Перенос (СИ) - Кострица Евгений Валерьевич - Страница 39

– А почему ты меня-то спрашиваешь? – сделав невинное лицо, возмутилась она.

– Я читала об этом месте в библиотеке Альянса, – сообщила вдруг Анечка. Удивляться ее эрудиции не приходилось. Крафтеры и купцы славились своими архивами.

– Мы внимательно слушаем, – кивнул я.

– Легенда гласит, что местный смотритель маяка как-то напился и не зажег фонарь на ночь. В результате корабль разбился о рифы и затонул. Одной из его пассажирок была принцесса, спешившая на свою свадьбу. Богиня Плодородия, как ее теперь называют. Перед смертью она прокляла это место.

– И что же дальше? – Моня всерьез заинтересовался представленной экспозицией. Анатомически безупречные экземпляры явно произвели на него впечатление.

– Весь следующий год рождались только мертвые дети. По слухам, пещерные демоны забрали их невинные души, вселяя в ужасных чудовищ, – здесь Анечка почему-то пристально посмотрела на Фэй. – И вот тогда люди решили возвести большой храм в честь мертвой принцессы, чтобы успокоить ее дух. К несчастью, денег не хватило, поэтому временный алтарь соорудили прямо в пещере. Те, кто хочет иметь детей, вырезают из камня или дерева эти тотемы, чтобы поднести богине.

– И что, помогает? – я вспомнил хмурые женские лица в деревне.

– Видимо, не очень. Но многие верят.

– Может, это бафф какой даст? – смело предположил Моня. – А нам ничего такого не надо тут вырезать?

– Надеюсь, у тебя всё с собой. Глядишь, пригодится… – всхлипнула суккуба от смеха. – Моня, ты случайно не хочешь детей? М-м-м?

– Скоро ночь. Надо поторапливаться! – лицо гиганта стало пунцовым.

Вот в этом я с ним полностью согласен. Ужасное место. Сырость, мрак, мерное капание ржавой воды, подозрительные тени и шорохи. Пещера казалась живой. Ее ощерившаяся сталактитами пасть то переходила в узкую глотку тоннеля, то зевала просторными залами со стенами, испещренными норами. Так кто в них живет?

Непонятно, чего или кого ждать. Игрокам что-то калечит мозг, а ведь «перенесенные» еще уязвимее. Мы здесь и душой, и телом. Полностью виртуальный организм беззащитен перед вирусами. Они конкурируют с нами за единственно важный ресурс – процессорное время Сансары. Малейшее вмешательство во внутренний код превратит меня в обычного моба. И совсем не обязательно он будет разумным.

Оставив девчонок в арьегарде, мы с Моней осторожно крались вперед.

– Уверен, что по-другому здесь не пройти? – прошептал я, надеясь, что есть верхний путь через скалы.

– Там обязательно будет засада. Идти недолго. Маяк прямо за этой горой, – нарочито невозмутимо заявил он, но глаза выдавали неуверенность и страх.

– Не боишься? Одного не пойму: зачем тебе-то сюда лезть? Чем Вертлявый купил твою преданность?

– Секрет прост: я не люблю людей! – сквозь зубы процедил он.

– Что? Ладно еще мы, но ведь ты обычный, живой человек! – удивился я.

– Ну и что? Мы все играем роли, которые нам предназначило мироздание. Но мы не обязаны их любить. Мы не обязаны в них даже верить. Это не наша суть, а нечто наносное, просто привычка, – пожал Моня плечами, поразив неожиданно глубокой для него мыслью.

– Хорошо спишь? Не чувствуешь себя предателем?

– Хочешь жизнь испортить? Спасибо, я справился сам, – огрызнулся вдруг он. – Только не надо нотаций читать. Я их от Шульца наслушался.

Очередной проход вывел в просторный зал с идеальной акустикой. Звуки здесь причудливо преломлялись, блуждая долгим эхом между сталактитами и сталагмитами. Их зубцы тут веками тянулись друг к другу, но так и не встретились. Пляшущий в сквозняках огонь факела отбрасывал на них наши тени – изломанные, карикатурные силуэты.

Эта картинка вновь дала пищу мечтам и фантазиям. Возможно, и мы лишь искаженные проекции чего-то прекрасного и абсолютного. Недостижимого оригинала, неподвластного ни восприятию, ни осмыслению…

– Ну что? – Моня больно пихнул меня в бок, возвращая из дум о высоком к приземленной реальности. – Дальше вдвоем?

– Нет, пойдем все вместе. Девчонок тут не оставим! – твердо заявил я, хотя переживать за них едва ли стоило.

Я почувствовал чей-то взгляд. Развернувшись, боковым зрением заметил маленький силуэт в одном из проходов: малышка лет пяти, грязно-белое платьице, распущенные длинные волосы.

Классика ужасов. Ребенок не мог быть игроком – возрастной ценз в Сансаре соблюдался на аппаратном уровне. Искусственный интеллект, похоже, коллекционировал наши мифы и страхи.

Чувствуя нехороший холодок внутри, я остановился и кинул факел туда, где только что видел девочку. Конечно же, теперь там никого не было.

– Что? – побледнев, забеспокоился Моня.

– Моб-призрак, – буркнул я. – Судя по норам, их тут полно.

– Они очень опасны, когда собираются в стаи. Сансара любит грязные трюки… – прошептал великан, опасливо озираясь.

– Это нормально. Так всегда и было. Твой босс уверен, что она разумна.

– А я вот нет. Пусть думает, что хочет… – проворчал Моня, внимательно всматриваясь в пыль под ногами. – Я мыслю, значит, существую, а вот обратное – не факт.

– Даже такая фиксация требует восприятия и обозначения мыслью, – снисходительно улыбнулся я. – Иначе…

– Смотри! – Моня оборвал глубокомысленный дискурс.

Вокруг место было вытоптано так, будто в пещере ежедневно проходил детский утренник или парад. Сотни отпечатков маленьких человеческих ног!

Пока я рассматривал следы, Моня нашел кости. Их оказалось много – небрежно заваленные камнями или едва зарытые, человеческие и нечеловеческие. Некоторые казались свежими, некоторые нет, но все хорошенько обглоданы. Тщательно высосанный костный мозг и никаких следов обработки огнем.

– Что у нас тут? Ясли для призраков? – качнув бедрами, Фэй вышла вперед, отпихнув меня в сторону. Двигалась она так, будто и сама плыла по воздуху. – Дайте-ка посмотреть…

Встав на колени, она подобрала какую-то мерзость с земли и осторожно попробовала на вкус.

– Хм… Сирены! – скривившись, авторитетно заявила она.

– Неужели? – Моня нервно облизнул губы, не сводя глаз с ее задницы. Видимо, он недолюбливал далеко не всё человечество. Прекрасная половина его вполне устраивала.

– Личинки сирен, – снисходительно поправила подошедшая Анечка. – Редкая тварь, но едва ли она способна повредить настоящий живой мозг.

– Значит, научилась! – Моня помахал хорошо отполированной берцовой костью. – Смотри, что они делают! Сансара эволюционирует. Дрейф генов, какая-нибудь мутация. Такое сейчас сплошь и рядом. Я за службу столько всего насмотрелся…

– Тс-с-с-с! Тише! – Фэй подняла указательный палец, и со свода тотчас сорвалась стая летучих мышей.

Мы прекрасно понимали, что о нас уже знают. Моню благоразумно толкнули вперед – эту железную банку так быстро не вскроешь. Фэй встала сразу за ним, почему-то держа посох навершием вниз. Аня презрительно хмыкнула, высверливая ее спину негодующим взглядом, но дыру прожечь не смогла. Мне пришлось замыкать процессию, и я нервно вздрагивал, оглядываясь на любой шорох.

А шуршало здесь теперь всё: временами слышался то тихий детский смех, то страстный вздох, то зловещее шипение. Невидимая жизнь за пределами светового круга просто кипела. Свет факелов отвоевывал у тьмы метр за метром, но затаившиеся враги всё еще не показывались.

Наконец нервы не выдержали. Я не стал изобретать ничего нового.

Огненная траектория факела прошила собой тьму, высветив десятки неподвижно застывших фигурок с низко опущенными головами. Они будто вырастали из земли, как грибы.

С глухим звуком факел стукнул о камни и погас под ногой или лапой, рассыпавшись искрами. Реакция оказалась мгновенной: зашипев, дети одновременно подняли головы. Глаз у них не было, а вот пасти распахнулись от уха до уха. В следующую секунду тьма будто плюнула в нас этой мелкой, но шустрой нечистью.

Моня с силой развернулся, ударив щитом наискось. Первые атакующие, кувыркаясь, отлетели во второй ряд. Перед нами тут же образовалась громко визжащая куча-мала, походившая на многорукое и многоногое чудище.