Квинтэссенция Кью (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 31

Рваный Шрам рассмеялся.

— Теперь мы хотя бы знаем, что она любит жесткий трах. Это привлечет еще немного новых покупателей, которые захотят приобрести уже использованную рабыню.

Мой слух затопил ужас.

— Я уже продана! Вы не можете сделать этого еще раз!

Оба мужчины рассмеялись.

— Это больше не зависит от тебя.

Кожаный Жилет опустился передо мной на колени, выуживаю какую-то вещь из своего кармана. Он держал ее скрытой в своем сжатом кулаке.

Вся ненависть, которую я испытывала к ним, сожгла дотла мое сердце и душу. Я планировала поймать их. Выследить, как гребаных животных, и сделать так, чтобы они заплатили за то, что совершили — восстановить справедливость за всех тех женщин, которым они причинили вред. Теперь же, все эти планы превратились лишь в горстку пепла.

Потому что из-за глупой ошибки моя жизнь была кончена. На этот раз окончательно. У меня был второй шанс, и я потратила его впустую

— Дай мне свою руку. — Кожаный Жилет улыбнулся. — У меня есть для тебя подарочек.

Я не хотела никакого чертового подарка. Стискивая зубы, я огрызнулась в ответ.

— Пошел в задницу!

Рваный Шрам рассмеялся за моей спиной, когда Кожаный Жилет усмехнулся.

— Я скучал по твоему боевому духу, шлюха. Просто подождем момента, пока ты не останешься со мной наедине. Ты заплатишь за то, что сломала мне палец.

Я тяжело сглотнула, когда воспоминания, как он пришел отыскать меня в темноте, чтобы посредством угроз изнасиловать меня, вспыхнули в моей голове.

— Тебе не следовало пытаться изнасиловать меня.

Кожаный Жилет прекратил ухмыляться и посмотрел на меня с такой ненавистью, что у меня воцарилось ощущение, будто я находилась в адском котле.

— Ты пожалеешь об этом.

Я боролась. Естественно, я сопротивлялась, но Рваный Шрам схватил меня за плечи и удерживал на месте, пока моя рука была выпрямлена и зажата между телом Кожаного Жилета и его локтем.

— О, я получу от этого удовольствие. Скажи «прощай», шлюха.

С мгновенной змеиной реакцией, он вонзил что-то острое и болезненное в мою руку. Практически мгновенно мое сознание затуманилось, превращая мозги в жидкий заварной крем, а конечности в липкую сладкую вату.

«Нет!»

Я пыталась удержать ясное сознание, но это было абсолютно бесполезно. Постепенно мое сердце медленно отравляло меня, позволяя наркотикам свободно циркулировать по кровеносной системе.

Сначала меня подвели мои глаза — зрение стало нечетким и затуманенным. Затем конечности полностью вышли из-под контроля моего тела, пока я не повалилась головой вперед на Кожаного Жилета.

Он обнял меня своими мерзкими руками насильника, когда заключительная часть моего кошмара приблизилась вплотную ко мне.

Мои мысли испарились. Дыхание стало прерывистым, и последние слова, что я услышала, послали мои надежды прямиком в ад.

— Добро пожаловать домой.

Глава 7

Я жажду видеть, как зарумянится твоя нежная кожа — исполосованная и в отметинах, она меня заводит...

Кью

Я подавил стон, когда, повернув за угол к своему офису, заметил Фредерика, который стоял, прислонившись к дверному косяку. Со скрещенными на груди руками, темными волосами, зачесанными назад с помощью геля, и в твидовом пиджаке и слаксах, он был похож на парня с плаката Country House и гребаного Garden.

Я не знаю, как мы стали друзьями. Мы жили в одной комнате в школе-интернате, а когда я вернулся, чтобы сдать экзамены после убийства моего отца, он понял: что-то глобальное произошло в моей жизни. Не потому, что я был мрачным и раздражительным, как обычно, а потому, что в первый раз излучал улыбку и дышал с облегчением. Я, наконец, сделал миру одолжение, убив моего старика, и хотел поделиться своим счастьем.

Я никогда не говорил ему, что именно произошло, но так или иначе, он заставил меня проболтаться. Раскрыть большинство моих секретов и довериться хоть кому-то.

Когда он заметил меня, его губы дернулись в усмешке, и он провел рукой по своим по-гейски глянцевым волосам.

Смотря исподлобья, я прошествовал к конференц-залу, присматриваясь к его беззаботной улыбке.

— Quoi (прим.перев.сфр. Что)? — требовательно спросил я, когда он выставил руку, преграждая мне путь.

Я знал только пять человек во всем этом здании. И только этим пяти я доверял. Фредерик был одним из них, но он также был единственным, кто выводил меня из себя своими выходками.

— Bonjour. — Он сверкнул зубами. — Я задавался вопросом, когда мы будем удостоены твоим присутствием в очередной раз.

Я оттолкнул его руку и пошел по направлению к большому овальному столу. Заняв сиденье во главе, я сцепил руки на столе.

— Давай к делу, Фредерик.

— Ну, я предполагал, что с такой цыпочкой дома, у тебя займет больше четырех дней, чтобы вернуться в этот хаос.

Тут я взорвался:

— Не надо. Выказывать. Неуважение. К. Ней. — Я зажмурился. Не в первый раз я пожалел, что подвесил Тесс к потолку для импровизированной деловой встречи. Меня бесило, что Фредерик увидел ее в таком виде.

Я чертов ублюдок, потому что сделал это, но у меня были свои причины. Причины, которые не сходились с тем, как Фредерик Ру злорадно смотрел на меня.

Он расположился в кресле рядом со мной, держа руки поднятыми.

— Эй. Я просто констатирую факт. — Он подался вперед с нетерпением. — Так что... ты, наконец, позволил женщине приручить тебя, да?

— Она не приручила меня, она…— Я остановился на полуслове, проглотив женоподобную чушь, которую собирался сказать. Она не приручила меня, она меня освободила. Это определенно не подобало моей грозной репутации.

Я схватил огромную кипу документов, которые запросил, чтобы наверстать упущенное, и сделал вид, что игнорирую его. Только его дерьма мне сейчас тут не хватало.

Оставить Тесс одну было самым трудным с тех пор, как я поклялся никогда не становиться таким, как мой отец. Я оставил свою способность дышать там наверху с ней. Только знание того, что она была полностью в безопасности и неприкосновенности, позволило мне с легкой душой заняться работой.

Что за чертовы приступы паники? Она была такой сильной. Какие-то воспоминания не могли одержать верх над ней. Я видел достаточно женщин, которые тратили всю свою жизнь, заново переживая то, что произошло. Переключатели, которые посылали их по спирали в депрессию и разрушения, никогда не прекращались.

Я бы никогда не позволил этому случиться с Тесс.

— Перестань злорадствовать. Я чувствую твое самодовольство отсюда, — проворчал я, когда Фредерик уставился на меня.

— Послушай, мужик, могу я позволить себе позлорадствовать, когда мой давний друг, наконец, приходит на работу хорошо потрахавшимся и немного счастливее, чем в любой другой день своей печальной жизни.

Я бросил бумаги и замахнулся на него. Не до конца, но я был согласен с ним.

Он увернулся, смеясь.

— Я рад за тебя. — Наклонившись вперед, он похлопал меня по спине, ухмыляясь. — Добро пожаловать в отношения. Ты больше не угрюмый холостяк, который должен доставать свой бумажник, чтобы получить удовольствие.

— Черт побери, потише. — Я бросил взгляд на дверь. В любой момент кто-нибудь мог войти, а людям незачем знать, что я делаю с наличными деньгами в указанном бумажнике.

Фредерик кивнул.

— Молчу. Просто рад за тебя, вот и все.

Немного успокоившись, я откинулся на спинку стула.

— Что заставляет тебя думать, что я удерживаю ее? Я отпустил ее в первый раз. Я мог бы сделать это снова.

Он фыркнул, сдерживая громкий смех.

— Серьезно, Мерсер? Ты чертовски убивался в день, когда отправил ее обратно. Или ты забыл, что я нашел тебя почти в бессознательном состоянии на бильярдном столе, бормочущим о бог знает чем?

К сожалению, именно он нашел меня. Я планировал напиться. Мне нужно было что-то, чтобы заглушить боль.