Любовь пиратки Карибского моря - Измайлова Ирина Александровна - Страница 32

Корабль ушел в море, и больше никто никогда не видел ни самого корабля, ни тех, кто на нем уплыл.

Жозеф де Моле после этого уехал в Англию и поклялся забыть о проклятом кладе, добытом путем колдовства и способном приносить людям одни беды.

Вот такая история приключилась почти тридцать лет назад с моим отцом. Теперь он уже умер, а я решилась продолжить его поиски клада. Все же очень не хотелось бы, чтоб спустя какое-то время сокровища вернулись к чернокнижникам и стали причиной новых несчастий. Хотя, возможно, я себя переоцениваю. И вас, сэр. Возможно, стоит увидеть это богатство, и добрые намерения покинут нас. В любом случае это стоило бы проверить!

Бартоломью задумался. Терпкое густое вино, которое женщина вот уже третий раз подлила ему в бокал, слегка ударило в голову, и капитан вдруг воочию представил себе, как идут под распущенными парусами тяжело груженные корабли, как внезапно налетает шторм, ломятся и трещат мачты, громадные волны перекатываются через палубы, сшибая с ног людей, круша и ломая такелаж… И вот суда одно за другим погружаются в пучину, унося на дно проклятые сокровища, добытые молитвой дьяволу!

— Послушайте, леди Аделаида! — внезапная мысль, будто молния, поразила капитана. — А что если посланные де Граммоном богатства потому не дошли до Франции, что просто перестали существовать?

— Как это? — мысль ее явно заинтересовала.

— Ну, как, как? Если это золото тамплиеры добывали путем колдовства, то, выходит, оно взялось ниоткуда! И коль скоро досталось не наследнику колдуна, а другому человеку, то взяло и исчезло, растаяло, как лед! А капитаны кораблей, поняв, что их обвинят в воровстве, не повели свои суда во Францию, а просто-напросто сбежали. Могло такое быть?

Девушка залпом выпила свое вино и тихонько, по-мужски, присвистнула.

— А я ведь не думала об этом! Кто его знает… Возможно, что и так. Проверить трудно.

— Ну а тот подарок, который, как вы говорите, Анри де Граммон сделал Жозефу в день их прощания? — вспомнил Бартоломью. — Он-то сохранился?

— Да, — улыбнулась Аделаида. — С этим подарком ничего не случилось. Он не исчез и не растаял. Возможно, потому, что у него совсем другое происхождение.

— И что это было? — поинтересовался Бартоломью.

— Почему же было? Вот он, этот подарок.

Аделаида взяла со столика небольшую шкатулку красного дерева, открыла и достала оттуда продолговатый кожаный мешочек.

— Смотрите.

Капитан Удача взял мешочек, вытряхнул его содержимое себе на ладонь и ахнул. Ничего подобного он никогда в жизни не видел. На его ладони лежал большой, примерно в три дюйма, крест на витой золотой цепочке. Он был украшен крупными, необычайной красоты и великолепной огранки бриллиантами, а в центре его светился огромный, величиной с грецкий орех сапфир. Он метал синие молнии во все стороны, и сияние алмазов мягко растворяло их. Драгоценные камни обычно холодны, но Робертс ощутил, как крест греет его руку, будто это было маленькое живое существо.

— Невероятно! — воскликнул он, не скрывая восхищения. — Но… Неужели это тоже сделано при помощи колдовства?!

— Это нет, — голос леди Аделаиды обрел на миг мужскую твердость, потом она словно спохватилась и вновь заговорила более мягко: — Этот крест де Граммон взял не из сокровищницы. Он получил его в подарок от игумена одного бедного монастыря, которому в трудное время помог. Монастырь был французский, его захватили испанцы и едва не вырезали всех, кто там жил. Пираты Анри де Граммона под его предводительством напали с моря, выгнали испанцев и спасли монахов. А так как захватчики слопали все припасы бедной братии, флибустьер, не раздумывая, отдал им провизию со своего судна. И защищал монастырь, пока не подошли французские войска. В благодарность игумен отдал пирату единственное сокровище, хранившееся в его обители, — вот этот драгоценный крест. Де Граммон им очень дорожил, но подарил Жозефу де Моле под видом части тамплиерских сокровищ. Он хотел сделать действительно королевский подарок, так не дарить же было груду золотых монет!

— Да, — Робертс с трудом оторвал взгляд от прекрасного креста, вложил его обратно в мешочек и протянул девушке. — Этот жест неплохо говорит о де Граммоне, хоть он и поступил со своим товарищем по-свински. Во всяком случае, мне трудно представить, чтобы это можно было просто так взять и подарить.

— Думаете, жалко стало бы? — Странные глаза опять смеялись, когда все лицо оставалось серьезным.

— Я бы его не отдал! — с неожиданным жаром воскликнул капитан Удача. — Ни за что не отдал бы.

— А вот я отдам. Возьмите.

Она протянула мешочек так просто и естественно, что он вначале сжал его в ладони и уже потом спохватился.

— Вы с ума сошли! Кроме всего прочего, это стоит… даже не могу представить себе, сколько стоит эта вещь.

— Нисколько, — твердо сказала девушка. — Она бесценна. И я хочу, чтоб вы ее взяли в знак того, что согласны мне помочь.

Бартоломью совершенно растерялся. Мало того что эта невероятная женщина все больше и больше занимала его мысли, вытесняя даже волнующую мечту о таинственных сокровищах тамплиеров, так еще и такой подарок… Отказаться было бы естественно, но она не примет отказа. Принять? Но тогда у него не остается даже возможности подумать. Надо соглашаться на предложение Аделаиды де Моле.

«А собственно, почему бы и нет? — подумал он тут же. — Если там и в самом деле золотые горы, то риск того стоит. Моей команде затея понравится наверняка. Будет и избавление от вынужденного безделья, и надежда на скорое обогащение. Если же все окажется химерой и никаких сокровищ нам не достанется… Ну, что же! Наше ремесло предполагает возможность неудачи. Тогда возьмем на абордаж парочку хороших купеческих судов с дорогим грузом, и ребята мигом утешатся. А я… Я все равно буду иметь возможность вновь увидеть эту даму, чтобы сообщить ей о том, что у нас ничего не вышло!»

— Не вижу причин отказываться от вашего предложения, — сказал капитан Удача. — Заключим договор, я закончу ремонт моей шхуны — на это нужно еще два дня, и мы будем готовы к отплытию. Далеко ли придется плыть?

— К побережью Южной Каролины, — ответила девушка. — Больше, извините, не скажу. Не потому, что не доверяю вам, но искушать вас не хочу. Помните, что случилось с де Граммоном? К тому же вы будете на корабле не один.

— Резонно, милая леди, резонно. Но как же я в таком случае узнаю, где клад?

Она удивленно взглянула на Робертса.

— Но я же отправлюсь вместе с вами!

— Вы? — Бартоломью ожидал от этой невероятной женщины чего угодно, но, пожалуй, все же не этого. — Вы хотите отправиться в море на пиратском корабле?!

— Да. А как иначе вы представляете наше совместное предприятие, сэр? Знаю, что женщина на судне может принести беду, однако то, ради чего вы на этот раз пойдете в море, тоже приносит беду, и, полагаю, это куда хуже. Возможно, как раз наоборот, присутствие женщины поможет избежать гибельного воздействия проклятых сокровищ? Тем более, что поделать? Именно женщина и стала последней наследницей клада из рода де Моле!

Робертс понимал, она права. Но совершенно не знал, как должен поступить. Только представить себе рожи его молодцов, когда эта красотка в шелках и с цветком в черных кудрях появится на палубе «Виолетты»…

— Леди Аделаида! — он старался говорить как можно тверже. — Понимаю, что вы правы. Но ваша затея, простите, небезопасна. Я держу в руках моих пиратов, однако вы же знаете — у людей существует еще естественная реакция.

— Вы за кого боитесь? — уже почти насмешливо спросила девушка. — За своих пиратов или за себя самого?

— С самим собой я всегда могу справиться! — Он понял, что готов разозлиться, и добавил, чтобы хоть как-то отомстить Аделаиде, вновь сумевшей его смутить: — Если, конечно, вы сами не станете меня соблазнять.

Но она даже не покраснела.

— Зачем соблазнять? — вновь это независимое пожатие плеч, в котором было так мало женского… — К тому же я не умею делать этого. Если вы мне понравитесь, просто возьму и скажу. Не бойтесь, капитан, из любого сложного положения можно найти выход. В конце концов, я готова переодеться мужчиной.