День Суркова (СИ) - Лебедев Александр Александрович - Страница 19

     Работа была несложной. Однажды с рельсов сошел поезд, и Сурков разбирал образовавшийся завал. Ему часто поручали курьерскую работу: доставку исполнительных листов и повесток в суд. Дважды он переплетал документы, трижды его ставили в местах провалов, чтобы он указывал чертям дорогу. Он убирал разлитое масло при прорыве маслопровода, разгружал стекловату и затачивал чертям трезубцы. Смерть шла своим чередом, и не было в ней ничего необычного. Когда в очередной раз Сурков пришел на работу в суд, то выяснилось, что более расторопный грешник уже повез повестки и исполнительные листы. Сурков некоторое время подождал, но поручений не находилось.

     - Возвращайтесь к себе, - сказала пожилая грешница, которая обычно озадачивала Суркова.

     - А может, вам компьютер отремонтировать? Я ведь при жизни был программистом.

     Грешница долго хлопала ресницами, не понимая, почему от нее скрыли такой важный факт.

     - Идемте, - она завела Суркова в секретарскую, где стоял персональный компьютер.

     Сурков видел персоналку при жизни и даже занимался с ней после работы, пока ему это не запретили.

     - Не загружается, - объявила грешница.

     - Ладно, разберемся, - пообещал Сурков и принялся осматривать корпус.

     Компьютер оказался очень похож на земной, с той лишь разницей, что находился в ужасном состоянии: был покрыт угольной пылью, а клавиатуру буквально измылили шаловливые пальцы.

     На уровне, где пребывал Сурков, имелось электричество. Не везде и не всегда, но в секретарской розетка нашлась, и, воткнув в нее вилку, Сурков попытался загрузить систему. По черно-белому экрану побежали цифры, Суркова наполнило волнение и предвкушение чего-то необычного. Но ничего не произошло, компьютер выдал сообщение об ошибке. Обычная ошибка при загрузке системы. Сурков отыскал загрузочную дискету и попытался использовать ее, но от плохого хранения она испортилась. Несколько секторов не хотели читаться. Это делало первоначальную загрузку не реальной, а значит, и исправление ошибки было невозможно.

     Суркову очень не хотелось оставлять компьютер неисправным, и он делал все, что мог. Сначала он разобрал дисковод и почистил головку, затем протер дискету уголком спецовки. Подложил под системный блок сухарик, так чтобы тот стоял максимально ровно. К сожалению, эти меры не принесли желаемого эффекта. Компьютер прочитал еще несколько секторов, но загружаться по-прежнему не хотел. Тогда Сурков запустил загрузку в непрерывном режиме. Дискета визжала и могла испортиться совсем, но, к своему удивлению, Сурков увидел, как после трехсот безуспешных попыток компьютер вышел в режим.

     - Мастерство пропить нельзя, - довольно сказал Сурков.

     Он быстро разобрался с неисправностью системы, установив, что кто-то умудрился отредактировать системный загрузочный файл. Восстановив его по резервной копии, Сурков отформатировал дискету, снова записал на нее системные файлы и убрал в пакет. За этим занятием его и застала грешница, поручившая ремонт. Увидев работающий компьютер, она сказала:

     - Надо же, а мы уже собирались им грешников поджаривать.

     - Еще поработает, - сказал довольный Сурков.

     - Значит, с компьютером вы хорошо знакомы?

     - Что значит «хорошо»? Видел. А что, к вам специалисты не попадают?

     - Попадают, но все больше на нижние уровни.

     - Понимаю, - протянул Сурков, хотя на самом деле не понимал.

     - Вы давайте-ка, перебирайтесь к нам поближе, и мы вас загрузим работой на много лет вперед.

     - Я не знаю. У меня ведь какое-то распоряжение насчет пребывания.

     - Распоряжение суда? Это я улажу. Какой у вас номер?

     Сурков назвал номер, который грешница тут же записала.

     Последствия проявили себя с невероятной для Ада быстротой. Возбужденный Михалай принес новое распоряжение, где говорилось о том, что грешник Сурков переводится в распоряжение суда до пересмотра дела. Его пребывание отныне должно протекать в гостинице суда.

     - Вы понимаете, Сурков, что это значит? - тряс его за плечо Михалай. - Вы будете жить в гостинице рядом с судьями и обслуживающим персоналом, вы будете видеть картины, и, возможно, у вас в номере будет телевизор.

     - Цветной? - почему-то спросил Сурков.

     - Цветных в Аду не бывает, но это не важно.

     - Не важно, - согласился Сурков. - Что же мне делать?

     - А вам уже не надо ничего делать. Берите авторучку, ваш сухарик и едем туда.

     Михалай проводил Суркова в служебную гостиницу суда и радовался как ребенок, когда увидел гостиничный номер: настольную электрическую лампу и настоящую застеленную коричневым покрывалом кровать. Обстановка была по-военному спартанская, но Михалай рассказал, что живет в гораздо более скромных условиях. Вдруг он схватился за то место, где при жизни у него было сердце и, сделав несколько судорожных вдохов, произнес:

     - Телефон.

     Сурков увидел на прикроватной тумбочке старую модель телефонного аппарата, от которой шел тонкий черный провод, скрывающийся в стене.

     - Телефон, - согласился Сурков.

     - У вас, Сурков, есть телефон. Ну да, это же номер для работников суда, здесь телефон необходим.

     - Не понял? - удивился Сурков. - Я все время полагал, что в Аду не нужен телефон, здесь можно читать мысли, разве не так?

     - Можно, - согласился Михалай. - Но это не значит, что если вы будете думать о Боге, то он вас услышит.

     - Почему бы и нет?

     - Потому что Бог один, а вас, Сурков, много. Это во времена Адама можно было встретиться с Господом и обсудить последние новости. Теперь душ октиллионы, каждая хочет докричаться до создателя. Разумеется он не может слушать всех.

     - Кого же он слушает?

     - Да никого. У создателя и без нас достаточно важных дел, и телефон как раз для этого.

     - Вы знаете его номер? - спросил Сурков.

     - Конечно, кто же его не знает? У Господа - три семерки, у Дьявола - шесть, шесть, шесть.

     - Давайте позвоним.

     - Вы с ума сошли, Сурков! Кто вы - и кто Он! К тому же там куча секретарей, ваш звонок так просто не пропустят.

     - Чему же вы обрадовались, Михалай?

     - Сам не знаю, я телефон после смерти вижу впервые.

     Сурков снял трубку, поднес ее к уху, послушал и передал Михалаю. При этом с Михалаем произошел второй удар: он, если бы мог, побледнел и затрясся.