Искупление (ЛП) - Ван Дайкен Рэйчел - Страница 13

— Ты принадлежишь мне.

— Ты уже говорил это, — я едва смогла выдавить из себя слова, настолько мое горло пересохло.

— Я могу сделать с тобой все, что захочу… И никто не услышит твоих криков, Майя, никого не будет это волновать. Для тебя очень разумно помнить, кто держит твою драгоценную жизнь в своих руках. Что я здесь делаю — не твое собачье дело. Выполняй работу, за которою я тебе плачу отвратительно много денег, а когда все закончится, я напишу тебе блестящую рекомендацию.

— Это будет до или после того, как ты заставишь меня спать с тобой, как делал со всеми предыдущими девушками, работавшими на тебя? — слова вылетели из моего рта прежде, чем я смогла их удержать.

Его глаза сверкнули.

— Если я тебя захочу, ты об этом узнаешь.

Это было оно. Одним этим предложением он сделал мне больно. Заставил чувствовать себя не только ничтожной, но и отвергнутой самым мерзким образом, после его слов мне захотелось плакать.

— О, и Майя? — он запрокинул голову. — На случай, если ты не умеешь читать между строк: в тебе нет ничего, что бы я мог захотеть.

Слезы покатились по щекам, когда я опустила взгляд на белый пол. Горло сжалось от сдерживаемых рыданий. Он просто мудак! Почему меня волнует, что он думает? Осознание моего положения было шокирующим.

— Это все, Николай? — я снова встретилась с ним взглядом.

— Да, — он отступил назад. — А сейчас выключи свет, встретимся снаружи.

Я выбежала из комнаты, вытирая непрошенные слезы, и схватила свои вещи со стола.

Через две минуты он последовал за мной.

Как только дверь за нами закрылась, он положил руку мне на поясницу, сопровождая до «безопасной» «Ауди», и прежде, чем я успела осознать, мы уже ехали в тишине назад к офисному зданию, назад в квартиру, назад к моему ужасному существованию, где я даже не могла ни существовать, ни жить для себя, а лишь для психопата-незнакомца с завышенным самомнением.

Так странно проезжать мимо смеющихся людей, идущих с работы домой, замечать такие маленькие мелочи, как огни, мелькающие перед зданиями, людей, держащихся за руки, глупого парня возле «Старбакса», раздающего бесплатные образцы. Все эти мелочи были символами свободы, того — чего у меня не было и не будет еще целый год.

Что я сделала неправильно? За все годы существования я должна была сделать что-то ужасное со своим отцом, чтобы получить такое наказание.

Может быть, просто мое существование.

Я просто существовала. И этого было достаточно.

У меня больше не осталось слез. Только отчаяние, когда он поставил машину в гараж и заглушил двигатель.

Я предположила, что он проводит меня к квартире.

И он сделал это.

Поездка в лифте была абсолютной пыткой. Я стояла в одном конце, он в другом. Музыка радостно звучала, а я, в свою очередь, желала, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.

Когда мы, наконец, достигли квартиры, я надеялась, что он уйдет. Но он не ушел, вместо этого открыл дверь, впуская меня, и прошел к холодильнику, чтобы достать бутылку вина.

В чем его выгода?

Почему он просто не оставит меня в покое?

— Предполагаю, ты познакомилась с Жак? — он не устанавливал зрительного контакта, просто достал два бокала и начал разливать вино.

— Она милая… И красивая.

Он остановился, наполнив бокал наполовину, его руки слегка дрожали, затем он опустил бутылку и расположился за стойкой.

— Она незаменима.

— Я буду… стараться, — это все, что я могла сказать, — выполнять все как можно лучше.

— Они все старались, — усмехнулся он. — Как насчет твоего успеха там, где они потерпели неудачу?

— Как насчет того, чтобы рассказать мне больше о своих высоких ожиданиях, чтобы я не потерпела неудачу? — воскликнула я в ответ.

Его губы расплылись в улыбке.

— Ах, вот ты где.

— Что? — я вскинула руками в раздражении. — Я все время была здесь.

— Тебе нужна твоя внутренняя сила… Женщины… Когда они теряют свою внутреннюю силу, они теряют все.

— Ты говоришь бессмыслицу, — проворчала я и схватила бокал вина, который он протягивал мне.

Снова находясь так близко к нему, я захотела одновременно придушить его и притянуть ближе. От него так хорошо пахло, и даже при том, что выражение лица оставалось холодным, от его тела волнами исходило тепло.

Николай пожал плечами.

— В этом и не должно быть смысла… для тебя.

— Ответ в никуда, — я подняла бокал в воздух. — Понятно.

— Не проигрывай битву, Майя, даже когда война кажется губительной… Просто продолжай сражаться, дай битве закалить себя, не позволяй этому тебя сломать. Слишком многие сдавались перед лицом поражения. Мне нужен кто-то, кто готов пройти через это.

— Я прохожу… — я сглотнула и отвела взгляд. — Всю свою жизнь.

— Знаю, — прошептал он. — Вот почему я нуждаюсь в тебе.

Впервые я услышала такие слова от него. Я чуть не уронила свой бокал на пол. Он только что сказал, что нуждается во мне? После всего высокомерия, всех издевок, насмешек, подавления меня?

Он сделал глоток вина и улыбнулся той ослепительной улыбкой, которая заставляла мое сердце биться чаще.

— Не надо выглядеть такой шокированной.

— Я, — многозначительно начала я, — шокирована тем, что тебе вообще что-то нужно.

Он пожал плечами.

Видимо, разговор был окончен.

— Поешь что-нибудь, — приказал он, опуская бокал на гранитную столешницу. — Завтра в восемь часов утра в моем кабинете, запомни, тридцать второй этаж.

— Хорошо.

— Надень черное.

Я стиснула зубы.

— Как будто у меня есть выбор.

Он снова улыбнулся своей шикарной улыбкой.

— Ты получишь право выбора, когда я пойму, что могу тебе доверять.

— Ты думаешь, что я не достойна доверия?

— Твой отец не достоин.

— Я — не мой отец.

Вздохнув, он провел рукой по волосам.

— Докажи это.

На этом разговор был окончен.

Он подошел к двери и захлопнул ее за собой, оставляя меня в бóльшем замешательстве, чем прежде, что весьма смущало меня, учитывая обстоятельства. Я решила, что это не стоит головной боли — он не стоит головной боли. У меня еще осталось целых триста шестьдесят четыре дня ада, прежде чем я смогу вернуться назад к нормальной жизни… Назад к тому времени, когда я не знала Николая Блазика.

Назад к временам, когда я на самом деле знала себя.

ГЛАВА 10

Полиция предполагает, что маньяк выбирает свою жертву днем,

а нападает на нее уже в сумерках.

~ «Сиэтл Трибьюн»

Николай

Эта женщина понятия не имела, что делала. Было бы так легко сломать ее — снова. Но она нужна мне сильной.

Я установил ей правила, чтобы держать все под своим контролем. Хуже всего было то, что она видела во мне монстра, когда в действительности? Я был так близок к роли рыцаря, о котором она так мечтала.

Лифт со скрипом опустился и открылся прямо под этажом, где располагалась квартира Майи. Когда двери скользнули в стороны, запах хлорки обжег мои ноздри. Это был знакомый запах, тот, который вызывал воспоминания, боль в сердце, стыд — так много эмоций. Я подавил в себе желание задержать дыхание и закрыть глаза, но это не срабатывало все разы до этого, не сработало бы и сейчас. Я подошел к своей двери, чувствуя себя одиноким.

Одиночество не было тем чувством, к которому я привык. У меня всегда были моя работа, цели, одна из которых, скорее всего, проклинала меня в этот самый момент, но мне нравилось думать, что я спасал ее.

Она просто не знала, что ее тюрьма была ее свободой.

Я открыл дверь, ведущую в мой пентхаус, и в оцепенении прошел на кухню. Стакан, уже наполненный канадским виски, стоял на стеклянном столике рядом с газетой. Я должен был отдать ей должное — Жак никогда не пропускала вечер, даже если занималась тем, в чем была лучше всех — она всегда обо мне заботилась. Я никогда ни о чем не задумывался, обо всем беспокоилась она. Тем не менее, часть меня задавалась вопросом, не пользуется ли она этим, чтобы оставаться прочно прикрепленной к моей жизни, чтобы в ней не было места для какой-либо другой женщины, независимо от того, насколько безобидной она могла бы быть.