Телохранитель для мессии. Трилогия - Морозова Юлия - Страница 116

Некоторое время мы просто молча смотрели друг другу в глаза, испытывая противника. Первой сдалась я, отведя в сторону смущенный взгляд. Гордость требовала ответить Императору скептическим хмыканьем, но понимание его правоты заставило промолчать. Убийственно красивый мужик, весьма неглупый и королевских кровей к тому же — где уж тут устоять той доверчивой идиотке, какой я была совсем недавно. Влюбилась бы как миленькая. Или, точнее сказать, как наивная девочка Риса? Под венец сама бы побежала вприпрыжку, и уговаривать бы не пришлось.

— Все равно я против принуждения. — Упрямое тихое бурчание.

Тень прежней мальчишеской улыбки появилась на безупречно красивых губах Императора, когда в моем угрюмом взгляде мелькнуло понимание.

— Впрочем, что случилось, того уже не исправить. Возможно, все так, как и должно быть, — мы просто оказались не готовы принять Пророчество: я был просто раздавлен смертью отца и свалившейся ответственностью, а твое обучение еще не...

Стук в дверь прервал разглагольствования супруга на полуслове. От неожиданно громкого звука мы с Дэрришем одновременно вздрогнули и недоуменно переглянулись.

— Совет, чтоб его... — еле слышно выругался Император.

Затем, уже погромче, предельно культурно и весьма витиевато Дэрриш послал участников упомянутого собрания вместе с гонцом так далеко, насколько хватило фантазии. Она оказалась у супруга столь безгранична, что оставалось только пожалеть об отсутствии под рукой письменных принадлежностей, дабы запечатлеть ее полет для последующих поколений сквернословов.

Стоящий по ту сторону двери не разделил моего восхищения:

— Теряешь форму, мой мальчик. А все от жизни светской и праздной — не на пользу она, как ни отпирайся: три раза повторился и в двух сравнениях неправильно расставил акценты, — насмешливо протянул приятный мужской голос. — Похоже, давно тебя на пирушках в казармах не видали. Хотя такая возможность может представиться позже, а прямо сейчас Верховный Совет жаждет помочь Вашему Императорскому Величеству скоротать ночку приятной беседой и слезно умолил вашего покорного слугу оповестить вас об этом горячем желании. Дозвольте войти?

— Эст, я не... — откликнулся, было, Император, но замолчал, в растерянности глядя на меня, беспокойно заерзавшую на месте.

Я уже и без подсказок догадалась, кто стоит за дверью: единожды услышав голос Верховного мага Империи, его манеру насмешливо растягивать гласные, а также своеобразное чувство юмора — это трудно позабыть.

— Дэрриш, ты там не один? — Дверная ручка бесполезно задергалась. — Почему дверь заперта? Дэрриш?..

Император молчал, по-прежнему не сводя с меня настороженно-внимательного взгляда.

— Дэрриш! — Беспокойства в голосе Верховного мага ощутимо прибавилось.

— Давай, девочка, вставай! — Шепча это, я медленно, стараясь не делать резких движений, поднялась с кушетки.

Мужчина, сидящий в кресле напротив, зеркально повторил мои движения. С мягким шуршанием стек с темно-вишневого велюра обивки подол длинного Императорского камзола. Император сделал шаг мне навстречу.

— Дэрриш!!! — Дверь сотряслась от мощного удара. Я покачнулась от предчувствия волны чужой Силы и уклонилась от ее ударного вектора. Однако дворцовые перегородки и перекрытия тоже не дилетанты заговаривали: поток энергии, растеряв львиную долю мощности, ворвался в кабинет всего лишь сильным предгрозовым ветром. Штормовыми волнами взбудоражился тюль, испуганной чайкой вспорхнул со стола листок бумаги, заметался по комнате и спланировал на пол, замерев вместе с вихрем.

— Просыпайся, ну же! — Приказ уже в голос и медлительное отступление, грозящее в любую секунду перейти в паническое бегство. — Проснись, я сказала!

Стремительным, отчаянным броском Император рванулся ко мне, намертво схватив за запястья. Как в первом сне, наше прикосновение оказалось на удивление материальным. Я задергалась, пытаясь высвободиться из его стальной хватки, но супруг держал крепко — проще, наверное, было вырваться из сработавшего капкана.

— Эст! Скорее, я держу ее! — выкрикнул Император, стараясь увернуться от моих пинков, и сдавленно добавил: — Пока держу.

Как следует пнуть Дэрриша мне мешала пышная юбка свадебного платья. Кожу на запястьях, как и левое предплечье, начало немилосердно печь — точно кто-то стал нагревать надетые на руки кандалы.

— Да разбудите же меня кто-нибудь, Хмарь вас задери!!! — заорала я что было мочи уже без всякой надежды быть услышанной.

Но меня услышали. И помогли.

Сознание вернулось ко мне болезненным рывком. Вода заливала глаза, при попытке глубоко вздохнуть она затекала в рот и нос. Обнаружив, что не могу шевельнуться из-за чего-то тяжелого, темного, навалившегося сверху и мешающего дышать, я в панике задергалась всем телом.

— Тише, детка, — ласково прошептала темень Верьяновым голосом, — успокойся.

Опознав говорившего, я прекратила изображать эпилептический припадок. Показавшийся родным бархатистый голос наемника оказал на меня прямо-таки магическое действие: сердце застучало спокойнее, дыхание выровнялось, только гудящая, точно набат при пожаре, голова затрудняла мыслительные процессы.

— Что, имя забыл, опять деткой обзываешься? — Воронье карканье и то мелодичнее моего хриплого голоса. — Пусти.

Меня тотчас освободили. Я села, утирая лицо рукавом и сплевывая комочки киселя — замоченные на ночь кружки, уже пустые, валялись рядом.

«Хорошо, не суп у них под рукой оказался ». И то верно.

Глубокий вдох — и легкие наполнились отрезвляюще-прохладным воздухом. Нестерпимо пахло дымом, ночным лесом. И осенью. Не скромной гостьей, едва ступившей на порог лета, а молодой хозяйкой, которая еще оглядывается на суровую свекровь, но уже полна решимости установить собственные порядки.

Глаза постепенно привыкали к скудному освещению, что давал еле тлеющий костерок.

— Рель, опять, да? — Сочувственно-перепуганное лицо Эоны белело в полумраке. — Как тогда?

Хуже. Много хуже.

— Вроде того... Не волнуйся, нормально уже... более-менее. — Я перевела взгляд на сидящего на корточках Верьяна: тот выглядел получше спутницы, но озадаченность на длинноносой физиономии тоже присутствовала. — Что, сильно страшно было?

— Еще бы. Орала как одержимая: «Разбудите меня, разбудите!» А лягалась как — будь здоров! — недовольным голосом пожаловался он и подозрительно уточнил: — Это не заразно?

— Если жениться не надумаешь — нет.

— Упаси Единый, — усмехнулся Верьян и внимательно посмотрел на мои руки. — У тебя всегда так после приступа?

Я проследила за его взглядом и зашипела от осознанной с запозданием боли: кожа на запястьях была местами содрана почти до мяса и вовсе не спешила заживать, как прочие мои раны.

«Не муж, а одни убытки да семейные скандалы! » Гнусный предатель! Мерзавец, зубы мне заговаривал, а сам-то... сам... сволочь. Хотя нет, он всего лишь... Император.

ГЛАВА 16

Чопорный дворецкий с плохо скрываемой брезгливостью осмотрел подозрительную троицу посетителей с ног до головы.

Мужик наглорожий, пацан сопливый да девка бесстыжая.

Тьфу!

Вон у того, длинного, с физиономией висельника, патлы — не у каждой девицы на выданье такие сыщешь. И глазищами желтыми, бесстыдными так и зыркает: чему тут на месте не лежится...

Пацан-то, пацан! В чем душа у бедолаги держится, непонятно: кости отовсюду выпирают, точно осиновые колья из мешка охотника на упырей. А запястья чего перевязаны? Не беглый ли, часом, каторжные метки под бинтами прячет?

Но всего противнее было на девицу охальную смотреть. Совсем стыд девка потеряла: мечом направо-налево сверкает, будто, Единый прости, алония какая! Что бы там ни баяли, негоже бабам оружие в руках держать да с ним на людях показываться; мужей честных позорить. Неужто те жен своих, Единым данных, защитить не смогут? Ежели в штанах девка была бы — выгнал бы, ни на что не посмотрел... Тьфу!