Невероятные приключения Владимира Кипяткова (СИ) - Темной Александр - Страница 8

  - Ты что, Вова? - кричала она. - Не лезь к детям! Это их дела!

  - Не трогай его, папа! - повиснув на руке, кричала дочь.

  Где-то в глубине комнат во всю мощь легких закричала внучка. Её вопль был таким громким, что даже стекла в окнах зазвенели. У Владимира в тот момент возникло ощущение, что кто-то невидимый пытается электродрелью просверлить дырку в его голове. Отпустив перепуганного Мишу, он растер виски.

  - Я не хочу больше жить под одной крышей с этим тунеядцем, - произнес он, тяжело дыша. - Мне всё это надоело. Пусть собирает свои манатки и валит отсюда на все четыре стороны!

  - Если он уйдет, то только со мной! - сказала Ира и скрылась в комнате. Вопль ребенка тут же смолк.

  - Вот и прекрасно! - парировал Владимир. - Хоть пару ночей посплю нормально...

  - Ты дурак, что ли? - глядя на супруга, спросила Марина. Её руки были уперты в округлые бока, обтянутые темно-синей комбинацией, что делало её похожей на грозовую тучу. - Ты хочешь среди ночи выгнать на улицу дочь с маленьким ребенком?

  - Ты слышала, чего я хочу! - ответил ей Владимир.

   Надев ветровку, он открыл входную дверь и вышел за порог.

  - Ты куда это собрался на ночь глядя? - послышался голос жены у него за спиной.

  - На Кудыкину гору, - не оборачиваясь, бросил он ей в ответ.

  А под Кудыкиной горой он подразумевал свою дачу, купленную им в две тысячи десятом году. Конечно, жена была против этой покупки. Она говорила ему, что лучше купить новую квартиру большей площади, чем тратиться на загородный дом. Но Владимир тогда был непреклонен, ведь ему нужна была эта дача. Хотя заядлым огородником он не был и не особо любил природу, но он понимал, что в жизни всякое бывает. И как бы дружно они с Мариной ни жили, когда-нибудь всё равно поссорятся, и ему нужно будет денек-другой пожить отдельно, чтобы всё обдумать и избавиться от негативных эмоций. А где можно пожить, как не на даче, где всё есть - интернет, электричество, своя скважина, электрический водонагреватель и баня. И, пока Владимир на даче, Марина туда никогда не приедет, ведь машина у них одна на двоих, а на общественном транспорте жена никогда туда не поедет, так как не царское это дело - в наполненных бабками и дедками автобусах ездить. А до работы она как-нибудь на маршрутном такси доберется.

  Выруливая на пустое загородное шоссе, Владимир улыбался. И радовался он не тому, что в очередной раз всех их "сделал", а тому, что хоть немного отдохнет от орущего ребенка, от зятя-неудачника, от двух дур, с одной из которых он больше двадцати лет делил ложе.

  Отдохнуть и прийти в себя у него действительно получалось. Днем он работал, вечером приезжал на дачу, где смотрел телевизор и пил самогон. Иногда он мог долгими часами играть в компьютерные игры.

  Про самогон стоит сказать особо. Когда-то давно покойный дед Владимира смастерил самогонный аппарат и весь остаток жизни гнал для себя самогон. Прожил дедуля девяносто шесть лет и умер, оставив Владимиру в наследство аппарат со змеевиком и тетрадочку, где корявым почерком был записан рецепт приготовления самогона. Своему напитку дед даже название придумал - "Удар под дых". Так как дед своим примером показал Владимиру, что долголетие и самогон - вещи вполне совместимые, Владимир начал потихоньку гнать огненную жидкость и за незначительный промежуток времени заставил бутылками с "Ударом под дых" все полки в погребе, оставив только одну, в самом дальнем конце погреба, под соленья и варенья. Но она всегда пустовала, покрывалась пылью.

  "Удар под дых" отлично шел и с салом и без, на закате дня и утром выходного дня, перед камином и перед телевизором, в компании и в одно лицо. Главное было - не переборщить с дозировкой, иначе можно было выпасть в глубокий осадок. А процесс выпадения в осадок, как показала практика, мог начаться где угодно - и дома, и на улице, и в гостях, и в магазине и даже в погребе.

  Несмотря на то, что Владимир с Мариной работали в одном банке, она целых три дня не искала встречи с ним - не звонила по телефону, не ломилась в дверь его кабинета, как это часто бывало, не засыпала его сообщениями по электронной почте. Обиделась.

  К сожалению, обида её длилась не так долго, как того хотелось Владимиру. На четвертый день, выходя из офисного здания, он увидел её, одиноко стоящую у его "судзучки".

  - Открой машину, - сухо сказала она.

  - Пожалуйста, - он нажал на кнопку брелока сигнализации, с сожалением подумав о том, что внезапно свалившееся на него счастье скоро закончится, и временной свободе придет конец. - Тебе куда?

  - Туда же, куда и тебе, - не глядя на него, сказала жена. - На дачу.

  - Как скажешь...

  И больше они не проронили ни слова. И в дороге, и на самой даче оба молчали. Между ними появилась напряженность размером с пропасть, которой раньше, несмотря на многочисленные ссоры, между ними не было. Эту напряженность не помог даже снять примирительный секс, который был у них вечером, от которого Кипятков был не в восторге.

  - А когда ты домой поедешь? - спросил жену Владимир, едва закончив процесс примирения и нарушив режим молчания.

  - Когда и ты, - ответила она.

  - Не понял, - Владимир, внутренне напрягся. - Поясни....

  - Чего тут не понять? - Марина кашлянула в кулак. - Я решила дать детям возможность пожить одним, чтобы разобраться в себе и укрепить семью. Может, Мишка к браку более ответственно относиться станет. Пусть ненадолго, но он будет полноценным главой семейства...

  - Ну-ну, - с сомнением пробурчал Владимир.

  Впрочем, Марина не уловила скептические нотки в его голосе и, как ни в чем не бывало, продолжала:

  - Пускай лето поживут самостоятельно, подкопят деньги, а потом пусть ищут квартиру. А мы с тобой пока поживем здесь, да?

  - Ага! И засрут мне всю квартиру!

  - Вовчик, ну не будь таким бякой, - она поцеловала его в висок и придавила руку.

  - А-ай! - Владимир не без труда выдернул руку из-под жены, скорчил болезненную гримасу.

  Видать в темноте Марине показалось, что он улыбается. Она ещё раз навалилась на ту же руку, ещё раз поцеловала его в висок.

  - И все-таки ты мены любишь...

  - Да, люблю, - простонал Владимир, в очередной раз выдернув из-под массивного тела супруги многострадальную руку, согнул её в локте, как ребенка прижал к груди и перевернулся на бок. Уткнувшись лицом в стену, он подумал: "Какая же ты дура, Марина! Толстая, неповоротливая дура!"

  Глава 3

  Увы, Миша не оправдал ожидания Марины. Побыв недельку полноценным pater familiasом, отцом семейства и домовладыкой, Мишаня стал пить ещё больше. Об этом Владимиру постоянно по телефону сообщал сосед, живущий этажом ниже - Сергей Фокин. Он же сообщил Володе, что Мишаня как-то ночью затопил его, и Владимиру пришлось срочно снимать деньги со счета, чтобы компенсировать Фокину моральный и материальный ущерб. Хотя это и ущербом трудно было назвать. Так, небольшие разводы на потолке. Ещё через неделю "агент" Фокин сообщил Владимиру, что Ирина с Мишей каждый вечер ругаются, бъют посуду. Ребенок постоянно вопит и мешает спать всему подъезду. Мишку, похоже, в очередной раз с работы уволили. Он целыми днями или возле подъезда ошивается, или в магазинах в очередях стоит. Причем, чаще всего покупает не детское питание и подгузники, а водку и пиво.

  Владимира эти новости не расстраивали. Более того, он радовался, когда слышал их. Он только и ждал, когда жена скажет "фас!", чтобы приехать в свою квартиру, ещё раз избить Мишу и вышвырнуть его вон. Да так, чтобы он своей противной прыщавой рожей все ступеньки в подъезде пересчитал. Но Марина почему-то отмашку не давала. А без слова "фас!" у Владимира опять ничего бы не получилось.

  Марина не сказала "фас!" даже после того, как заплаканная Ирка позвонила ей в два часа ночи и сказала, что Мишка изменяет ей с какой-то "шалашовкой". Якобы она лично видела, как Мишка в подъезде зажимал малолетнюю даму, не обремененную строгостью нравов, и лез ей под юбку.