Ракеты и люди - Черток Борис Евсеевич - Страница 63

В Кельне Греттрупов разместили на отдельной вилле, охраняемой американскими солдатами. Выпущенный во внутренних покоях на свободу ворон не замедлил обделать богатое убранство и разбить какую-то драгоценную вазу.

Вместо работы в Западной Германии американцы предложили Греттрупу контракт на работу по ракетной тематике в США. Он сказал, что должен посоветоваться с женой. Имгардт Греттруп заявила, что с нее достаточно ракетной техники в России, никуда из Германии она не поедет и Америка ей не нужна. Несмотря на уговоры, Греттрупы категорически отказались ехать в США. Через шесть часов их просто выставили на улицу из роскошных аппартаментов вместе с вороном.

Оказавшись в буквальном смысле на улице без средств, они почти год бедствовали. Греттрупу в конце концов после серии случайных работ удалось получить хорошую должность в отделении фирмы «Сименс» в Мюнхене. Это были годы начала большого бума по разработке электронных вычислительных машин. Греттруп проявил себя на этом поприще способным инженером, и вскоре под его началом работало свыше четырехсот ученых и инженеров. Он много работал, хорошо зарабатывал.

Вскоре Греттруп назначил своим заместителем молодого и очень талантливого инженера. Неожиданно этого заместителя арестовали, обвинив в том, что он советский шпион. Состоялся суд, на котором Греттруп ручался за своего заместителя, но ему не поверили, тем более, что он сам проработал у коммунистов девять лет. Оскорбленный недоверием Греттруп подал заявление об уходе с фирмы «Сименс» и снова оказался без работы.

Друзья и знакомые помогли ему найти работу на фирме, изготавливающей станки, печатающие деньги, и всякого рода автоматику для банковского дела. Здесь он, уже обогащенный опытом работы по вычислительной технике, создал первые автоматы, умеющие считать бумажные деньги, автоматы для кредитных карточек, размена денег и так далее.

Он снова преуспел, и семья жила хорошо. Отец целый день проводил на работе, а вечером за письменным столом работал, считал, изобретал. Мать тратила деньги, была очень эксцентрична и подвижна. Она рассказывала невероятные истории о своей жизни в Советском Союзе. Отец предупредил Урсулу, что на самом деле многое было не так.

Греттрупа не обошел беспощадный убийца — рак. Он умер в 1980 году. Жена, получив свободу для фантазии, опубликовала в 1985 году свои дневники «Одержимые в тени красных ракет».

Незадолго до описываемой встречи с дочерью Греттрупа я имел возможность ознакомиться с этими дневниками. Фантазия фрау Греттруп оказалась направленной не на преувеличение роли ее мужа или немецких специалистов в советской ракетной истории, а на описание совершенно невероятных событий из ее времяпровождения в Москве, общения с некими высокими чинами и влюбленными в нее советскими деятелями. Кроме того, она описывала свое участие в пусках ракет на полигоне в Капустином Яре. Уж там-то она никогда не была, и все описываемое в «дневниках» есть чистейшая выдумка. Все это я высказал Урсуле.

Оказывается, ее мать умерла всего за три года до нашей встречи. Дочь безропотно согласилась, что мать очень много выдумала: такой у нее был характер. Она могла писать не то, что было на самом деле, а то, как ей бы хотелось, чтобы это было. Читатели Германии, увы, не имеют возможности разобраться, где в этих довольно живо излагаемых событиях правда, а где — чистейшая выдумка.

В сентябре — октябре 1992 года, находясь в ФРГ, по инициативе немецкого телевидения я снова встречался с дочерью Греттрупа, которая уже для немецких телезрителей рассказывала о своем отце на фоне усадьбы в деревне Требра, куда я поселил Греттрупов в 1945 году после перехода из американской зоны.

Какова же в целом роль немецких работ в становлении нашей ракетно-космической техники?

Самым главным достижением немецких специалистов следует считать не те работы, которые они выполнили во время пребывания в Советском Союзе, а то, что они успели сделать до 1945 года в Пенемюнде.

Создание такой мощной научно-исследовательской базы, как Пенемюнде, разработка ракетной системы А-4, ее массовое производство, начало работ над перспективными ракетами дальнего действия, баллистическими, крылатыми, составными, разработка различного типа зенитных ракет, в частности, такой как «Вассерфаль», — вот тот фундамент, та стартовая площадка, с которой практически пошли дальше в своей работе и мы, и американцы.

Организация разработки ракет в Германии во время войны представляла пример того, как государство, даже находящееся в тяжелом положении, способно сконцентрировать свои возможности для решения крупномасштабной научно-технической задачи.

Доктрина эффективности беспилотной бомбардировки с помощью ракет важных стратегических объектов для немцев в военные годы была просчетом. Для нас, с появлением атомного оружия, она стала реальной надеждой на сохранение мира из-за создания паритетной угрозы ответного атомного удара. Когда родился альянс ракетного и атомного оружия, им практически овладели обе стороны, ставшие противоборствующими в холодной войне: СССР и США. Это долгое время поддерживало и еще продолжает поддерживать мир на нашей планете. «Секретное оружие возмездия» немцев, благодаря объединению с ядерным оружием и интенсивному техническому развитию, превратилось в реальную угрозу страшного возмездия всему человечеству, если оно потеряет разум.

Технический опыт немцев, конечно, сэкономил много лет творческой работы. Ведь о баллистических ракетах думал только Королев в своем казанском заточении. И то он предлагал делать баллистические ракеты твердотопливными, потому что не верил, что жидкостные двигатели могут дать необходимую громадную мощность. А у немцев мы увидели реальные жидкостные двигатели с тягой в 30 т и проекты до 100 т. Это научило нас не бояться масштабов. Наши военные руководители перестали смотреть на ракету как на снаряд, для которого надо придумать получше «порох» — и все будет в порядке. А ведь именно это лежало в основе нашей предвоенной доктрины при создании знаменитых пороховых реактивных снарядов Петропавловского, Лангемака, Тихомирова, Клейменова, Слонимера, Победоносцева.

В Германии мы поняли, что ракетная техника не под силу одной организации или даже министерству, нужна мощная общегосударственная кооперация. И, главное, необходимы приборостроение, радиотехника и двигателестроение высокого уровня.

И то, что мы после тяжелейшей войны усвоили и превзошли немецкие достижения за очень короткий срок, имело огромное значение для общего подъема технической культуры в стране. Создание ракетной техники было исключительно сильным стимулом для развития новых научных направлений: электронной вычислительной техники, кибернетики, газодинамики, математического моделирования, поисков новых материалов.

С точки зрения «человеческого фактора», как принято сейчас говорить, в Германии мы поняли, как важно иметь сплоченное интеллектуальное ядро специалистов разных областей. Наше единство, которое сформировалось в Германии, сохранилось и после переезда в СССР, хотя все мы были рассредоточены по разным министерствам. И это было не на словах, не в лозунгах, а на деле, несмотря на иногда сложные личные отношения между главными конструкторами, их заместителями, министрами, военными и правительственными чиновниками.

До исторического дня 4 октября 1957 года зарубежные публикации высказывались в том смысле, что русские используют немецкий опыт и немецких специалистов для создания своих ракет. Все эти разговоры и писания кончились после того, как мир увидел в небе первый искусственный спутник.

Этот спутник вывела знаменитая первая межконтинентальная ракета Р-7, свободная от «родимых пятен» немецкой ракетной техники. Ее создание явилось скачком в новое качество и позволило Советскому Союзу занять лидирующее положение в космонавтике.

Три новые технологии — три государственных комитета

В итоге второй мировой войны появились принципиально новые виды техники вооружения: атомная бомба, радиолокаторы и управляемые ракеты.