Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна - Страница 65

В водном зоопарке никогда не была, но хотела. Киваю и направляюсь к рычащему водопаду. Только прямого пути туда нет, лишь по петляющим между деревьев тропкам.

— Змеи здесь водятся? — оглядываюсь на неторопливо идущего следом Амата.

— Нет. Ничего ядовитого или опасного. — Он улыбается. — Я себе не враг.

Судя по тому, что на его фоне лохматый Улай, обратившись волком, укладывается под кустом, здесь и впрямь безопасно.

Я продолжаю путь вместе с Арианом. Амат о чём-то тихо беседует с драконами. Всё громче урчит водопад, всё уже и запутаннее дорожка. Обезьянки перепрыгивают её над нашими головами. Вскрикивают. Попугаи тоже волнуются. И вроде этот «сад» не сильно большой, но кажется, будто я блуждаю в бескрайних джунглях.

— Расслабься. — Ариан трётся о ногу мохнатым боком. — Животные дрессированы. Все входы и выходы, как и территория вокруг, надёжно охраняются. Сюда даже через Сумеречный мир не пройти из-за особенностей ландшафта.

— Шумно. — Зябко повожу плечами, хотя здесь очень даже тепло. — Кажется, что сейчас выползет какая-нибудь чёрная мамба и покусает.

Ариан усмехается.

— Ничего смешного. — Складываю руки на груди. — В отличие от некоторых, я не могу похвастаться звериными рефлексами.

— Чешуйчатых тут только двое, они идут следом за нами и в буквальном смысле не ядовиты.

— А не в буквальном? — оглядываюсь, но пальмы с кустами на повороте закрывают Амата с драконами.

— Ядом слов владеет каждое способное говорить или писать существо. Ярейн и Лимери — связные, они умеют пудрить мозги и завуалировано бить в самое больное место. И эти самые больные места определять они умеют очень даже неплохо.

— Ты с ними уже сталкивался?

Оглянувшись, Ариан чуть отступает от меня.

— Секретничаете? — Ярейн догоняет нас, поблескивая чешуйками на лице.

Сидящая на его плече обезьянка эти чешуйки с любопытством оглядывает, даже пытается отколупнуть, но дракон лишь смешливо щурит глаза.

— А драконы могут принять полностью человеческий вид? — Не удержавшись, я дотрагиваюсь до хвостика обезьянки, пробегаюсь пальцами по нежной шерсти.

— Можем, — таким тоном отзывается Ярейн, словно я глажу его, а не обезьяну. — Но это имеет смысл только в Сумеречном мире.

— Или когда хочешь притвориться другим существом в Лунном мире.

Ярейн расплывается в клыкастой улыбке, и мимолётное тепло глаз сменяется холодом:

— Я слишком горжусь принадлежностью к драконам, чтобы притворяться кем-то другим.

Усмешка Ариана слышна даже сквозь рокот водопада. Ярейн поджимает губы, но не возражает.

Ариан навостряет уши, разворачивается. Мы с Ярейном тоже: к Амату подбегает молодой парень, что-то говорит.

— Младшая жена рожает, — бросает нам Амат и уходит, оставив дракониху стоять напротив взволнованного посланца.

Тот тоже резво ретируется. И мы все переглядываемся.

— Ну что, посмотрим на подводный зоопарк? — предлагаю я.

— А мне больше нравится сад камней, — полушёпотом заявляет Ярейн. — Хотя и это тоже наталкивает на достойные философские размышления.

Мы давно сидим на дуге дивана в просторном зале-коридоре, стены и потолок которого — толстые стёкла аквариума. Голубоватую толщу воды прорезает свет. Разноцветное полотно кораллов и губок тянется от стёкол в неясную даль, и кажется, что мы на дне океана — так искусно незаметно оформлен переход между водным пространством и дальними стенками. Пёстрые рыбки снуют над движущимся полотном полипов, носятся друг за другом, выедают крупицы планктона.

— А мне больше нравится живое. — Рассеянно поглаживаю кончик хвоста Ариана.

— Верю, — улыбается Ярейн. — Ваш живой интерес ко всей этой хладнокровной живности очевиден.

Он указывает взглядом на Ариана, потом на свою сидящую между мной и им спутницу. Невольно улыбаюсь. Когда мы только спустились, и я разглядывала косяк рыб-попугаев, к нам забежал Орой и воскликнул: «А побежали охотиться!» Сама постановка вопроса чуть не уронила меня, и прежде, чем состроивший страшную морду Ариан обвинил его в глупости, я уже ответила, что хочу помедитировать на рыбок. Не знаю, почему сказала именно так, может, потому, что всегда зависала перед аквариумами, и пару раз староста спрашивала: «Медитируешь?» За эту фразу зацепился Ярейн, начал расписывать свои медитации на сады камней и самые примечательные из известных ему садов камней. После этого признаваться в том, что пошутила, было как-то неловко, и я устроилась на большом полукруглом диване перед прозрачной стеной «помедитировать».

Ариан устроился с одного бока, дракониха села с другого, и на самом краю за ней развалился Ярейн. Наблюдать за рыбками было интересно, только дракониха через десять минут засопела, и я, повернувшись, наткнулась на извиняющуюся улыбку Ярейна. Дракониха, запрокинув голову на высокую спинку, спала. Ещё минут через пять Ариан лёг, подперев плечом подлокотник. То, что он уснул, я заметила только когда серый хвост скользнул мне на колени. Переглянувшись с Ярейном и улыбнувшись друг другу, мы продолжили наблюдать жизнь рыб и полипов в условиях, имитирующих настоящие.

Яркие рыбки, блеск их чешуи, извивы коралловых веток и качающиеся ножки полипов завораживают. Рыбки скользят, а я вспоминаю происходящее между мной и Арианом, его слова и действия. Как он сидел напротив меня в первую нашу трапезу и не мог есть, как целовал меня, как смотрел. Как ластился к моим рукам на посвящении — мокрый гигантский волк…

— Ты всё ещё хочешь увидеть настоящего дракона? — шёпотом уточняет Ярейн. Удивлённо смотрю на него. А он продолжает ещё тише: — Далеко ходить не надо, здесь на входе достаточно места, чтобы я мог обратиться.

— Зачем это тебе? — так же тихо отзываюсь я.

— Хочу угодить любимой волчице лунного князя. Он только со своими связан чарами обязательств, а отношения с нами зависят от личных пристрастий.

Смотрю на хвост Ариана, скольжу взглядом по расслабленному телу, свесившейся голове. Неужели он всю ночь не спал, наблюдал за мной? А может, и не одну ночь.

Поворачиваюсь к Ярейну, шепчу:

— А ты огнём дышишь?

— Нет.

Закусываю губу. Киваю. Ярейн беззвучно поднимается, направляется к выходу. До потолка — два с половиной метра. Ширина тоннеля — метра три. Я осторожно поднимаюсь, неуверенно отступаю от дивана.

Ярейн заходит в грот-холл между подводным царством и лестницей наружу. Чем ближе подхожу к нему, тем яснее слышу рокот водопада. Останавливаюсь ровно между диваном и холлом — всё же я не настолько рисковый человек, чтобы далеко отходить от Ариана.

В усмешке Ярейна, в прищуре его глаз чувствуется лёгкая обида на недоверие. Он одним движением сбрасывает золотую тогу. Я не успеваю увидеть ничего непристойного: тело мгновенно покрывается жёлто-золотой чешуёй, увеличивается. Пальцы растопыриваются, удлиняются, между ними натягивается кожа, вместе с ними расправляется в крылья. И лицо Ярейна как-то разом вытягивается в клыкастую морду с вертикальными зрачками, шея удлиняется. Он растёт.

Дыхание перехватывает, отступаю на шаг и другой: огромному крылатому ящеру тесно в холле, он просовывается в стеклянный коридор. Чёрные бездны вертикальных зрачков направлены на меня, огромные ноздри трепещут, и горячее дыхание дотягивается до меня. Ярейн открывает пасть, демонстрируя двойные ряды акульих зубов.

Он огромен. Ужасен. И мне вдруг становится так безотчётно страшно, что подгибаются ноги.

Вдруг зрачки дракона расширяются, затопляя глаза тьмой. Он весь подбирается и оскаливается.

Глава 28

— Княясссь, — с трудом шевелит губами Ярейн. Отпрыгивает, врезается хребтом в арку перехода в грот. Припадает к полу, продолжая корчить страшные морды. — Кхрр…

Пятясь, оборачиваюсь: Ариан стоит на диване в обычном серо-волчьем облике. Ошалелая дракониха прижимается к аквариуму спиной и во все сияющие золотом глаза смотрит на Ярейна. Ярейн судорожно дёргается назад, крыло мешает ему протиснуться в грот, шлёпает по стеклу. Звуки гулких ударов отдаются эхом. Дыхание перехватывает: сейчас аквариум треснет, затопит нас. Но до дракона доходит, что так не вылезти, и он скукоживается до размера человека. Чешуя вплавляется в кожу, пальцы уменьшаются. Он остаётся на полу нагой, трясущийся.