Отправлено (СИ) - "La_List" - Страница 3

А потом он вдруг вздергивает меня выше и делает то, о чем я думал последние сколько-там-минут. Он обхватывает ладонью мой член, крепко, именно так, как это бы сделал я сам.

Меня держит за член другой мужик.

Бросает в жар, щеки заливает краской. Хорошо, что я не включил ночник.

Твою мать. Твою…

Это слишком. Так не должно быть. Не со мной. Словно со стороны слышу свой хриплый скулеж. Кажется, я прошу его не останавливаться.

Он тоже что-то говорит мне. Шепчет в самое ухо. Зовет по имени?

Да похуй. Перед глазами чернота, пронизанная белыми точками. Я почти не соображаю. Наверное, если бы он захотел убить меня сейчас – это бы не составило никакого труда. Я был бы только за.

Все заканчивается внезапно. В этом плане контролировать я себя не умел никогда. Я кончаю в его ладонь с глухим стоном, чувствуя, как внутри все сжимается, словно выворачивается наизнанку. Денис хрипло тихо вздыхает, дергает меня вверх, ставя на колени. И кончает. Это я понимаю по тому, как он замирает во мне, утыкаясь лбом в мой затылок.

Ебать…

Хорошо, что у меня были резинки. С другой стороны, если бы… Картинка, мгновенно нарисовавшаяся перед глазами, оказывается слишком пошлой.

Тяжело сглатываю, зажмуриваюсь, прогоняя ненужные образы. Плохо иметь развитое воображение.

Его ладонь скользит по моему животу, размазывая сперму.

– Вообще-то, мне ни разу не дрочил другой мужик, – говорю зачем-то.

– Было неприятно?

Было охуенно.

Вслух я говорю более приемлемый вариант:

– Нормально.

– Ты вообще с мужчиной был? – спрашивает как-то почти ласково, словно с ребенком разговаривает.

– Один раз, – отвечаю нехотя. – Я не пидор. Когда трезвый. Это к чему вопрос вообще?

– Давно?

Да твою мать.

– Какая разница?

Не рассказывать же ему про ту ебаную вписку с групповухой в финале. Я и сейчас не могу точно вспомнить, сколько человек меня тогда трахнуло. Мало ли что с кем по молодости бывает.

– Интересно.

– Засунь свой интерес себе в жопу, – огрызаюсь. – Нет у меня никакого желания всякое дерьмо рассказывать.

– Отвечу на любой вопрос про инцидент, – он снова ведет пальцами по моему животу.

Знает, на что надавить.

– Лет семь назад. Попал не в ту компанию.

– Печально.

– Зато пидором не стал.

В ответ он приглушенно усмехается и коротко целует меня в плечо. У него горячие шершавые губы.

Молча отстраняюсь и ложусь на спину. Хочется закурить, но двигаться и тянуться за пачкой лень. Так что я просто говорю:

– Теперь мой вопрос.

– Задавай, – он ложится рядом.

– Ты чувствуешь вину за произошедшее?

– Ты этот вопрос уже задавал, – он закидывает руки за голову.

– Я не получил ответ.

– Я, кажется, ответил.

– Ты ответил журналисту. А теперь скажи мне.

Он долго молчит. А потом негромко начинает говорить:

– Когда я понял, что произошло, я пожалел, что не погиб вместе с экипажем. Не потому, что сделал что-то не так, а потому что знал, что в покое меня не оставят. Ни родственники погибших, ни СМИ, ни комиссии. Слишком много дерьма валится на пилота, если он выживает. Поэтому пилот должен быть мертвым. С мертвого спросу нет. Это пятно ведь. Меня уволят, скорее всего, когда шумиха уляжется, найдут какой-нибудь формальный повод и прости-прощай. А я больше ничего не умею. Сопьюсь, наверное, – судя по голосу, он грустно улыбается.

– Значит, все-таки пилот не может жить без неба?

– Может, – он снова улыбается. – Но недолго и плохо.

Смеемся мы вместе.

А уходя, он говорит, уже стоя в дверях комнаты:

– Ты был лучшим, что случилось со мной за последние шесть месяцев. Спасибо.

Лучшим…

Хлопает дверь. А я поднимаюсь, надеваю трусы и достаю из кармана валяющихся на полу джинсов смартфон. Заряда на нем три процента.

– Почему ты не сел? – спрашиваю у экрана. Он ожидаемо молчит. Только включенный диктофон отсчитывает секунды записи.

***

Из «мук творчества» меня выдергивает звонок. Нехотя отрываюсь от правки и касаюсь сенсора, принимая вызов.

– Что?

– Когда на мыло скинешь? Все ждут уже. Тебя одного.

– А ты не охуел там случайно? – спрашиваю тихо. – Если я сказал, что будет к десяти, значит, будет к десяти.

– Но…

Да нахуй вас всех там. Я просто сбрасываю вызов.

В полемику вступать не хочется, тем более статья готова. Но теперь я из принципа не отошлю ее раньше десяти.

Зачем-то открываю вчерашнюю запись. На продолжительность дорожки страшно смотреть. Проматываю, останавливаясь только на некоторых кусках. Качество откровенно дерьмовое, но тому, кто слышал оригинал, разобрать слова не составит труда.

– …был лучшим…

Звонок прерывает шипящую помехами фразу. Автоматически сбрасываю, и динамик продолжает:

– …что случилось со мной…

В глазах печет. И я вдруг чувствую на щеках теплую влагу.

Нахуй.

Прикрепить документ к письму – дело пары секунд. Палец зависает над «Enter».

На моем животе кожу стягивает засохшая сперма.

Клавиша щелкает едва слышно.

«Письмо отправлено».