Избранница зимы - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 40

— После того как тебя похитили и ты едва не умерла, непогода бушевала три дня. Ветер, ураган, снегопад. Двоих студентов — Брюса и Рика, ты должна его помнить, он всегда занимался в зале, — обнаружили замерзшими на кладбище. Мы не в курсе, что они там делали и почему пострадали именно они. Но в целом… если не вдаваться в детали, почерк тот же. Они просто замерзли насмерть.

— Вы знаете… — очень медленно начала я. — После всего случившегося легенда о Духе зимы не кажется бредом. Если верить в нее, то и смерть Брюса с Риком логична.

— Мы с тобой уже говорили о том, что ее не так понимают. Не усложняй и не мешай себе жить.

— Вообще-то не я мешаю себе жить, а те, кто изначально верит в легенду и считает меня виноватой.

— Да, ты права. — Лорд Рэмол поморщился. — Прости. Но я не верю в сверхъестественную подоплеку происходящего. Самые страшные вещи творят обычные люди. Поверь мне, Диана. У меня богатый опыт, и было много возможностей в этом убедиться.

— Ну… — Я засомневалась. — Возможно, кто-то просто возомнил себя Духом зимы? И действует… скажем так, от его имени. Так, как, по мнению убийцы, должен был бы поступить Дух зимы, не будь он легендой.

— Почему ты так думаешь? — заинтересовался лорд Рэмол и нагнулся ко мне ближе. — Мне кажется, просто кто-то хочет скрыть свои деяния за его именем. Воспользовался моментом и уничтожает неугодных.

— Потому что я почти на сто процентов уверена, что мое похищение организовали именно Брюс и Рик.

— Брюс — допускаю. Но Рик? — На лице лорда Рэмола мелькнуло недоверие. — Вы же общались. Он производил впечатление адекватного парня.

— Да, общались, — не стала отрицать я. — До определенного момента. Во время нашего последнего разговора он мне четко дал понять, что если несчастья продолжатся, он первый сделает все, чтобы это прекратить. Его мир находится на границе с Айстеррой. История Духа зимы для него больше, чем легенда. Поэтому логично и то, что он помогал Брюсу, и то, что они оба погибли от рук Духа зимы или талантливого имитатора. Очень странно, что жива Эльвира.

Лорд Рэмол помрачнел.

— Что с ней? Она тоже?..

— Да все нормально с ней! — отмахнулся он. — Просто тебя нашли Эльвира и Винтер. Со слов твоего парня именно Эльвира забила тревогу.

— Она знала. — Я усмехнулась и покачала головой. Теперь пазл сложился до конца. Точнее, почти до конца.

— Подозревала, — поправил лорд Рэмол. — Она ничего не говорила про Рика, но допускала, что Брюс может выкинуть нечто подобное. Брюс был зол и жаждал отомстить. Не только за Бэтти, но и за свою неделю в карцере.

— Странно… — усмехнулась я. — Не ожидала от Эльвиры помощи. Мне она обещала, что даже пальцем не шевельнет, когда меня попытаются убить. Я ей поверила.

— Ну, видимо, что-то изменилось. — Мужчина пожал плечами. — Она сказала, что попала в академию за дурное поведение и многое натворила в своем мире, но понимает, если окажется замешана в убийстве, никогда не сможет отсюда выйти. А Эльвира любит свободу и мечтает о красивой жизни.

— Если бы она промолчала, никто бы не узнал, — не согласилась я. — Или она боялась, что вы все же до истины докопаетесь?

— Есть некоторые вещи, которые человек не в состоянии простить себе сам. Видимо, убийство — та грань, которую Эльвира перейти не готова. И я рад. У нее появился шанс на нормальную жизнь. Так сказать, честного человека.

— Но сейчас Брюс мертв… она могла пожалеть, — не смогла согласиться я.

— Да. И поэтому у меня большая просьба. Будь предельно внимательна.

— Вообще не уверена, что хочу отсюда выходить. — Я вздохнула и бросила взгляд в окно. Еще больше я хотела вернуться домой. Но оба эти желания были одинаково неосуществимы.

— В ближайшее время тебе и не позволят никуда уйти. Нужно немного понаблюдать за твоим самочувствием. Хотя бы еще несколько дней. Но если хочешь, тебя могут навестить друзья.

— Лорд Рэмол, вы же прекрасно знаете, у меня нет тут друзей! — Усмешка вышла горькой, и я почувствовала себя бесконечно одинокой. Снова накатила тоска. Я скучала по родителям и дому. Интересно, им сообщили? Скорее всего, нет. Иначе маму бы не удержали никакие границы между мирами.

— А Винтер?

Я задумалась, но очень быстро поняла, что нет. Его я видеть тоже не хочу. Общение с ним отнимало много эмоциональных сил. Не хотела ни его утешений, ни заботы. Сложно сказать, почему так. Он всегда относился ко мне лучше, чем я к нему.

— Если можно, скажите и ему, что ко мне нельзя.

Не знаю, мне показалось или на губах куратора мелькнула едва заметная улыбка.

— Отдыхай, Диана, я зайду к тебе после ужина.

— А он у меня будет? — воодушевилась я, внезапно осознав, что голодна.

— Сделаю для этого все возможное. Минувшая неделя была для тебя сложной. Поэтому с едой стоит быть осторожной. Но я постараюсь добиться разрешения.

— Это утешает.

Лорд Рэмол ушел, а я задумчиво уставилась на закрывшуюся за ним дверь. Мне показалось или все же его поведение изменилось? Словно куратор серьезно испугался того, что могло со мной произойти в склепе. Да, его бы не погладили по головке, да и вообще это добавило бы проблем к уже имеющимся в академии, но что-то мне подсказывало — дело в другом. А может быть, после недели беспамятства мне начало мерещиться странное.

Вообще стоило заставить себя встать и хотя бы принять душ. Но пока я собиралась сделать над собой усилие, снова провалилась в глубокий, не совсем здоровый сон. Словно другая сторона затягивала меня снова, и едва я закрывала глаза, как погружалась в холодное ничто, а когда из него вынырнула, за окном совсем стемнело. Ужин мне так и не принесли. То ли Рэмол забыл о своем обещании, то ли еще время не пришло, то ли ему не дали разрешения меня покормить. Интересно, эту неделю, которую я провела в беспамятстве, меня вообще как-то кормили? Судя по моим ощущениям, скорее да, чем нет. Голод был самым обычным. Обеда у меня сегодня точно не было, вот я и хотела к ужину есть.

Чуть позже ко мне заглянули медики. Провели осмотр, еще раз пообещали ужин, состоящий из чего-то более серьезного, нежели магическая подпитка и капельница с глюкозой, и после нехитрых манипуляций велели отдыхать и ушли, а я осталась опять в гордом одиночестве.

Чтобы снова случайно не уснуть, решила все же сделать над собой неимоверное усилие и добрести до душа. Девицей я была балованной и не привыкла неделями обходиться без благ цивилизации. Водные процедуры манили, несмотря на то что я еще не очень хорошо себя чувствовала. Медленно присела на кровати и замерла, так как комната перед глазами начала бешено вращаться. Странное ощущение, словно укачало в машине. Видимо, не зря врачи или дежурные маги, кто их в этой академии поймет, не просили меня даже присесть на кровати. Осмотрели так.

Я медленно спустила на холодный пол босые ноги, придерживаясь за спинку кровати, встала и начала осторожно двигаться в сторону того места, где по моим догадкам могла находиться ванная комната. Самым сложным оказалось добраться до стены. После того как я почувствовала под рукой опору, дело пошло быстрее. Меня почти не шатало, и я смогла шажочек за шажочком доползти до двери.

Я угадала. За ней располагался совмещенный санузел с душевой кабиной. Ночную рубашку — широкую, в мелкий цветочек — я скинула прямо на пол, убедилась в том, что на вешалке есть полотенце и халат, и начала заползать в душевую кабину. Порог оказался слишком высоким, а ноги не поднимались из-за накатившей слабости, но я была сильной, упрямой и сдаваться не любила. Тем более путь до кровати тоже длинный и тяжелый. Я не готова идти обратно, так и не выполнив свою миссию. Пришлось заползать на четвереньках, но меня это не остановило.

Уже оказавшись в маленьком поддоне душевой кабины, я поняла, что вряд ли сумею отсюда выбраться. Встать по крайней мере не вышло. Я включила душ и долго сидела под горячими, хлесткими струями. Они немного взбодрили, и я даже дотянулась до висящего на стене пузырька с дозатором, в котором обнаружился слабо пахнущий гель для душа или, быть может, обычное мыло. Сейчас мне было не до того, чтобы выпендриваться. Лучше мыло, чем вообще ничего. А уже тремя видами гелей для душа, пенок и шампуней я помоюсь, когда смогу самостоятельно добраться до своей комнаты. Пока хотелось смыть с себя все следы продолжительной болезни.