Тринадцатый стул (СИ) - "Ёшкин Котэ" - Страница 14

— Я как-то об этом не подумал, — пробормотал виновато Игорь. — Даже ни одна мысль в эту сторону не шевельнулась. А должна была. Придется теперь и эту линию отрабатывать. А Юлия Михайловна, действительно, была древней старухой — судя по рассказам тети Маши, она с помпой отпраздновала свой сто пятый юбилей, будучи при этом в здравом уме и твердой памяти, и продолжала чистить на обед картошку, стоя перед раковиной в третьей балетной позиции и держа спину прямо. Правда это единственное, что она делала в своем возрасте. Представляешь, она еще успела какое-то время побыть воспитанницей Смольного института благородных девиц до того, как большевики организовали там свой штаб. Двоюродная сестра покойной бабульки, выпускница 1917 года этого же Института, в свое время эмигрировала с семьей в Америку. Там вышла замуж тоже за русского эмигранта по фамилии то ли Костенко, то ли Родзянко. Вот их дети или дети их детей, а может уже и внуки, доподлинно мне не известно, и являются наследниками квартиры, в которой проживают в данный момент тетя Маша и Галина.

— Значит, старушке можно не опасаться за свою жизнь, — многозначительно изрек Андрей и продолжил с аппетитом поглощать недоеденный ужин — Игорь сегодня расстарался на славу, решив, в конце концов, побаловать его желудок. А то все бульон, да бульон. У него от его одного вида челюсть сводило.

— А вот тут ты не совсем прав, — хмыкнул Игорь.

Они с тетей Машей уже изрядно опорожнили принесенную им бутылку коньяка, причем практически без закуски, когда старушка, растекшись по своему инвалидному креслу, поведала Игорю, что эти же самые заграничные родственники передавали госпоже Поповой с начала девяностых годов солидные суммы в валюте налом ежемесячно по завещанию своей благородной прабабки.

— Бабульке много не нужно было на житье в ее возрасте, к тому же раскулачивания и экспроприации ее научили жить скромно, не привлекая к себе внимания, то есть по средствам или чуточку лучше. Она даже в домработницы к себе пригласила одинокую дальнюю родственницу, нашу тетю Машу, чтобы платить за уход за ней и уборку квартиры не чужому человеку.

— А остальные деньги? — не удержался от вопроса Андрей.

— А вот куда делись остальные деньги, непонятно, — ответил Игорь. — Тетя Маша сказала, что Юлия Михайловна их где-то ныкала по квартире.

— Судя по всему, пятьдесят тысяч вы с антикваром отыскали, — хохотнул Андрей. — Может, и не было больше долларов?

— Нет, были еще, — покачал пальцем Игорь. — Вопрос, только где их заховала старая подпольщица?

— Почему подпольщица? — рассмеялся Андрей.

— Госпожа Попова, будучи молоденькой девушкой, вышла замуж за революционера-меньшевика, и большую часть своей жизни скрывалась в подполье, меняя адреса и явки. Ее муж был намного старше ее, его даже на фронт в сорок первом не взяли по возрасту. Но как бы то ни было, революционер умер дома в своей постели, а не в тюрьме или ссылке. Его жена, наша Юлия Михайловна, находясь в эвакуации, вышла второй раз замуж за недавно овдовевшего известного инженера, перейдя на легальное положение после подполья. Квартира, в которой проживала наша революционерка до самой своей кончины, раньше принадлежала ее мужу-инженеру, которого она тоже пережила не на один десяток лет.

— И откуда это известно?

— Со слов тети Маши, естественно, — пожав плечами, ответил Игорь. Не сам же он выдумал это? — И вообще старушка гордится своей родословной — сейчас это модно иметь каплю голубой княжеской, а лучше царской, крови в жилах. И из Галины она обещает сделать светскую даму и удачно выдать замуж. Поэтому она и перекрестилась, когда у той прекратились отношения с нищебродом и прощелыгой, по ее мнению, Вадимом Иванцовым.

— А это кто таков будет?

Сыто икнув, Андрей отставил поднос с пустой тарелкой в сторону и, томно прикрыв глаза, откинулся на подушки, довольно поглаживая полное брюхо.

— Сигаретку бы еще, — протянул он.

— Пока на работу не выйдешь, курить не разрешу, — ответил Игорь строго.

Андрей хитро улыбнулся. Это в присутствии Игоря он прикидывался больным и немощным. А сам давно уже вставал с постели, и не только вставал, но еще и одевался и выходил в продуктовую лавку, расположенную в их доме, чтобы купить себе сигарет. А потом, плотно прикрыв дверь, чтобы не тянуло в комнату, стоя на балконе, с наслаждением выкуривал одну сигарету за другой, не забывая поглядывать в сторону пешеходной дорожки, откуда мог появиться Игорь. Затем чистил зубы, укладывался снова на постель и дожидался друга. А если бы тот спросил, почему в его комнате сигаретным дымом воняет, он бы с чистой совестью указал на распахнутую по случаю жаркой погоды балконную дверь и невозмутимо произнес:

— Не видишь, с улицы натянуло.

— А впрочем, пойдем, покурим, — неожиданно согласился Игорь, протягивая Андрею руку. — Мне кажется, что ты вполне здоров, и если бы не больничный, я бы давно тебя выпнул на работу.

Он, как факир, извлек из-под подушки, на которой до этого лежал Андрей, початую пачку сигарет и зажигалку.

— И как догадался? — спросил тот удивленно.

— А ли я не сыщик? — улыбнулся Игорь в ответ.

Он не сердился на друга, просто незачем его за мелкого держать — и он тоже кое-что может и умеет.

Андрей со счастливым выражением лица затянулся сигаретой.

— Почти все встало на свои места, кроме одного.

— Что тебе непонятно?

Игорь, не выдержав, тоже закурил. До этого почти целый месяц к сигарете не прикасался, пока болел Андрей, пытался составлять ему компанию.

— За какие такие заслуги родственники бабульки передавали ей и пересылали валюту, причем немаленькими суммами? Не за получение же в неизвестном будущем мифической квартиры в России.

Андрей сделал еще несколько затяжек и затушил окурок в пепельнице.

— И меня мучил этот вопрос, — кивнул Игорь. — Я спросил у тети Маши. Она наклонилась ко мне и прошептала: «Золото, бриллианты». Я ничего не понял, но переспрашивать не решился — старушка была к этому моменту уже достаточно пьяна. Галина завтра дома, не работает. А в понедельник я снова навещу тетю Машу, когда ее квартирантка уйдет на работу.

— Только коньяк больше не предлагай старушке, только кофе, — рассмеялся Андрей. — Иначе она опять тебе ничего не расскажет. Ты пойдешь к ней снова. И результат — я потеряю своего друга, потому что он сопьется.

— А здоровье бабушки тебя не волнует? — надул губы Игорь.

— Нет, — Андрей, продолжая смеяться, обнял его за плечи. — Вот за бабулю я совершенно спокоен. Она старой закалки — ее надолго хватит. А тебя нет.

— Мне домой пора.

Игорь с тоской взглянул на часы. Он бы не торопился, но с матушкой договориться надо, чтобы она со своей подругой переговорила и узнала, когда та, привезла своей крестнице шляпку, а заодно и выяснила, откуда у той взялось серое платье, если знает. И надо не просто с матерью побеседовать, но и чтобы она с Ириной Витальевной условилась о встрече — та ни за что не станет обсуждать подобные вещи по телефону. А родительница послезавтра уезжает за товарами для своего салона, так что времени у него в обрез…

Инесса Георгиевна прямо при Игоре набрала свою подругу — время детское, та, скорее всего еще даже до постели не добралась, а продолжала весело проводить время в ресторане с очередным претендентом на место рядом с ней. У нее как раз было межсезонье — предыдущему «супругу» дала отбой, а следующим еще не обзавелась, но это ненадолго. Такая женщина априори долго не могла оставаться одна — хоть завалящий мужичонка, но по ее душу находился.

— Ирочка, — ласково пропела матушка Игоря в трубку, когда на том конце провода ответили, — я на днях уезжаю в Италию. Не подскажешь, где можно приобрести соломенную шляпку. Хочу, как у твоей Галочки.

Она нажала громкую связь, чтобы не пересказывать сыну, что ответила подруга.

— Фи, Инна, как пошло, — певуче ответила своим низким контральто Ирина Витальевна. Она всегда так говорила, когда рядом с ней находился мужчина. — Эти шляпки уже второй сезон как вышли из моды. Ее я Галине на распродаже прошлой осенью купила практически за бесценок. Это здесь, в России, шляпка еще долго в моде будет. Завтра в семь в «Ивушке»… Я привезу тебе каталог последних моделей. В Европе все рядом, подскочишь, купишь. Не доверяй интернет-магазинам, подсунут подделку и глазом не моргнут.