобилизовали и отправили домой, но Иван про неё не забыл – с надёжной оказией передавал письма, деньги и подарки. Правда, вживую им больше увидеться не удалось, но София его не осуждала. Главное маршал всё-таки сделать успел.

Именно от Ивана София родила свою единственную дочь Эмму. Больше детей у неё, несмотря на долгую жизнь и постоянное внимание представителей противоположного пола не было.

И она была в отчаянии, когда поняла, что Эмма «сродства с Душой» не имеет, что кровь Фаэров в ней слаба, а это значило, что нужно было ждать внука.

Прошли годы. Эмма подросла, родила дочь Наталью, но и та не показала «сродства с Душой». Кстати, фамилии ни Эмма, ни Наталья не меняли даже в браке. Эмма – потому что её об этом попросила мать, а ветреной Наталье собственная фамилия нравилась куда больше любой другой. Она так и говорила: «Мужиков у меня – вагон, что ж, из-за каждого фамилию менять? Ну уж нет – я - Белецкая, единственная и неповторимая!»

София очень переживала за непутёвую внучку, которая пошла не в спокойную мать и не в рассудительного, дружелюбного отца. Она была этакой трепетной ланью, увлечённой искусством – рисовала, училась музыке, писала стихи… да и внешне была собой хороша. Родители недостатков в дочке не замечали, а попытки Софии отрезвить их привели к разрыву отношений. Оставив дочери и зятю городскую квартиру, София купила дом в Низких Ключиках, на родине покойной матери, и поселилась там. К тому времени женщина уже оставила хирургическую практику, да и то… годочков ей по паспорту было ой-ой-ой сколько…

Так что София Милорадовна поселилась в деревне, собирала травы в лесу, постепенно прибавляя в чудодейственной силе… Она чувствовала, что Душа Фаэ исцелилась, но обратно в родной мир отца ей не было ходу. И не было надежды ни на дочь, ни на внучку, так что единственным её близким другом оставался камень, который следовало вернуть во что бы то ни стало.

В конце концов, Эмма написала матери о том, что у Натальи родился мальчик. Клим. София Милорадовна воспряла духом. Она понимала, что кровь Фаэра в её правнуке уже слаба, но продолжала надеяться…

А когда приехала в гости, то убедилась, что в мальчике было сродство с Душой. Не слишком сильное, но было, да и внешне он был похож на прапрадеда и саму Софию Милорадовну. Значит, именно он может вернуться…

И, вернувшись в Низкие Ключики, София Милорадовна погрузилась в расчёты. Кровью внука она запаслась, но тут её ждало сильнейшее разочарование. Сродство с Душой было, но вот в мире её отца Клим бы не выжил – слишком много было в нём человеческой крови, а люди такой приспособляемостью к другим мирам не обладали.

Но София Милорадовна была истинной дочерью своего отца. И она нашла решение. К тому времени уровень её сродства с Душой Фаэ вырос, камень был её единственным собеседником, а соседи по деревне стали считать женщину не просто знахаркой, а ведьмой, и к дому, стоявшему на отшибе, никто не совался без крайней нужды, чему София Милорадовна была только рада.

Решение было простым. Если нельзя перенести тело, значит нужно перенести то, что имеет сродство с камнем – то есть душу. А вот как это сделать…

София Милорадовна увлеклась своим планом, совершенно выпав из реальности. Она даже смерть дочери и зятя в автокатастрофе восприняла… не то, чтобы спокойно, но… как-то это всё прошло мимо… Видимо, души женщины и камня всё больше сливались, и она не видела ничего, кроме поставленной цели.

Наконец ритуал был отработан. Катализатором его должна была послужить взятая в руку Климом Душа Фаэ, которая должна была перенести душу юноши в прежний мир. Что же касается его тела, то в момент переноса мощное энергетическое заклинание просто растворяло его в окружающем пространстве. Высвободившаяся при этом энергия должна была завершить ритуал, сделав обратный перенос невозможным. И это должно было помочь душе юноши вселиться в тело Фаэра, непременно чистокровного, любого, который окажется ближе других в момент переноса. Рискованно, конечно, но другого выхода не было.

С моральной точки зрения это было… не слишком хорошо, но София Милорадовна уже перестала быть обычной женщиной с обычными моральными критериями. Долгие годы общения с камнем превратили её в хранительницу, которая прежде всего думала о Фаэ и благе расы Фаэров. Да, ей было неприятно поступать так, но она надеялась, что правнук поймёт её и простит.

Закончив все приготовления, София Милорадовна решила поговорить с Климом и сделать всё для того, чтобы он оказался в Низких Ключиках. Тут-то и ждал её неприятный сюрприз.