Да забыли про овраги #play_to_return - Тумановский Ежи - Страница 22

Поэтому, бестолково перебрав все варианты, отличий между которыми всё равно не понимал, я остановился на первой попавшейся раме под названием КУ-1, от которой, как мне хотелось верить, веяло особой надежностью. Подтвердил покупку. С легким металлическим звоном рама появилась в одном из пустых прямоугольников на полу ангара.

Доступные двигатели казались просто мотоциклетными. Я двигал пальцем ленту меню, пытаясь найти за близкую цену хоть что-то посолиднее, но перед глазами продолжали возникать и пропадать смешные по размерам, оребрёные металлические бока движков, один в один похожими на тот, что стоял в садовом культиваторе моей бабушки.

Наконец внимание привлек двигатель, бока которого выглядели непомерно раздутыми, но по высоте зато он смотрелся значительно меньше. Его и купил, памятуя, что для легкой техники во все времена низкий профиль был залогом выживаемости. А значит, общий принцип выбора модулей имело смысл строить вокруг наименьшей высоты. Рама с двигателем смотрелась слишком похожей на мотоблок для приусадебного участка, и я поспешил продолжить покупки.

Катки и гусеницы я взял не задумываясь. Толщину брони рассчитал автоматически, исходя из мощности двигателя. Посмотрел, печально удивился. Пять миллиметров? Надёжная защита только от хулигана с кирпичом, да и то, если хулиган не слишком настырный. Хотя нет, в свойствах брони было указано "противопульная", что давало некоторые, оторванные от реальности, надежды.

Топливный бак - стандартный для данной рамы. Пушка - 37 мм. Мда, это конечно, не гаубичный калибр. Небольшая, в общем-то, пушка моей первой самоходки теперь казалась весьма серьёзным оружием. Ну, да не до жиру.

Башню выбрал самую крохотную и приплюснутую. Осмотрел критически - похоже, в такую башню только один из членов экипажа поместится. Ладно, пока не до комфорта. Подвеска. Усиливающие бронепластины. Смехотворные, по миллиметру, но всё же. Нет, дополнительную броню движок уже не потянет. Топливо. Нет, не надо мне особой чистоты и такой же стоимости. И так денег уже в обрез. Боекомплект снарядов. От фугаса такого калибра толку нет - берём бронебойно-зажигательные. Самая простенькая рация.

Увлечённый конструированием, я и не заметил, как очнулись от сна после реcпауна остальные члены экипажа. Только когда счет опустел, а рядом с остатками гаубицы появилась новенькая кургузая танкетка, я вдруг понял, что уже не один любуюсь нашим новым средством передвижения. Обернувшись, обнаружил, что мой экипаж стоит за моей спиной и безмолвно следит за манипуляциями. Тогда я сделал пару шагов назад, чтобы оказаться в общей шеренге, и сказал:

- Ну что, нравится?

Экипаж отозвался напряжённым молчанием. Я посмотрел на спокойные до полного равнодушия лица, и сказал:

- Тогда, занять места согласно боевого расчёта.

- В бронетехнике шестого уровня имеется только два места для членов экипажа, - осторожно сказал Серпилин. - Поэтому, необходимо определить, кому их занимать и в какой очередности.

А вот этот сюрприз я проморгал.

- Как это "два места"?

Серпилин пожал плечами и вытянулся в строевой стойке.

Я быстро подошел к танкетке, легко забрался на броню, открыл люк, заглянул внутрь. Даже с первого взгляда стало понятно, что "два места" - это ещё изрядное преувеличение. Плохо бронированный гробик явно начинали создавать с расчётом на одного танкиста, а место для второго выделяли уже по остаточному принципу, когда всё было готово.

- Без командира машина в бой идти не может, - сказал водитель. - Без мехвода - тоже. Так что, нечего тут и определять. Вот.

Я растерянно посмотрел на наводчика:

- А как же мы вдвоём-то будем?

- Каждый член экипажа должен быть в состоянии заменить собой кого угодно, - сказал Серпилин равнодушным, как мне показалось, голосом.

- Но я и стрелять-то не умею!

- Есть курсы подготовки наводчиков, стоят недорого.

- Но у нас ничего не осталось! - сказал я, начиная немного паниковать.

- Значит, будешь воевать, как сумеешь, командир, - спокойно сказал Серпилин.

- А может, вы с Ложкиным в бой сходите? - предчувствуя ответ, я спросил с такой безнадёжностью в голосе, что мне мог бы позавидовать любой актёр-трагик.

- Это невозможно, - сказал Ложкин. - Без командира машина не покидает ангар.

- Это невозможно, - повторил за водителем Серпилин. - Если ты не готов идти в бой, значит подождём, пока будешь готов.

- У меня другое предложение, - решительно сказал я. - Ты меня научишь стрелять!

- Это как? - удивился Серпилин и уставился на меня с застывшим лицом.

Теперь было отчётливо видна разница между этим нарисованным персонажем и обычным человеком. Он не задумался и не впал в транс, а именно "завис": замершая в абсолютной неподвижности фигура виделась тем, чем она и являлась - обычной картинкой.

Понимая, что в программе бота реакции на моё предложение предусмотрено не было, я похлопал неподвижного наводчика по плечу и громко сказал:

- Просто сделаешь всё, как в бою. А я посмотрю. Это и есть обучение.

Серпилин враз "оттаял", отрапортовал "так точно, командир", и полез в люк.

- А как же наша самоходка, едрить? - спросил заряжающий Зверев, и выжидательно уставился на меня, хмуря густые брови.

Я попытался сам себе сказать, что отвечать совсем необязательно - с каких это пор люди перед ботами отчитываются? Но устоять перед этим требовательным, отлично прорисованным талантливым художником, взглядом, не смог.

- Самоходку нашу мы обязательно починим, - твёрдо пообещал я ему, и склонился над открытым люком, где Серпилин уже вовсю лязгал затвором пушки.

- Мы на такой учились в танковой школе, - бубнил в чреве танкетки Серпилин. - Но чтобы как следует из неё стрелять, всё равно опыт нужен.

- Это понятно, - сказал я ему, заглядывая в башню. - Показывай, как заряжаешь, как целишься и как стреляешь.

Серпилин сунул руку куда-то вниз и вытащил маленький снаряд, больше похожий на патрон-переросток. Наводчик держал его, полностью обхватив пальцами одной руки, из-за чего возникало впечатление, что это просто сувенир, уменьшенная копия настоящего снаряда, которой можно полюбоваться и поставить в сервант за стекло. Но Серпилин не стал им любоваться, а легким движением толкнул в казённик и закрыл затвор. Лязгнул металл и блестящий латунный цилиндрик исчез в недрах пушки. А Серпилин, не останавливаясь ни на миг, сам себе скомандовал "огонь!" и дёрнул за маленький рычажок.

От резкого звука выстрела я непроизвольно вздрогнул всем телом, ноги мои подкосились и я упал животом на открытый люк. В оглохших от грохота выстрела ушах стоял неприятный звон.

Выпучив глаза, я поднялся на ноги и в бешенстве заорал на Серпилина, который деловито заталкивал в казённик следующий снаряд:

- Ты что делаешь?!

Серпилин замер, потом поднял кверху голову и уставился на меня. Вокруг него курился пороховой дым и, поднимаясь кверху, лениво переваливал через края люка, создавая впечатление, что наводчик варится в большой кастрюле супа.

- Ты же сам приказал, командир, - спокойно сказал Серпилин и ловким движением закрыл затвор.

- Отставить стрельбу! - рявкнул я. - А ну вылазь из машины!

Пока Серпилин с невозмутимым лицом выбирался из люка, я тревожно осматривал непроницаемо-тёмную стену, куда улетел пусть и похожий на игрушечный, но всё-таки настоящий снаряд. Ни малейших следов разрушений, никаких намёков на сквозное отверстие. Боевой снаряд не смог пробить кирпичную кладку?

- Ты что,  совсем офонарел? - набросился я на Серпилина, едва он выбрался из танкетки и  вытянулся по стойке "смирно" рядом с остальными членами экипажа. - Это кто тебя научил стрелять в прямо в гараже?

- Разреши доложить, командир? - спросил Серпилин спокойно глядя мне в глаза.

- Ну?

- Вот та тёмная стена - это снарядоуловитель. Пробные выстрелы можно делать в ангаре. Так записано в положениях боевого устава.