Малыш и Карлсон, который живет на крыше - Линдгрен Астрид - Страница 56

- Ой, что ты! - воскликнул Малыш.

- Ладно, не будем сейчас больше об этом говорить, - сказала мама, - потому что во время еды надо, чтобы было весело.

Мама часто это повторяла: «Во время еды надо, чтобы было весело». И Малыш тоже так думал. А им, право же, всегда было весело, когда они все вместе сидели за столом и болтали о чем попало. Малыш больше говорил, чем ел, особенно когда на обед была вареная треска, или овощной суп, или селедочные котлеты. Но сегодня мама подала им телячьи отбивные, а на сладкое - клубнику, потому что начались летние каникулы и Боссе и Бетан уезжали из дома. Боссе - в яхт-клуб, учиться парусному спорту, а Бетан - на крестьянский хутор, где много лошадей. Так что это был прощальный обед, и мама постаралась, чтобы он превратился в маленький пир.

- Не огорчайся, Малыш, - сказал папа. - Мы тоже уедем втроем - мама, ты и я.

И он рассказал - великая новость! - что мама была в бюро путешествий и заказала билеты на точно такой же пароход, как тот, что был изображен на фотографии в газете. Через неделю он уйдет в море, и целых пятнадцать дней они будут плыть на этом огромном белом пароходе и заходить в разные порты.

- Разве это не замечательно? - спросила мама Малыша.

И папа его спросил. И Боссе и Бетан тоже.

- Разве это не колоссально, Малыш?

- Ага! - согласился Малыш.

И он в самом деле думал, что это наверняка будет колоссально. Но вместе с тем понимал, что что-то во всем этом есть и не очень колоссальное, даже знал, что именно: Карлсон! Как он может бросить Карлсона одного именно в тот момент, когда он действительно ему нужен! И хотя Карлсон никакой не шпион, а просто Карлсон, опасность ему все равно угрожает, если люди начнут за ним охотиться, чтобы получить десять тысяч крон. Малыш думал об этом все время, пока вытирал пол после великого наводнения. Кто знает, что кому может взбрести в голову. Вдруг они посадят Карлсона в клетку в зоопарке или придумают что-нибудь еще более ужасное. Во всяком случае они не дадут Карлсону спокойно жить в маленьком домике на крыше. Уж это точно!

И Малыш решил остаться дома и охранять Карлсона. Он тут же, еще сидя за столом и уплетая телячью отбивную, объяснил всем, почему он не может никуда ехать. Боссе расхохотался.

- Карлсон в клетке, это да!… Ой, представь себе, Малыш, что ты с классом придешь в зоопарк поглядеть на разных зверей и вы будете читать, что написано на табличках. Вот ты и прочтешь на одной: «Медведь белый», а на другой: «Лось сохатый», или: «Волк степной», или там «Бобер обыкновенный», и вдруг: «Карлсон летающий».

- Не смей! - вскипел Малыш. Но Боссе продолжал хохотать.

- «Карлсон летающий, просьба этого зверя не кормить». Представляешь, как бы он озверел, если бы это написали на его клетке!

- Дурак, - сказал Малыш. - Просто дурак.

- Но, Малыш, пойми, если ты не поедешь, значит и мы не сможем поехать, - сказала мама.

- Спокойно сможете, - возразил Малыш. - А мы с Карлсоном будем вместе вести хозяйство.

- Ха-ха! И затопим весь дом, да? И вышвырнем из окон всю мебель на улицу! - захохотала Бетан.

- Дура, - сказал Малыш.

На этот раз сидеть за обеденным столом оказалось не так весело, как обычно. И хотя Малыш был мальчиком милым и добрым, он мог иногда вдруг удивительно заупрямиться. Вот и сейчас он стал тверд как кремень и не проявлял никакой склонности вести переговоры.

- Но послушай, Козленок… - начал было папа, но так и не смог докончить, потому что в эту минуту что-то опустили в почтовый ящик на двери и Бетан выскочила из-за стола, даже не попросив разрешения. Она ждала письмо от какого-то длинноволосого мальчишки, поэтому пулей вылетела в прихожую, В ящике и в самом деле лежало письмо, но не Бетан от длинноволосого мальчишки, а папе от дяди Юлиуса. который был совершенно лысый.

- Во время еды должно быть весело, - сказал Боссе. - А это значит, что во время еды не должны приходить письма от дяди Юлиуса.

Дядя Юлиус был дальним родственником папы и раз в год приезжал в Стокгольм, чтобы посоветоваться со своим врачом и погостить у Свантесонов. Дядя Юлиус не желал жить в гостинице, он считал, что это слишком дорого. Впрочем, денег у него было очень много, но он не любил их тратить.

Никто у Свантесонов не радовался приезду дяди Юлиуса. И меньше всех папа. Но мама всегда при этом говорила:

«Ты ведь его единственный родственник, у него никого нет, кроме тебя, его просто жаль. Мы должны быть добры к бедному дяде Юлиусу».

Но стоит бедному дяде Юлиусу прожить в доме дня два, мучить детей своими непрерывными замечаниями, привередничать за столом и ныть по всякому поводу, как у мамы на лбу появляется складка и она становится такой же молчаливой и напряженной, каким всегда бывал папа с той самой минуты, как дядя Юлиус переступал порог их дома. А Боссе и Бетан так стараются не попадаться на глаза старику, что почти не бывают дома, когда он у них гостит.

«Только Малыш к нему добр», - говорила мама.

Но и у Малыша стало иссякать терпение, и когда дядя Юлиус гостил у них в прошлый раз, он нарисовал его портрет в своем альбоме, а под рисунком написал: «Болван».

Дядя Юлиус случайно увидел этот рисунок и сказал: «Плохо ты нарисовал лошадь».

Ну конечно, дядя Юлиус считал, что все всё делают плохо. Короче, это уж точно был нелегкий гость, и, когда он уложил наконец свои вещи в чемодан и уехал домой, в Вестергетланд, Малышу показалось, что дом вдруг расцвел и в комнатах зазвенела веселая музыка. Все стали оживленны и общительны, словно случилось что-то очень приятное, а ведь на самом-то деле ничего не случилось, просто уехал бедный дядя Юлиус.

И вот теперь, как было написано в письме, он снова собирался приехать и пробыть у них никак не меньше двух недель. Пусть они не беспокоятся, он уверен, что приятно и с пользой проведет это время, тем более что доктор предписал ему курс уколов и массаж: по утрам у него почему-то немеет тело.

- Ну вот, в кои-то веки собрались попутешествовать… - вздохнула мама. - А Малыш не хочет с нами ехать, да еще приезжает в гости дядя Юлиус!

Но тут папа стукнул кулаком по столу и сказал, что лично он непременно отправится в путешествие и во что бы то ни стало возьмет с собой маму, даже если ему для этого придется ее похитить. А Малыш может поступать, как ему вздумается: захочет - поедет с ними, нет - останется дома. Пусть сам решает. Что же касается дяди Юлиуса, то он волен приезжать и жить у них в квартире и ходить к докторам столько, сколько его душе угодно, а если ему это не подходит, может с тем же успехом остаться у себя в Вестергетланде, во всяком случае - папа это заявил со всей определенностью - он отправится в положенный день на пристань, сядет на пароход, и даже десять дядей Юлиусов его не остановят.