Солдаты живут - Кук Глен Чарльз - Страница 17

Сантараксита нервно попятился:

– Неизвестные тоже еще не пришли.

Мои спутники – пестрая компания. Когда придет Дрема, мы станем представителями пяти различных рас. Даже шести, если считать Сантаракситу одним из нас. Дрема верит, что уже одно наше разнообразие устрашит Шеренгу Девяти.

У нее есть и иные, куда более странные идеи.

Не знаю, с чего она решила, будто запугивать их – хорошая идея, и это что-то изменит. Нам от них нужно всего-навсего разрешение порыться в информации, необходимой для ремонта и управлениями Вратами на Равнине. Монахи Хань-Фи готовы поделиться этим знанием. Чем сильнее мы становимся, тем больше монахам хочется, чтобы мы ушли. Их куда больше пугает распространяемая нами ересь, чем армии, которые мы можем привести потом сюда.

Зато эта угроза не дает спокойно спать военачальникам. Но они тоже хотят, чтобы мы ушли, потому что чем сильнее мы становимся, тем более реальную и близкую угрозу представляем для них. И я не виню их за такую логику. Я сам бы на их месте так думал. Весь накопленный человечеством опыт учит относиться к вооруженным чужеземцам с подозрением.

Тут соизволили появиться и женщины. Лозан Лебедь драматически развел руками и вопросил:

– Где вы были?

Потом принял другую позу и спросил снова, уже с другой интонацией. Затем с третьей. Лебедь развлекался.

– Твоя дочь заигрывала с послушниками, которых мы встретили по дороге, – сообщила Сари Тай Дэю.

Я взглянул на Шики и нахмурился. Девушка выглядела эфемерным созданием, а отнюдь не женщиной-вамп. Я моргнул, но впечатление осталось. Я приписал его поврежденному глазу. Шики куда больше походила на огорченный призрак, чем на замаскированного мальчишку, оттягивающегося в этой роли по полной программе.

Для всего Хсиена Тай Дэй считался отцом Шики, потому что всем было прекрасно известно, что у Сари только один сын. А ее брат Тай Дэй ухитрился остаться личностью настолько скрытной, что даже в Вороньем Гнезде местные никогда не задумывались над тем фактом, что редко появляющаяся на людях Шикандини должна была родиться тогда, когда ее отец был похоронен под Равниной. Никто не осмеливался также спросить, что стало с матерью девушки.

Шики всегда производила впечатление пустоголовой, ее всегда сопровождал шлейф мелких неприятностей, и ее всегда считали лишь угрозой для душевного равновесия молодых людей.

Шики-призрак обрела плотность. Надула губки. И заявила:

– Я не флиртовала, отец. Я с ними только разговаривала.

– Мы тебе запретили разговаривать с монахами. Здесь это закон.

– Но, отец…

Едва начавшись, сценка никогда не останавливалась. У нас могли быть зрители. Но это был спектакль. И весьма неплохой – во всяком случае, для тех из нас, кто не привык общаться с очень юными женщинами.

Мастер Сантараксита продолжал что-то нашептывать Дреме. Наверное, он сообщил ей нечто такое, что она хотела услышать, потому что ее лицо осветилось от радости. Впрочем, она не удосужилась поделиться новостью с отрядным летописцем. Эти Капитаны все одинаковы. Всегда играют, держа свои карты возле груди. Кроме меня, разумеется. Я в свое время был образцом открытости.

Тай Дэй с дочуркой продолжали препираться, пока он не выдал ей громкую и суровую тираду на языке нюень бао. Шики нахмурилась и замолчала.

15. Страна Неизвестных Теней. Тайные правители

Очень старый монах открыл дверь зала. Задача оказалась для него очень трудной. Он поманил нас хрупкой ручкой.

Я был в Хань-Фи впервые, но я догадался о его ранге по рясе – темно-оранжевой с черной окантовкой. Следовательно, он был одним из четырех или пяти старейшин Хань-Фи. И его присутствие ясно показывало, что монахов Хань-Фи весьма интересует исход встречи. Иначе дверь открыл бы какой-нибудь монах среднего ранга лет шестидесяти, а затем остался бы с нами, указывая послушникам, которым положено прислуживать нам и Шеренге Девяти. Мастер Сантараксита улыбнулся. Возможно, он как-то причастен к тому, что эту встречу сочли очень важной.

Сари подошла к старику. Поклонилась, пробормотала несколько слов. Тот ответил. Они были знакомы, и монах не относился к ней свысока только потому, что она женщина. Эти монахи могут быть умнее, чем я думал.

Мы вскоре узнали, что она спросила, нельзя ли сократить церемонию, которыми пронизана вся жизнь Детей Смерти. Формальности превращают любое публичное событие в сложный ритуал. Наверное, люди не были особо обременены практическими делами во время правления Хозяев Теней.

А нам, варварам, тонкости этикета неизвестны. Дети Смерти сперва задирают носы, а потом вздыхают с облегчением, потому что, когда имеешь дело с Черным Отрядом, даже неприятные дела решаются быстро.

Увидев Шикандини, наш хозяин нахмурился. Он старый, хмурый и ограниченный. Но! Смотрите-ка! Не столь уж он стар, хмур и ограничен, чтобы ослепительная улыбка прелестной девушки не побудила его украдкой подмигнуть в ответ. Не настолько стар.

С древнейших времен враги обвиняли нас в том, что мы сражаемся нечестно, прибегаем к уловкам и предательству. И они правы. Абсолютно правы. Мы не знаем стыда. И, приведя с собой Тобо, чтобы он охмурял этих стариков, мы использовали самый грязный из доступных нам трюков. Их знания о женщинах были весьма академическими. И охмурить их проще, чем нашпиговать слепого стрелами.

К тому же, это очень легко. Шики просто как бы порхала вокруг, то здесь, то там, не обращая ни на что особого внимания и не проявляя того удовлетворения, какого я ожидал от Тобо. Я о том, что парню в его возрасте нравится выставлять мудрых старцев дураками, не так ли? Все, что я знал о Тобо, предполагало, что он станет наслаждаться этой игрой сильнее обычного.

Мне стало любопытно. Что происходит?

Дрема утверждала, что прихватила парня с собой, чтобы иметь чародея поблизости. Так, на всякий случай. Поддалась паранойе, которая у нее (и у нас) развилась за долгие годы от общения с коварным миром. А по законам Хань-Фи Тобо не пропустили бы в монастырь, если бы он пришел как есть.

Ей хотелось, чтобы я в это поверил.

Тут скрыто нечто большее. Гораздо большее. Я понимаю эту хитрую ведьмочку куда лучше, чем она подозревает. И полностью ее одобряю.

– Пойдемте, – сказала Дрема. Ей неуютно в Хань-Фи. Это место инфицировано атрибутами странных религий.

Помещение, куда мы вошли, явно служило местом для каких-то важных церемоний – когда его не предоставляли на время Шеренге Девяти. Та его часть, где нас ожидали военачальники, могла сойти за алтарь со всеми положенными причиндалами. Генералы восседали на возвышении перед алтарем, где имелось пять постоянных каменных сидений. Присутствовали семеро из девяти. Были заготовлены места и для недостающей пары – вероятно, младших членов кворума. Все семеро носили маски и причудливые одеяния, что, похоже, было обычаем для тайных правителей – а здесь, вероятно, наследием Хозяев Теней, которые и ввели моду на маски и подобные костюмчики. В данном случае все их усилия были потрачены напрасно. Но им незачем об этом знать. Пока незачем.

У Госпожи талант устанавливать настоящие имена людей и сведения об их жизни. Она обучилась этому в очень суровой школе, где ошибка могла стоить жизни. А потом обучила кое-каким своим приемчикам Тобо. И тот раскрыл имена членов Шеренги с помощью своих ночных приятелей. А знание о том, с кем мы будем иметь дело в случае, если у нас появится желание кого-то удивить, может оказаться весьма ценным инструментом для переговоров.

Сари уже имела дело с Шеренгой, и они успели привыкнуть к ее нетерпимости ко всяким церемониям. Когда она выступила вперед, их головы повернулись к ней.

Мастер Сантараксита шествовал следом, отставая на три шага. Ему предстояло выступить в роли особого переводчика. Хотя Дети Смерти и нюень бао некогда говорили на одном языке, взаимная изоляция и обстоятельства сделали недоразумения при общении обычным делом. И Сантараксита укажет, когда стороны станут использовать одно и то же слово, но с разным смыслом.