Малыш и Карлсон, который живет на крыше - Линдгрен Астрид - Страница 16

Но сейчас они как ни в чем не бывало пришли к Малышу в гости, а Кристер привел даже своего щенка Еффу. Увидев Еффу, Малыш так обрадовался, что совсем забыл про Карлсона, который лежал на полке в шкафу. «Ничего нет на свете лучше собаки», - подумал Малыш. Еффа прыгал и лаял, а Малыш обнимал его и гладил. Кристер стоял рядом и совершенно спокойно наблюдал, как Малыш ласкает Еффу. Он ведь знал, что Еффа - это его собака, а не чья-нибудь еще, так что пусть себе Малыш играет с ней сколько хочет.

Вдруг, в самый разгар возни Малыша с Еффой Гунилла, ехидно посмеиваясь, спросила:

- А где же твой друг Карлсон, который живет на крыше? Мы думали, что застанем его у тебя.

И только теперь Малыш вспомнил, что Карлсон лежит на полке в его шкафу. Но так как он не знал, какую проделку на этот раз затеял Карлсон, то ничего не сказал об этом Кристеру и Гунилле.

- Вот ты, Гунилла, думаешь, что я все сочинил про Карлсона, который живет на крыше. Вчера ты говорила, что он - выдумка…

- Конечно, он и есть выдумка, - ответила Гунилла и расхохоталась; на ее щеках появились ямочки.

- Ну, а если он не выдумка? - хитро спросил Малыш.

- Но ведь он в самом деле выдумка! - вмешался в разговор Кристер.

- А вот и нет! - закричал Малыш.

И не успел он обдумать, стоит ли попытаться разрешить этот спор словами, а не кулаками или лучше сразу стукнуть Кристера, как вдруг из шкафа раздалось громко и отчетливо:

- Ку-ка-ре-ку!

- Что это такое? - воскликнула Гунилла, и ее красный, как вишня, ротик широко раскрылся от удивления.

- Ку-ка-ре-ку! - послышалось снова из шкафа, точь-в-точь как кричат настоящие петухи.

- У тебя что, петух живет в гардеробе? - удивился Кристер.

Еффа заворчал и покосился на шкаф. Малыш расхохотался. Он так смеялся, что не мог говорить.

- Ку-ка-ре-ку! - раздалось в третий раз.

- Я сейчас открою шкаф и погляжу, что там, - сказала Гунилла и отворила дверцу.

Кристер подскочил к ней и тоже заглянул в шкаф. Вначале они ничего не заметили, кроме висящей одежды, но потом с верхней полки раздалось хихиканье. Кристер и Гунилла посмотрели наверх и увидели на полке маленького толстого человечка. Удобно примостившись, он лежал, подперев рукой голову, и покачивал правой ножкой. Его веселые голубые глаза сияли.

Кристер и Гунилла молча смотрели на человечка, не в силах вымолвить ни слова, и лишь Еффа продолжал тихонько рычать.

Когда к Гунилле вернулся дар речи, она проговорила:

- Это кто такой?

- Всего лишь маленькая выдумка, - ответил странный человечек и стал еще энергичнее болтать ножкой. - Маленькая фантазия, которая лежит себе да отдыхает. Короче говоря, выдумка!

- Это… это… - проговорил Кристер, запинаясь.

- …маленькая выдумка, которая лежит себе и кричит по-петушиному, - сказал человечек.

- Это Карлсон, который живет на крыше! - прошептала Гунилла.

- Конечно, а кто же еще! Уж не думаешь ли ты, что старая фру Густавсон, которой девяносто два года, незаметно пробралась сюда и разлеглась на полке?

Малыш просто зашелся от смеха - уж очень глупо выглядели растерянные Кристер и Гунилла.

- Они, наверное, онемели, - едва выговорил Малыш.

Одним прыжком Карлсон соскочил с полки. Он подошел к Гунилле и ущипнул ее за щеку:

- А это что за маленькая выдумка?

- Мы… - пробормотал Кристер.

- Ну, а тебя, наверно, зовут Август? - спросил Карлсон у Кристера.

- Меня зовут вовсе не Август, - ответил Кристер.

- Хорошо. Продолжим!… - сказал Карлсон.

- Их зовут Гунилла и Кристер, - объяснил Малыш.

- Да, просто трудно поверить, до чего иногда не везет людям. Но теперь уж ничего не попишешь. А кроме того, не могут же всех звать Карлсонами!…

Карлсон огляделся, словно что-то ища, и поспешно объяснил:

- А теперь я был бы не прочь немного поразвлечься. Может, пошвыряем стулья из окна? Или затеем еще какую-нибудь игру в этом роде?

Малыш не считал, что это будет очень веселая игра. К тому же он твердо знал, что мама и папа не одобрят такой забавы.

- Ну, я вижу, вы трусы. Если вы будете такими нерешительными, у нас ничего не выйдет. Раз вам не нравится мое предложение, придумайте что-нибудь другое, а то я с вами не буду водиться. Я должен чем-нибудь позабавиться, - сказал Карлсон и обиженно надул губы.

- Погоди, мы сейчас что-нибудь придумаем! - умоляюще прошептал Малыш.

Но Карлсон, видимо, решил обидеться всерьез

- Вот возьму и улечу сейчас отсюда… - проворчал он.

Все трое понимали, какая это будет беда, если Карлсон улетит, и хором принялись уговаривать его остаться.

Карлсон с минуту сидел молча, продолжая дуться.

- Это, конечно, не наверняка, но я, пожалуй, смог бы остаться, если вот она, - и Карлсон показал своим пухлым пальчиком на Гуниллу, - погладит меня по голове и скажет: «Мой милый Карлсон».

Гунилла с радостью погладила его и ласково попросила:

- Миленький Карлсон, останься! Мы обязательно что-нибудь придумаем.

- Ну ладно, - сказал Карлсон, - я, пожалуй, останусь.

У детей вырвался вздох облегчения. Мама и папа Малыша обычно гуляли по вечерам. Вот и теперь мама крикнула из прихожей:

- Малыш! Кристер и Гунилла могут остаться у тебя до восьми часов, потом ты быстро ляжешь в постель. А когда мы вернемся, я зайду к тебе пожелать «спокойной ночи».

И дети услышали, как хлопнула входная дверь.

- А почему она не сказала, до какого часа я могу здесь остаться? - спросил Карлсон и выпятил нижнюю губу. - Если все ко мне так несправедливы, то я с вами не буду водиться.

- Ты можешь остаться здесь до скольких хочешь, - ответил Малыш.

Карлсон еще больше выпятил губу.

- А почему меня не выставят отсюда ровно в восемь, как всех? - сказал Карлсон обиженным тоном. - Нет, так я не играю!

- Хорошо, я попрошу маму, чтобы она отправила тебя домой в восемь часов, - пообещал Малыш. - Ну, а ты придумал, во что мы будем играть?

Дурное настроение Карлсона как рукой сняло.

- Мы будет играть в привидения и пугать людей. Вы даже не представляете себе, что я могу сделать с помощью одной небольшой простыни. Если бы все люди, которых я пугал до смерти, давали мне за это по пять эре, я мог бы купить целую гору шоколада. Ведь я лучшее в мире привидение! - сказал Карлсон, и глаза его весело заблестели.