Тринадцатый стул (СИ) - "Ёшкин Котэ" - Страница 19

Он всхлипнул.

Игорь не кинулся жалеть парня, видел, что тот играл на публику, пусть в одном его лице. Что скажешь? Артист.

Они заказали штоф водки, закуски и отбивных с запеченным картофелем, с пивом решили не связываться. Да и какие можно вести серьезные разговоры под несерьезный напиток? Так, только о бабах потрепаться.

========== Глава 15 ==========

— Это все Аглая придумала, — сказал Вадим.

После первой выпитой рюмки на его лицо вернулись краски жизни, а после второй — и улыбка, похоже, заняла свое привычное место на губах. Нормальный парень, не смазливый, в пору войдет, женщины гроздьями вешаться будут, а сейчас можно сказать, что приятной внешности, и даже синяки его не портили, решил Игорь.

— Она сначала потеряла ключ от бабкиной квартиры, потом его нарыла где-то среди своих вещей, но возвращать его не стала, думала, что та замки сменила, — продолжил рассказывать Вадим, непрерывно при этом что-то нанизывая на вилку и отправляя в рот.

«Дырка» во лбу аппетит ему нисколько не ухудшила и рюмку за рюмкой забрасывать внутрь тоже не мешала.

— Аглая сильно потратилась на свадьбу, — добавил он, сложив руки домиком в ожидании горячего. — И тут в ее красивую головку пришла умная мысль — ограбить тетю Машу. Правда, это не совсем было бы ограбление, так… — он махнул рукой. — Я вошел бы в дом под видом Галины, открыв дверь ключом, забрал бы пару-тройку золотых вещичек из секретера и тихо удалился.

— И тебе не жаль было девушку, с которой ты встречался и, насколько я понимаю, даже спал? — спросил Игорь.

— Ай, — отмахнулся от него Вадим, — Аглая тоже угрызениями совести мучилась — и подругу жалко и старуху, мол, и одна, и вторая к ней были очень добры. Честно?

Игорь кивнул.

— Жалко было Галину, — ответил Вадим, — только поэтому ей приготовили железное алиби. Тетку-то ее я должен был «ограбить» в день свадьбы Аглаи. Галина должна была «стрелять» у собора после венчания, но… — он рассмеялся, — никогда бы не поверил, если бы сам не знал, что Галина пыталась поступать в театральное — она выразительно, чтобы по-настоящему выглядело, а ненатяжно, простой реплики произнести не могла. Пришлось мне ее изображать, пока та, видите ли, торт пекла. Это у нее лучше получалось.

— Не допекла, — сказал Игорь, всем своим видом показывая, что часть того, о чем рассказывают, ему известна в подробностях. — Значит, Галина знала, что возле собора в ее облике ты будешь?

— Знала. Так и было задумано, — хмыкнул Вадим. — Вся сцена, как впрочем, и авансцена, были продуманы до мелочей: и платье на мне, по чистой случайности похожее на Галинино, и шляпка, и зрители. А главное, журналисты. Они должны были осветить по местному телевидению покушение на жениха и арест подружки невесты.

— А полицейские, врачи? — спросил Игорь.

— Только журналисты были настоящие, а остальные — артисты из театра, где служат Эдик и Аглая. Следом за ними венчался сын какого-то шишкана, вот журналюги и толкались, чтобы народу местные сплетни рассказать. А тут такая сенсация — убийство прямо на их глазах и в их камеры.

Игорь согласно покачал головой — так и было, именно на это мероприятие он подвозил матушку и чему сам оказался свидетелем. И ведь тоже поверил, настолько все натурально выглядело.

— А откуда труп Павла Вениаминовича Костолевского взялся, если все это было всего лишь театральной постановкой?

Игорь напряженно смотрел на Вадима — знакомо или нет ему это имя.

— Пашку застрелили, — грустно вздохнул Иванцов. Он налил себе в рюмку водки и молча выпил. — Только было это не вчера и не сегодня. Давно… Дело повисло… Глухарь… На видеорегистратор моей машины записалось, как в него стреляют, как он падает. Тогда он взял тачку, чтобы покатать свою подругу. Только почему-то не доехал до нее. А в полиции отказались эту запись приобщить к делу, сказали, что, кроме потерпевшего, на ней больше никого не видно. Ну, мы и запустили ее еще раз, когда на Галину анонимно «донесли», что это она якобы убила человека во время венчания. Пока сообразили, что почем, пока разобрались, Галка двое суток в «обезьяннике» проторчала. На это и был расчет. За это время мы с Аглаей планировали наведаться к ее тетке, я под видом ее племянницы. Только тогда ничего не получилось — старуха почему-то две ночи никак спать не укладывалась, все каталась по квартире на своей коляске. А утром я ушел как бы на работу. А потом Галину выпустили.

— Ага, все преступления совершаются только по ночам. И она вас не узнала бы? — усмехнулся Игорь, вспомнив слова тети Маши, когда та ему рассказывала, что ее убить хотят, но Вадьку раскрывать не стала, потому что тот кофе хорошо готовит.

— Так она же слепая и глухая, да к тому же еще и инвалид…

Тут он прикусил язык, вспомнив, с какой силой эта самая старушка-инвалид, стоя при этом на своих двоих, залепила ему в лоб бутылкой. От испуга он лишь подхватил парик со шляпкой и выскочил в окно, забыв зачем приходил.

— Всем бы быть такими слепыми и глухими, — ответил Игорь.

— И неходячими, — протянул Вадим задумчиво, — окажись ее квартира на восьмом этаже, все равно наверное выпрыгнул бы… От испуга…

— Ты вошел в квартиру, открыв дверь ключом, который дала тебе Аглая. Прошел в кабинет мимо тети Маши, спящей в кресле в гостиной… Правильно я излагаю? — спросил Игорь.

— Правильно, — кивнул Вадим. — Только ее в гостиной не было. Она была на кухне, с кем-то по телефону кричала.

Игорь улыбнулся — он не слышал, как тетя Маша с кем-нибудь разговаривала по телефону, но, правильно заметил Вадим, она имела привычку в разговоре повышать голос, и это действительно выглядело, как крик.

— А лом принес зачем? — спросил он. — Раз ты собирался взять из секретера несколько дорогих цацек.

— Какой еще лом? — наморщил лоб Вадим и следом поморщился от боли. — Не было никакого лома… Зачем мне лом, если у меня был ключ от входной двери и секретера?

— А когда вошел, то входную дверь оставил открытой… — подсказал Игорь.

— Ну да, — кивнул его собеседник в ответ. — Открыть замок можно было тихо, а вот закрыть его без щелчка никак не получалось. Поэтому я дверь прикрыл только, и все.

— Значит, ты клад в кабинете тети Маши не искал, — уточнил Игорь.

— Какой клад? — рассмеялся Вадим. — И вы туда же. Нет и не было никакого клада. Это все выдумки. Золотые побрякушки были, которые мы хотели забрать, чтобы немного поправить материальное положение Аглаи. Причем не собирались их продавать, а заложить в ломбарде с правом последующего выкупа. Нам за выступления на одном мероприятии приличные деньги пообещали… Тетя Маша сумасшедшая, вы ее больше слушайте. Это я про клад. Она после смерти своей тетки все стены ободрала до кирпичей и паркет с пола сняла до перекрытий, все тот мифический клад разыскивала. Соседям житья от нее не было — все стены простукивала.

— Но ведь там, где стоял секретер…

— Рабочие его двигать не стали, уж очень он тяжелым оказался, — согласился Вадим. — Так она от соседей снизу их потолок, ну значит, свой пол, простучала, чтобы удостовериться, что и под секретером тайника не было.

— А в секретере точно лежат дорогие ювелирные украшения? — спросил Игорь.

— Бабка сама Аглае их показывала. Кольца, подвески с изумрудами, рубинами. Камни крупные, на вид самые настоящие. Она вообще любила потрепаться о своем происхождении и богатстве, которым якобы обладали ее предки.

Официант принес отбивные с картофелем — за разговором они и забыли про них. Несколько минут молчали — ели, позвякивая столовыми приборами.

— Она вообще себя чуть ли не Рюриковной считала, — прошамкал с полным ртом Вадим.

«Надо матушку, как вернется из поездки, “натравить” на свою подругу, пусть та выпытает ее родословную, ведь она состоит в дальнем родстве и с тетей Машей, да и с Галиной тоже, а не просто приходится ей крестной», — рассеянно покивал в ответ Игорь. Кстати вовремя он вспомнил о матери. После сегодняшней беседы с Михайловской она должна подтвердить рассказ Вадима или опровергнуть его, но это будет поздно вечером, и ему обязательно надо сегодня переночевать дома, чтобы переговорить с матерью еще до ее отъезда.