Цветочная лавка на заправочной станции (СИ) - Сокол Аня - Страница 10

— Еще не вечер, — пообещала я и коснулась сенсора, — Корректировка курса на 21 градус, увеличенное мощности такта на десять процентов, смещение по оси…

— Изменения приняты, — послушно откликнулся искин, я уменьшила лицо Тары и шевелящего жвалами дока, выводя на главный дисплей изображение с камер, которое часто принимают за настоящий вид, а экран за настоящее стекло.

Я коснулась штурвала, выводя транспортник на новый курс. Круглая тарелка антенны, стала смещаться вправо.

Штурвал Вереска было чуть более жестким, чем у Тритона, другой тоннаж и маневренность, но для такой махины, корабль был, на удивление, подвижен. Немного устаревшее комбинированное рычагово — сенсорное управление, программное обеспечение недавно обновляли, по всему видно, что за техникой следят, но… Как бы пыльца ни воздействовала на экипаж в рубке остался лишь один Теранс, да и то только потому, что хотел донести свою страсть до народа.

Шеи что-то коснулось, и игла вошла под кожу. Пневматический иньектор в руках Мирха едва слышно щелкнул, вводя очередную дозу антитоксина. Добро пожаловать на вечеринку, Эли.

— Вереск, — снова подключилась к беседе Тара, — Патруль в зоне устойчивого приема. Они требуют канал связи с террористами.

— Так предоставь, — невозмутимо ответил Мирх.

Тииз покосился на непривычно молчаливого поэта, задумчиво почесывающего голую грудь, про костюм он слава звездам не вспомнил.

— Вереск, на связи Боевой Патрульный расчет 0011. Озвучьте ваши требования или сдавайтесь, — на экране появилось изображение хмурого мужчины в межгалактическом черном мундире.

— Ни хрена себе выбор, — прошептал помощник капитана.

— Умрем, но не сдадимся, — пообещал тому Теранс.

Я погладила штурвал, корректируя курс Верска еще на два градуса.

— Одиннадцатый, говорит капитан службы безопасности РЗКС за номером сотня пятьдесят один Мирх Авер, номер жетона тридцать семь двадцать семь. Террористы на борту Вереска отсутствуют. Как поняли?

— Повторите, — попросил офицер на экране, скулы на суровом лице обозначились еще сильнее.

— Одиннадцатый боевой расчет, террористов на борту Вереска не обнаружено.

— Не обнаружено и отсутствуют — это разные вещи, — ответил офицер патруля, — Были выдвинуты требования. Зачем сунулись, капитан?

— Я так хотел увидеть вас, лицо, овеянное светом, — бодро ответил поэт.

— Вереск, повторите, чье лицо?

— Угроза столкновения со станцией, требовалась корректировка курса. На удаленные запросы управления Вереск не отвечал.

— Угрозы личному составу нет?

— Так точно. Угроза жизни отсутствует. Биологическая опасность седьмого уровня, временная интоксикация и недееспособность. Одиннадцатый, свободен первый стыковочный узел…

— Вереск? Почему нет видео?

— Узрят достойные во тьме…

— Техническая неисправность.

— В какой тьме? Мы ловим на вашей частоте помехи, Вереск.

Офицер на экране сдвинул брови, второй мужчина с пилотским значком, молча указал ему на какой-то экран. Несколько секунд в эфире царила тишина, я погладила сенсорную панель, та ответила на ласку веселым перемигиванием светодиодов, где-то тихо заиграла музыка.

— Ой-ей, — прокомментировал Тииз, и Мирх поймал мою руку, не давая провести вдоль бегунков стабилизаторов.

— Сколько с вами людей? — спросил патрульный.

— И лишь придя к тебе с ответом…

— Двое, пилот Эли Кирин и заместитель Тииз Кун. Хочу подчеркнуть, что они выполняли мои приказы…

— Это не мне будете объяснять. Пойдете под трибунал, там разберутся.

— Вряд ли, — не впечатлившись угрозой, пожал плечами наш капитан, — Я там уже был, ничего особенного, два раза разжаловать невозможно.

— Поймешь, что спрашивал не то…

— Приказываю вам и вашим людям сложить оружие и ожидать моих людей у третьего шлюза. При отказе выполнить требование вы будете приравнены к террористам. Вам ясно, бывший капитан Мирх Аверс? — офицер выделил словно «бывший» голосом.

— Так точно, БРп одиннадцать. Принято к исполнению.

Я потянулась к рычагу тактового двигателя, чтобы прибавить мощности. Блестящая ручка так и манила меня к себе гладкой поверхностью и мягким бесшумным ходом. Мирх рывком выдернул меня из кресла и потащил к выходу.

Черные дыры, какой же он здоровый.

Я попыталась упереться, панель призывно мерцала…

— Идем, Тень, иначе запишут в террористы, а такое повышение, твое личное дело не выдержит.

Не тратя больше времени на убеждения, кэп подхватил меня поперек талии и закинул на плечо.

— Мирх, — взвыла я, цепляясь за створки двери, и с печалью пожаловалась, — Я шлем забыла.

— Куплю тебе новый, — пообещал Мирх, шагая в коридор.

— С цветочками, — добавит Тииз.

— Я даже не попрощалась — руки разжались, и прежде чем двери закрылись, я успела заметить сочувствие на лице Теранса.

— Не волнуйся, он понял, — успокоил капитан.

— Пусти, — начала изворачиваться я. — Немедленно отпусти меня!

— Ну уж, нет, — он хлопнул меня ладонью по попе.

— Когда ему еще удастся тебя облапать, — добавил Тииз, — Обычно ты в руки не даешься.

У стыковочного отсека Мирх, наконец, вернул меня на твердую землю, вернее, на твердый пластик. Дверь, ведущая в третий шлюз, была как раз напротив двери первого, за которой…

Я бросилась к округлому обзорному экрану, там, на расстоянии вытянутой руки был пристыкован Тритон Сотка. А ведь его рычаги куда как мягче, кресло удобнее, да и чернильный бархат космоса давно ждет своего пилота. Я прижалась носом к экрану, будто это было настоящее стекло, и можно было до него дотянуться. Если поднять мощность до семи тысяч тактов, то так улетишь…

— Оружие на пол, капрал, — отдал приказ Мирх, и первым положил на пол пистолет. Тииз последовал его примеру, а потом, подумав, добавил к натюрморту лазерный резак, а кэп на всякий случай и иньектор, как знать, может, дикие патрульные примут его за особо опасное оружие.

Экран был слишком маленьким, и отказывался показать мне всю красоту катера.

А зачем экран, когда можно сесть в кресло и повернуть ключ карту? Я отлипла от стекла и бросилась к двери, проводя рукой по сенсору. Шлюз обиженно загудел, мигая злыми красными глазами лампочками. Там за переборкой стоял корабль. Мой катер.

С губ слетел веселый беззаботный смех. Тииз чуть отодвинулся. Касаться холодного железа шлюза было почти приятно, ведь за ним…

— Ну, давай, — попросила я дверцу, — Пусти, хорошая моя.

— Сим-сим откройся, — передразнил Тииз, — Какие еще заклинания знаешь?

Дверь за моей спиной издала сигнал готовности.

— Подними руки, — скомандовал Мирх, и я с готовностью выполнила, так прижиматься к дверце было еще удобнее.

Первый шлюз открылся, в стыковочный отсек вошли бойцы патруля, двигаясь короткими перебежками, отдавая отрывистые команды.

— Лечь на пол, — скомандовал первый боец, — Руки держать на виду.

Мирх и Тииз безоговорочно выполнили команду, не дав бойцу повода нажать на гашетку. Я помахала бойцам и сказала:

— Привет. У меня есть корабль, хотите, покатаю?

Где-то внизу хрюкнул Тииз.

— Биологическое отравление, — торопливо заговорил Мирх, но дуло автомата уперлось кэпу в затылок, не дав поднять голову. — Надели бы вы респираторы.

Бойцы проигнорировали совет, один из них взял меня на прицел. Я обворожительно улыбнулась, но тот не ответил девушке взаимностью. Прежде чем вернуться мыслями к штурвалу и тому, как здорово будет дать тактов на двигатели, я услышала несколько слов…

Лежа лицом в пол Тииз, тихо проговорил:

— Плохи твои дела, кэп. Она любит корабль, а не тебя.

— Это мы еще посмотрим, — ответил Мирх.

Заметки

[1] Универсальный Фит — лиственное кустарниковое растение — подвой, совместимый почти со всеми видами цветущих, стебель и корневая система устойчива к внешним условиям и заболеваниям (выдуман автором)

[2] «От диска до хвоста летучего голландца» — идиомное выражение, означает большое расстояние, без точных цифр. Когда человечество только стало осваивать космос, родилась легенда, что где-то там, за пределами обозримого совершает свой последний рейд «летучий голландец». Гигантский корабль, чтобы покрыть расстояние от диска до хвоста (от кормы до носа) которого нужен не один тактовый двигатель. Как и полагается все пропавшее в космосе корабли становились его жертвами (точно, как видели, сразу летели измерять, движки остывали и все гибли от неудовлетворенного любопытства). Прим. автора.