Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Искупление (ЛП) - Ван Дайкен Рэйчел - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

— Это действительно важно? — темно-карие глаза Николая встретились с моими. — Суть в том, что… твоя сестра, настоящая сестра, с которой ты связана по матери, ее больше нет, и сейчас мы направляется на ее похороны.

Слишком много мыслей смешалось в моей голове. Мне хотелось бы оплакивать ее, но как можно оплакивать того, кого ты даже не помнишь? Как мне воздать должное? Для этой отнятой жизни?

— Она была молода, не так ли? Я хорошо это помню.

— Двадцать два.

Мой желудок сжался.

— Был ли шанс, что я могла?.. — я не смогла сформулировать предложение, когда на глаза навернулись слезы. Так молода. Она была так молода.

— Нет, — Николай взял меня за руки и сильно сжал. — Ты не могла стать донором костного мозга.

— Откуда ты знаешь?

Николай провел руками вдоль шрамов на моих руках и прошептал.

— Я врач… И, как ты знаешь, я очень тесно работал с твоим отцом в течение последних десяти лет. У меня свои пути, чтобы узнать это.

Я не была полностью удовлетворена его ответом.

— У меня… так много вопросов. Какой она была? У нее был парень? Была ли она…

— Пожалуйста, займите свои места, мы снижаемся в Чикаго, — сказал капитан по селектору.

Я три раза пыталась пристегнуть ремень безопасности, но безрезультатно, пока Николай не сжалился и плотно не закрепил его. Я ощущала себя маленьким ребенком, над которым тряслись.

— Не плачь, — Николай вытер пальцем слезы, появления которых я даже не заметила. — У нее был самый красивый конец.

— Красивый конец?

— Счастливый… Горьковато-сладкий, — кивнул Николай. — Думаю, что тебе станет немного легче, если узнаешь, что твой отец не был способным сломать ее или ее мужа.

— Муж? Она была замужем?

— За Серджио Абандонато, — ухмыльнулся Николай.

— Почему это имя мне так знакомо?

— Прекрати так много хмуриться, — сказал Николай дразнящим тоном. Он делал так все чаще и чаще за это путешествие, и это заставило меня задаться вопросом, а что изменилось за последние пару часов, что он перестал быть таким угрюмым и мрачным, каким всегда был. Может, он тоже вздремнул? — Он кузен одной из самых влиятельных мафиозных семей в Штатах.

— Влиятельнее, чем?..

— Да, — проворчал Николай. — Но в более… профессиональном ключе, если понимаешь, о чем я.

— Нет, не понимаю, — я уже ничего не понимала, ничего.

— Твой отец хладнокровно пристрелил бы одного из своих людей. Черт, он пристрелил бы твою мать, даже не моргнув глазом, просто стер бы отпечатки с пистолета, отдал бы его своему помощнику и ушел, оставив ее тело на корм птицам.

Сильная дрожь пронзила мое тело.

— Итальянцы? — Николай сказал это слово почти… благоговейно, сопровождая это мягким вздохом. — Они способны убить только тогда, когда не осталось иного выбора, и даже тогда они прочитали бы молитву, когда кровь остыла… Дали бы семье право на захоронение. Вот это настоящий профессионализм в мире, наполненном насилием и убийствами.

Самолет приземлился с громким глухим стуком. Я сжала правую руку Николая, испытывая трудности с осознанием его слов, которые продолжали сваливаться друг на друга в моей голове.

Нас должны встретить итальянцы.

Моя сестра была связана с ними.

Николай был связан с ними.

Мой отец не был моим отцом.

И сестра, которую я считала мертвой, навсегда потерянной для меня, не была потеряна, но сейчас реально и по-настоящему покинула наш мир.

Что я должна делать со всей этой информацией? Как должна уберечь себя от нервного срыва?

Я сделала несколько глубоких вдохов. Несмотря ни на что, я все еще русская, а русские не прогибаются под натиском неожиданностей. Я знала о своем наследии, о своей крови. Я должна выстоять. Я должна подойти к двери самолета с высоко поднятой головой. Я не должна паниковать. Николай почувствовал бы это. И что-то подсказывало мне, что показать ему свою слабость — равносильно кровотечению в воде, полной акул.

Мы несколько минут сидели в тишине, и затем дверь самолета открылась. Я схватила свой клатч и перекинула ремешок через плечо. Николай схватил черный портфель, затем продолжил искать что-то в кармане и вытащил из него блестящий черный пистолет. Мне хотелось верить, что это была подделка, но я знала, что это не так. Он заряжал магазин патронами, но зачем?

— Что ты делаешь? — прошипела я.

Он послал мне взгляд, который велел заткнуться, поставил пистолет на предохранитель и сжал его в руке, затем свободной рукой подвел меня к двери. На частной взлетно-посадочной полосе было темно, за исключением нескольких огней от машин.

Черный «Рэндж Ровер».

Черный «Мерседес AMG».

Черный «Эскалейд».

Четверо мужчин и одна женщина. Все они стояли, буквально направив на нас свои пушки, как будто мы собирались начать войну прямо на взлетной полосе. Они ожидали, что Николай заложил бомбу? Или что?

— Просто предположение, — сказала я чуть громче обычного из-за рева двигателей, мои волосы развевались вокруг щек. — Но… это итальянцы?

— Живые и во плоти, — проворчал он.

— Ты мог бы упомянуть, что они тебя ненавидят, — я покрепче ухватилась за его руку.

— Что? И испортить для тебя теплый прием? — губы Николая изогнулись в улыбке. — Никогда.

Мы медленно спустились по лестнице, держась за руки. Крупный парень примерно двадцати лет приблизился к нам, его темно-рыжие волосы развивались на ветру, два полуавтоматических пистолета висели по бокам. Если я считала Николая огромным, то этот человек был убийственно большим. Как минимум ростом под метр девяносто и килограммов девяносто мышечной силы. Он скривился в ту же минуту, как мы ступили на взлетно-посадочную полосу, будто наше присутствие оскорбило его так сильно, что ему стало трудно дышать.

— Камписи, — сказал Николай раздраженным голосом, — добрый вечер.

Человек по имени Камписи хмыкнул в сторону Николая, а затем перевел свой тяжелый холодный взгляд на меня. Я вжалась в тело Николая и прижала свободную руку к груди. Я не была уверена, хотел ли этот человек, чтобы я заговорила, или ждал, когда я расплачусь.

Я видела такие взгляды раньше.

От моего отца.

И его головорезов.

Годы тренировок, необходимость защищать себя от придурков не прошли впустую, так что вместо того, чтобы сильнее вжаться в Николая, я сделала глубокий вдох, расправила плечи, отстранилась и посмотрела снизу вверх на зверя в человеческом обличье. И в ту самую минуту, как я обрела уверенность, он улыбнулся.

— Так она действительно Петрова. Я уж было на минуту заволновался.

— Текс заволновался, — проговорил хриплый голос позади него. — Хотелось бы мне на это посмотреть.

Мужчина, выглядевший моим ровесником, протолкнулся мимо этого парня, Текса Камписи, и, прищурившись, посмотрел на меня. У него было кольцо в губе, пронзительные голубые глаза и темные волосы.

Оба мужчины были как-то пугающе красивы.

— Никсон, — мужчина ухмыльнулся, — Абандонато, — закончил он. — Добро пожаловать в Чикаго, Николай.

— Хотел бы я, чтобы это происходило при более приятных обстоятельствах, — сказал Николай низким голосом. — Я не собирался приезжать, но…

— ...этого хотела она, — девушка вышла вперед. У нее были шелковистые черные волосы, которые спадали чуть ниже плеч, одета она была в красную кожаную куртку, черные сапоги на шпильке и облегающие потертые джинсы. Она вежливо мне улыбнулась, а затем достала из своей маленькой сумочки от «Прада» пистолет и, подмигнув, направила его на меня.

Она носит пистолет в сумочке от «Прада»? Опять же, куда еще она могла его положить? В карман? Зачем ей пистолет? Вообще, почему у них у всех пистолеты?

— Она вообще на нее не похожа, — сказал Никсон Николаю. — Она выглядит так, словно больше принадлежит нам, чем Петровым.

— Я рассказывал тебе о ее происхождении, — пожал плечами Николай. — Как он?

Никсон нахмурился.

— Он принял это так, как и следовало ожидать.

— Он? — повторила я, высказываясь впервые с момента нашей встречи с итальянцами.