Реальный Gameррой (СИ) - Калинин Алексей Николаевич "lemex31" - Страница 49

– Я снова повторю – нет! Как бы мы не ругались с моими «феечками», но они на такую пакость не пойдут. Такое можно ожидать от твоих «складских жополизов», там да, почти все проститутки в штанах. Есть пара-тройка нормальных ребят, а остальные же стучат напропалую и задницу тебе моют языками. А мои девчонки, хоть и лаемся с ними по пять раз на дню, но в спину не бьют.

– Не накаляйся. Подумай, что тебе с ней светит? Один-два раза сходить в нормальный ресторан, и потом месяц сидеть на макаронах быстрого приготовления? Она не твоего уровня, так что поищи себе подругу попроще. Не обижайся, Бориска… А впрочем обижайся, мне плевать. Но Оксана не для тебя. Так что уйди в сторону, и живи дальше спокойно.

– Это ты так решил, что она не для меня? Не много ли ты на себя берешь?

Агрессия + 5 %

Адреналин начинает струиться по телу, я даже вызвал свое меню интерфейса, чтобы в случае чего…

– Нет, не много. Королевы должны жить с королями, а челядь остается с челядью. Не зря же говорится в русской поговорке – всяк сверчок знай свой шесток.

– Я не сверчок. И мы живем сейчас не в том обществе, чтобы делиться на королей и челядь. Убери тебя из кресла и что? Долго протянешь?

Юрий сплевывает на снег и щурится на меня. Видно, что ему хочется скинуть маску интеллигента, тем более, что мы одни в этом глухом месте. А у меня нет страха. Нет. Есть веселая злость и понемногу накатывает бешенство, а вместе с ним ощущение восторга, словно я жил все годы ради этого момента и теперь должен совершить подвиг. Тот самый, который снился, когда я был маленьким – победить дракона. Тот самый, о котором мечтал, когда тихо поскуливал на кровати после школьной драки, когда хотел стать сильным и отомстить надоедливому старшекласснику. Тот самый подвиг, которым хотелось блеснуть перед сокурсницами – спасти заложника из лап террористов.

И вот он, этот миг наступает.

– Я продержусь, Бориска. С моими связями, с моими знакомствами…

– С твоими связями и знакомствами? Да они отпадут, как только выйдешь за порог предприятия. Так что зря бахвалишься тем, чего нет на самом деле.

– Да что с тобой болтать? В общем так, оступаешься от Оксаны и я…

– А не пошел бы ты на хер? Я всю жизнь ненавидел таких мажоров, как ты. Вы думаете, что вам всё позволено и всё безнаказанно? Спокойно можете переступать через людей? Ломать им судьбы? Мешать личное отношение с рабочими моментами? Да ты обычный ублюдок, Юрий.

– А я всю жизнь презирал таких ничтожеств, как ты. Постоянно ноете, всегда чем-то недовольны, на постные рожи смотреть тошно. Что тебя не устраивает? Твое положение? Измени его, уволься и начни на новом месте. Не можешь? Или не хочешь? Тогда не ной! Сцепи зубы и двигайся вперед. Вот только двигаться ты можешь после волшебного пенделя.

– Может всё-таки стиснуть зубы, а не сцепить?

– Вот, видишь – ты даже мыслишь штампами. У вас всех заштампованное восприятие, сказали делать так, а не иначе и всё – программа запущена, и вы боитесь ступить влево-вправо, лишь бы не ошибиться. А ошибаться нужно! Ошибаться необходимо! На ошибках учатся!

– Ты сейчас описываешь себя. С ног до головы описываешь себя. Я не боюсь ошибаться, но мне не плевать на ошибки. Ошибкой было то, что мы позволили тебе остаться в коттедже. Если бы не ты…

– Если бы не я, то Оксана загнулась бы от скуки. Ты не мужчина! Мужчины не позволят себе распускать нюни и скулить. Ты не должен показывать, что тебе плохо, не должен умолять о премии, не должен подгибаться под тех, кто сильнее.

Хотите вывести из себя мужчину? Раздразните его и скажите, что он не мужчина. По крайней мере, на меня это действует. Кровь с такой силой бьет в голову, что я боюсь – как бы она не взорвалась. Руки дрожат, в кончиках пальцев нестерпимо колет, будто под ногти загоняют швейные иглы. От адреналина слабеют колени, меня ощутимо потряхивает… Да что потряхивает, колотит от той ярости, которую испытывают обожравшиеся мухоморов берсерки. Ещё чуть-чуть и активизирую «Скорость», подлечу и со всеми процентами «Силы» залеплю по этой наглой морде.

– Я не отдам тебе Оксану, мудак! Мне плевать на твои угрозы! Раньше я тебя может и уважал, а теперь ты всего лишь неудачник, который не может ничего сделать сам.

– Ничего не могу сделать сам? Это ты зря…

Кто из нас бьет первым? Мне хочется думать, что я…

Я не успеваю ни активизироваться, ни перекинуть проценты. На глаза словно падает красная пелена и я плюю на весь интерфейс – я хочу набить ему морду теми силами, которые у меня имеются.

Лыжи отлетают в стороны. На снег падают первые капли из разбитого носа. Скула взрывается болью, но так же стонут и костяшки пальцев – кожа сдирается о его зубы.

Два человека, которые в офисе натянуто улыбались друг другу, на фоне природы выпускают внутренних зверей. Это уже не мы. Это сражаются за самку два зверя. Кулаки, зубы, колени, локти – всё идет в ход.

Удар, ещё удар и падаем на снег. Слова кончились, раздается лишь:

– Ннна!

– Кх!

– Хххха!

– Ааа!

Молчаливые ели бездушными зрителями наблюдают за боем гладиаторов. Если один поднимется и обратится к ним, то мохнатые лапы вряд ли повернутся шишками вверх.

Уведомления о дебафах следуют один за другим, но я сметаю их и вновь и вновь прыгаю на Юрия.

Снова клещи на горле. Он оказывается сверху, но рука натыкается на упавшее ружье… Я упираюсь прикладом в его грудь и, как рычагом, сбрасываю с себя. Он откатывается и вскакивает на ноги. Налитые кровью глаза шарят по взрыхленному снегу. Находят то, что искали… Я не успеваю подскочить и остается только вскинуть ружье в ответ.

Мы застываем. Не верится, что смогли наставить оружие друг на друга. Расстояние с десяток шагов – промахнуться почти невозможно. На бровях налип снег, и теперь он тает, стекает в глаза и размывает фигуру напротив. Большим пальцем снимаю с предохранителя. Чувствую, как от напряжения дрожит указательный.

– Боря, ты показываешь зубки. Может, я тебя и недооценил… чуть-чуть, – щерится Юрий.

Из его рассеченной брови стекает струйка крови, мешается с налипшим снегом и превращает лицо в страшную маску готического мима. Думаю, что выгляжу не краше. Из носа катятся теплые капли, стекают по губам на шею.

– Конечно же недооценил. Из-за своего раздутого эго ты не видишь дальше собственного носа, – вырывается у меня.

Интересно, а Пушкин с Дантесом на таком же расстоянии стояли друг от друга? Может…

Блин! Меня убить могут, вот прямо сейчас, а я о Пушкине думаю! Это всё из-за того, что я не верю в то, что Юрий выстрелит. Может, потому что сам не собираюсь стрелять? Блин, в игре всё проще, в игре можно «засейвиться». А где сохраниться сейчас?

Зачем я снял ружье с предохранителя?

– Боря, убери ствол, и мы сможем поговорить как цивилизованные люди. Мы поговорим и вероятнее всего, сможем придти к какому-либо консенсусу, – Юрий дергает головой, показывая на снег.

– Подай пример, – я не опускаю ружье.

Черное дуло залеплено снегом, но всего одно нажатие и оттуда вылетит целый веер свинцовых шариков. Выживу ли я после такого выстрела? Может быть, ведь Оскари заряжал дробь на птицу. А если в лицо? Пушкину с Дантесом было проще.

Черт! Снова о них думаю! И очень не хочется быть на месте Александра Сергеевича. Понемногу злость отступает, и указательный палец уже не так дрожит. Я готов опустить ружье, но не я первый поднял его. Колени ходят ходуном от выплеска адреналина, но внешне я спокоен. Или мне так кажется?

– Боря, не глупи. Ведь нам ещё возвращаться. Я надеюсь, что вернемся вместе? – похоже, что у Юрия тоже начинает спадать злость. – Что мы из-за бабы друг друга порешим? Ведь это же срок! Один останется на полянке, а второй сядет лет на десять. И всё равно она никому не достанется.

– Рассуждаешь верно. Но это только слова. Опусти ружье, тогда и поговорим, – я тоже не собираюсь сдаваться так легко. Я должен показать, что внутри меня стальной стержень, а не плавающая медуза.