Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева - Чертопруд Сергей - Страница 19

От источника Монти была получена подробная информация о секретных работах компании «Кэллекс» по строительству в США опытного завода, на котором практически была отработана технология урана-235 для атомных зарядов. Кроме этого, он сообщил о возведении большого промышленного объекта в Ок-Ридже, на котором получали уран-235 методом газовой диффузии[138].

Информация по атомной бомбе, полученная резидентурой Л. Р. Квасникова, довольно высоко оценивалась И. В. Курчатовым. Он с первых дней признавал, что данные разведки «указывают на технические возможности решения всей проблемы в значительно более короткие сроки, чем думают наши ученые, не знакомые с ходом работ по этой проблеме за границей». Заместитель Курчатова по советскому атомному проекту В. В. Гончаров считал, что «вклад разведки неоспорим, многих тупиков и ошибок удалось избежать». Такого же высокого мнения придерживался и академик А. Ф. Иоффе: «…получаемая нами информация всегда оказывалась точной и большей частью всегда полной, наличие такой информации на много месяцев сокращает объем нашей работы и облегчает выбор направлений, освобождает от длительных поисков. Я не встречал пока ни одного ложного указания…».

Лондонская резидентура оказалась более «проворной» и результативной на первом этапе «охоты за атомными секретами». Например, уже в августе 1941 года из Великобритании пришел первый ответ на запрос Квасникова. Это было содержание представленного У. Черчиллю секретного Доклада Уранового комитета, а также информация о том, что идея создания сверхмощного оружия приобрела вполне реальные очертания. На совещании британского комитета начальников штабов приняты рекомендации о немедленном начале работ и изготовлении первой атомной бомбы через два-три года. Британские физики определили уже критическую массу урана-235, а также сферическую форму заряда, разделенного на две половины, и установили, что скорость их соударения должна быть не ниже 2—2,5 тыс. метров в секунду.

В конце 1941 года из Лондона поступила информация о том, что США и Великобритания решили координировать усилия своих ученых в области атомной энергии. Позднее, 20 июня 1942 года, во время переговоров в Вашингтоне Черчилль и Рузвельт приняли решение строить атомные объекты в США, так как Англия подвергается постоянным бомбардировкам германской авиации.

В феврале 1942 года советские фронтовые разведчики захватили в качестве «языка» немецкого офицера, в портфеле которого была обнаружена тетрадь с непонятными записями. Эта тетрадь пересылается в наркомат обороны, а оттуда — уполномоченному по науке ГКО. Было установлено, что речь идет о планах гитлеровцев по использованию атомной энергии в военных целях.

Досконально изучив разведывательные данные из Лондона, Квасников вместе с Фитиным доложил информацию Л. П. Берия. Берия решил передать сообщение Сталину в форме записки и поручил составление ее Квасникову.

Информация по атомной тематике, полученная из лондонской резидентуры, в марте 1942 года была доложена в виде спецсообшения И. В. Сталину. Научно-техническая разведка сообщала о реальности создания атомного оружия и предлагала образовать при ГКО научно-консультативный совет для координации работ.

В докладной записке, основанной на сообщениях Д. Маклина, говорилось:

«В ряде капиталистических стран в связи с проводимыми работами по расщеплению атомного ядра с целью получения нового источника энергии было начато изучение вопроса использования атомной энергии урана для военных целей…

…Английский военный кабинет, учитывая возможность успешного разрешения этой задачи Германией, уделяет большое внимание проблеме использования атомной энергии урана для военных целей…

…Исходя из важности и актуальности проблемы практического применения атомной энергии урана-235 для военных целей Советского Союза, было бы целесообразно:

1. Проработать вопрос о создании научно-совещательного органа при Государственном Комитете Обороны СССР из авторитетных лиц для координации, изучения и направления работ всех ученых, научно-исследовательских организаций СССР, занимающихся вопросом атомной энергии урана.

2. Обеспечить секретное ознакомление с материалами разведки по урану узкого круга лиц из числа видных ученых и специалистов для оценки развединформации и соответствующего ее использования».

Совершенно секретные материалы разведки, полученные агентурным путем из Великобритании и приложенные к записке, сыграли определяющую роль при выборе Сталиным решения — начинать или не начинать в Советском Союзе работы по созданию атомной бомбы. Соответствующую программу возглавил И. В. Курчатов, куратором от Советского правительства был назначен В. М. Молотов. По линии разведки ответственным за обеспечение секретности материалов и реализацию разведданных стал, естественно, Л. Р. Квасников[139].

Практически Л. Р. Квасников в подготовленном им проекте записки предвосхитил создание знаменитой лаборатории N 2 (впоследствии — Институт атомной энергии имени И. В. Курчатова).

По решению правительства в том же 1942 году была создана специальная лаборатория № 2 (Московская физическая лаборатория) АН СССР. Возглавил ее И.В. Курчатов, который занимался вопросами атомной энергии.

22 декабря 1942 года из Лондона в Москву поступил полученный резидентурой подробный отчет о работах по атомной тематике, которые велись как в самой Великобритании, так и в США. Из полученных документов следовало, что американцы значительно опережали британцев в деле разработки атомной бомбы.

27 мая 1943 года Москва вновь направила в США ориентировку о работе по «Энормозу», указав, что в качестве объектов проникновения следует считать:

— группу профессора А. Комптона, который руководил всем проектом в исследовательском комитете национальной обороны;

— Колумбийский университет, прежде всего профессоров Даннинга и Юри;

чикагскую группу;

— калифорнийскую группу;

— фирму «М. В. Келлог».

Это задание было поставлено на основе информации, полученной лондонской резидентурой.

На западном побережье США главным объектом советского атомного шпионажа были радиационная лаборатория Калифорнийского университета в Беркли. Здесь действовала группа ученых-коммунистов, которые охотно делились с двумя сотрудниками советской внешней разведки П. Ивановым и Г. Хейфецом (работали под прикрытием консульства в Калифорнии).

Среди информаторов называют физика-исследователя Д. Вайнберга. По просьбе этого человека, в декабре 1942 года его коллега профессор-коммунист X. Шевалье попытался склонить к сотрудничеству с советской разведкой Р. Оппенгеймера, правда неудачно. Знаменитый ученый не только назвал собеседника изменником, но и сообщил об этом предложении генералу Гровсу — начальнику службы безопасности проекта «Манхэттен». Благодаря этому инциденту в ФБР узнали о существовании группы и занялись ее активной разработкой.

После такого случая сложно продолжать утверждать, что Р. Оппенгеймер сотрудничал с отечественной разведкой. Тем более, что среди американских ученых не было принято доносить на коллег и только крупный проступок кого-либо из них мог заставить их отойти от своих принципов.

Другим агентом в группе Иванова — Хейфеца был химик М. Камен. Он передавал информацию о запасах урана в Чикаго и атомных исследованиях в различных странах.

Вторая группа агентов была на связи у ветерана советской военной разведки А. Адамса, который в 1942 году жил в США под видом торгового агента одного канадского бизнесмена (своего друга С. Вегмана).

Среди его источников был химик X. Хиски. В 1942 году агент возглавлял группу ученых, работавших над атомным проектом в Колумбийском университете в Нью-Йорке. В 1943 году он перешел в металлургическую лабораторию в Чикаго, которая работала над технологией производства плутония. Его разоблачили только в апреле 1944 года, но он не был арестован и привлечен к суду.