Скажи мне, кто твой враг… - Романовская Ольга - Страница 3

Поджала губы. Можно подумать, я виновата в чужом опоздании! Подавив раздражение, осведомилась:

– Приготовить зал?

– Не нужно. Обычная летучка, раздача заданий.

– Когда поездка? – самое главное Лотеску не соизволил сказать.

– В конце месяца, – закопавшись в газеты, ответил начальник и, порывшись в кармане, достал приглашение. Так и знала, хассаби узнал не из газет! – Вот детали, ознакомьтесь.

Кивнула и убрала в ежедневник.

– Почитайте подборку «Вестника Штайта», полагаю, пригодится. Новый номер уже принесли? Там как раз о приеме.

Лотеску перебирал письма, откладывая важные. Внезапно начальник напрягся, быстрым движением открыл ящик письменного стола и засунул туда конверт. Оставалось только гадать, что в нем.

Настроение хассаби резко испортилось. Хмурясь, он потребовал убрать грязную посуду.

– Пошевеливайтесь, Магдалена! Пора работать, а не бить баклуши за государственный счет. И покажите, наконец, уборщице, как надо протирать шкафы! – раздраженно добавил начальник и с тихим звоном поставил чашку на блюдце.

Перевела задумчивый взгляд на библиотеку хассаби. Имперские фолианты с кожаными переплетами так и манили потрогать. Пыли нет, стекла тоже не в разводах. Что не устраивает хассаби? Подошла ближе. Не вижу, но, если начальнику так хочется, попрошу уборщицу протирать тщательнее и не дышать на мебель.

Забрала грязную посуду и тяжко вздохнула. Не завидую начальникам отделов, хассаби с них шкуру спустит! Хорошо бы мне не досталось, а то накроется полулюкс медным тазом.

Странно, Лотеску – не барышня далеко «за», чтобы под влиянием физиологических причин мгновенно переходить от довольства к раздражительности. Дело в письме. Непонятное оно, нужно узнать, кто передал и почему в обход меня. Хассаби отродясь ничего не прятал, даже любовные послания пассий, знал, личное все равно не вскрою, наоборот, аккуратно отложу.

Вымыв посуду, бросила быстрый взгляд в зеркало: не потекла ли тушь, не расстегнулась ли блузка? Не желаю попасть под горячую руку и лишиться премии. Если уборщице досталось за мифическую грязь, то секретарю и подавно влетит за фривольный вид. Уфф, пуговицы на месте, макияж – тоже, даже прическа не растрепалась. Волосы я отныне не заплетала в косу, а носила распущенными. Знакомые в один голос твердили – так лучше, привлекательнее. М-да, лучше бы сейчас стать «серой мышью». Обычно я придерживаюсь иной стратегии, но слишком хорошо знаю начальника. Нет, он не злой, просто срывает дурное настроение на подчиненных. В таком состоянии Лотеску особенно нетерпим, хуже только во время мигрени. К счастью, она случается редко, а в столе всегда лежат нужные таблетки.

Собиралась приоткрыть плечом дверь: руки заняты, и замерла, прислушиваясь. Похоже, лучше повременить с возвращением в приемную. В кабинет начальника – тем более.

Лотеску отдавал распоряжения Синглеру, начальнику службы безопасности. Ишт Синглеру, разумеется, во всей инспекции только два аристократа: Лотеску и вечный второй зам Леонар Алард, и они не ладят. Нынешний «Большой босс» злопамятный, а Алард славится дурным характером и презрением к людям. Само собой, он свысока смотрел на выскочку, забравшегося столь высоко, теперь расплачивался.

Начальник беседовал с Синглером не по диктино – лично. Сквозь щелочку я видела его плотную фигуру. Синглер стоял спиной ко мне, неподалеку от стола, Лотеску – лицом, нервно барабаня пальцами по книге записи посетителей. На всякий случай отпрянула от двери: вдруг хассаби заметит? Он может. Да и нехорошо: скоро подтянутся люди на совещание, что они подумают, застав секретаршу в пикантной позе?

Перехватив удобнее поднос, напряженно прислушалась. Лотеску просил что-то выяснить, причем срочно. Ага, отправителя письма. Само послание передать в лабораторию.

Нахмурилась. Неужели у Эмиля Лотеску завелся личный некромант?

Под ложечкой засосало от нахлынувших воспоминаний.

Стоп, какой некромант? Скорее всего, обычный недоброжелатель. Должность хассаби обязывает, ему периодически посылали разные гадости, которые прямиком отправлялись в мусорное ведро. Обиженные на власть преступники и их родственники грозили жуткими карами, но Лотеску никогда не обращал внимания и тут вдруг…

– Магдалена!

Вздрогнула, когда дверь в коридор распахнулась, явив раздраженного начальника.

– Где вас носит? – окрысился он. – Сколько можно ждать кофе!

Недоуменно подняла брови, хотела напомнить о выпитой полчаса назад чашке, но не стала.

– Сейчас принесу, хассаби, простите.

В некоторых случаях лучше не спорить.

Бочком проскользнула мимо подозрительно поглядывавшего Лотеску – не иначе догадался, что подслушивала, – поздоровалась с Синглером и загремела посудой. Не вмешивайся в чужие дела, Магдалена, больше получишь и дольше проживешь.

2

– Вот! – с гордостью положила на стол отчет о проделанной работе, то есть раскрытое дело.

Какими правдами и неправдами забралась в тот салон, лучше промолчу. Чего только не сделаешь ради любимой работы! Мне, к примеру, пришлось пожертвовать растительностью на теле.

Лотеску поднял голову и мельком глянул на папку, из которой торчал кончик изобразительной карточки мошенницы. В последнее время он на редкость рассеянный, вечно погружен в свои мысли.

Меня терзало любопытство. Что в желтом пакете, который передали начальнику из лаборатории? Эксперты надежно запечатали, вскрывать побоялась. Полагала, хассаби даст поручение, проливающее свет на содержимое, но увы! Пришлось с головой погрузиться в расследование и задушить любопытство в зародыше.

Хм, занятно! Начальник с ловкостью фокусника сунул в карман очередной конверт. И как – чтобы не заметила. Выудил из-под стопки бумаг. Значит, секретное. Обидно, хассаби обычно посвящал в личные дела, доверял. Как раз закончила писать вежливый отказ его сестре, которая звала на очередной благотворительный вечер. Начальник их терпеть не мог: «Не то чтобы я ненавидел детей или бедных, но жертвовать временем и деньгами не готов». Черновик валялся в папке текущей корреспонденции, осталось отредактировать и отдать хассаби, чтобы переписал своей рукой.

А еще его подружка. Звонки нынешней, Розалинды, порядком достали. Она женщина красивая, но глупая. Вечно надутые губки, мысли только о развлечениях. Актриса, что с нее возьмешь! Посредственная наверняка. Афиши, разумеется, твердили иное, а Лотеску отбил ее у другого аристократа, но, руку даю на отсечение, дольше месяца красотка в его в жизни не задержится. Сегодня она трижды рвалась поговорить с Лотеску, и трижды я ее отшивала.

Любовницы… Сколько их там было? Подозреваю, счет шел на десятки. И в конце отношений каждая жаждала переговорить с хассаби с глазу на глаз, приходилось вежливо выпроваживать, стойко снося оскорбления. Лотеску не терпел все, что причиняло неудобства, а я, как хороший работник, тщательно охраняла его покой. Ну, и получала премиальные вместо выговоров. Словом, хотела бы, такой компромат на начальника собрала, мог бы письмо показать.

Лотеску рассеянно пробежал глазами отчет и кивнул. Создавалось впечатление, будто не видел ни слова. Может, опять голова болит, шарфик достать? Трогательная забота о начальнике! Мне несложно, даже приятно. При всех недостатках – перечислять долго! – Лотеску хороший руководитель. И паршивый мужчина, никогда бы не завела с таким роман. Вспомнить хотя бы несчастную девчушку из ведомства, которая со слезами на глазах просила о встрече, вспоминала, что хассаби шептал во время…хм… совещаний в узких кругах. Теперь доподлинно знала, чем Лотеску занимается ведомстве. Все достало – значит, там. Знакомые, выпивка, девочки – стандартный мужской набор. Прямо бесплатный бордель!

– Хорошо, – наконец отмер Лотеску и вернул бумаги, – отдайте начальнику отдела, пусть оформит. Оплата после проверки, стандартная.

Определенно, его что-то тревожило – хассаби смотрел мимо меня и хмурился.

– Сегодня поедете со мной в ведомство.