Пустынная песня (ЛП) - Лёвенштейн Карола - Страница 59

— Именно поэтому мы должны перейти в наступление.

— Нет, — сказала я, лихорадочно размышляя, какой бы заголовок был самым подходящим для первой страницы.

— Возможно, будет лучше, если мы найдём людей, которые больше не согласны с тем, что им заткнули рты деньгами. Людей, которые не осмеливаются выступить против системы. Когда они поймут, что кто-то хочет поддержать их и рассказать их историю, они, возможно, всё-таки осмелятся рассказать правду. Моя бабушка, несомненно, ещё точно знает, кто там был. В конце концов, она лечила их ожоги.

— Но нам нужен также официальный вестник, кто-то, на кого можно ровняться, — Константин Кронворт умоляюще смотрел на меня.

— Нет, — ответила я.

Я не была таким человеком и не хотела им становиться. Кроме того, сейчас я не могла выполнить это задание так, как нужно. Ведь было явно, что на данный момент у меня нет сил позволить сделать из себя лицо сопротивления. Мне нужно найти лекарство для Адама. Время истекает.

— Чёрт! — я посмотрела на книгу сказок. Из-за того, что я была такой несдержанной, я слишком сильно распахнула обложку и переплёт на первой странице порвался. — О, нет, — удручённо произнесла я и положила книгу на стол.

— Константин, — сказал успокаивающе господин Лилиеншейн. — Я знаю, что ты очень сильно уважаешь Сельму за её боевой дух, но я тоже думаю, что будет разумнее найти независимых свидетелей, которых ещё не заметила палата сенаторов. Кроме того, Сельма должна дать согласие на то, чтобы мы могли об этом рассказать. В конце концов, это очень личная история.

— Ммм, — промычал Константин Кронворт, крепко сжав губы.

— А это…, - он взял книгу сказок и рассмотрел ее профессиональным взглядом. — Мы поправим.

— Спасибо, — облегченно сказала я, в то время как господин Лилиенштейн склонился над трещиной и осторожно раздвинул ее двумя пальцами, чтобы посмотреть насколько сильным был нанесенный мной урон.

— Само собой разуме…, - начал господин Лилиенштейн, но вдруг осекся и внимательно посмотрел на книгу сказок. — Это невозможно, — сказал он и щелкнул пальцами, после чего появились пять ярко светящихся шаров.

— Что случилось? — спросила я.

Неужели книгу невозможно восстановить?

Господин Лилиенштейн вдруг поднял взгляд и серьезно посмотрел на меня.

Его глаза блестели, и он внезапно начал от души хохотать.

Не только я в недоумении смотрела на господина Лилиенштейна, Константин Кронворт тоже бросал на него растерянные взгляды.

— Что случилось? — спросила я, когда господин Лилиенштайн наконец успокоился.

— Ах, Сельма, — сказал он, все еще икая от смеха. — Твоя мать была чертовски сообразительна.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросила я, глядя то на господина Лилиенштейна то на книгу сказок.

Глубоко вдохнув, он протянул мне книгу.

— Смотри сама! Я целыми днями искал скрытые заклинания, выискивал самые сложные способы скрывать тайны, а тут это. Иногда мы не замечаем очевидных вещей, которые находятся у нас прямо под носом.

Я осторожно взяла книгу, по-прежнему не до конца понимая, что имеет в виду господин Лилиенштейн.

— Оторви бумагу с обложки! — ободряюще сказал он и тут до меня наконец дошло.

Дрожащими руками и быстро бьющимся сердцем я осторожно срывала приклеенную страницу с обложки. Я заметила, что страница была не полностью приклеена к переплёту, а только края смазаны клеем.

— История действительно продолжается, — сказала я дрожащим голосом, когда обнаружила скрытые буквы.

Я нетерпеливо дёрнула страницу и тогда наконец смогла прочитать, какое сообщение оставила мама. Но слов было не так много, там стояло два имени и французский адрес.

В то время, как я просматривала глазами имена, я внезапно почувствовала ледяной холод, когда поняла, что находится передо мной.

— Жизель и Филипп Дуброй, — хрипло пробормотала я.

Голос был почти беззвучным, а мысли обгоняли одна другую.

— Ты знаешь, что это означает? — спросил господин Лилиенштейн, разглядывая адрес. — Это небольшой городок недалеко от Сибилл. Там живёт много магов. Однако с этими двоими я не знаком. Зачем твоя мама так хорошо спрятала эти имена и адрес?

— Жизель и Филипп были друзьями Катерины и Тони, — сказал господин Кронворт. — Она часто навещали друг друга.

Я с удивлением посмотрела на господина Кронворта, а потом внезапно поняла.

— Я знаю, что это означает, — глухо ответила я. — Теперь я знаю, где родители спрятали моих брата и сестру.

— Что? — удивился господин Лилиенштейн.

— Да, должно быть так и есть, — задумчиво ответила я. — На борту самолёта были мои брат и сестра и двое друзей моих родителей. Все они исчезли и считаются погибшими. Скорее всего, они живут там, не используя свои настоящие имена.

— Сельма, — сочувственно сказал господин Лилиенштейн. — Будь осторожна, прежде чем возлагать надежды на такой след. Этот адрес может значить всё, что угодно, но не обязательно то, что думаешь ты.

— Но зачем моей матери прятать этот адрес, если он не значит ничего важного?

Я встала.

— Ты куда собралась? — удивлённо спросил Константин Кронворт.

— Я хочу посетить это место, Кламартин.

Я взглянула ещё раз на адрес, а потом на часы.

— Сельма, ты не можешь взять и бросить нас сейчас, — растерянно сказал Константин Кронворт, нервно проводя рукой по светлым волосам.

— Я должна это проверить, — сказала я. — Я пройду через дверь в туристическом агентстве госпожи Трудиг к Сибиллам, а оттуда уже будет недалеко.

Меня охватило лёгкое и радостное настроение, как будто внезапно подувший тёплый ветерок посреди зимы, которая длилась уже слишком долго. Я должна была идти, в этом не было никаких сомнений. В эти выходные в Шёнефельде всё равно нечего было делать. Это была прекрасная возможность.

— Сельма, — настойчиво сказал господин Лилиенштейн. — Здесь нужно действовать спокойно, проверить адрес, попробовать выяснить что-нибудь важное о Жизели и Филлипе. У меня есть в Кламартине старый знакомый, я мог бы попросить его, чтобы он разузнал что-нибудь для меня.

— Нет, — решительно ответила я. — Я уже так долго жду, что наконец случится что-то хорошее. Моё терпение закончилось, — я повернулась к лестнице.

— Подожди! — в отчаяние выкрикнул Константин Кронворт.

— Нет, — устало ответила я. — Знаете, сколько силы уходит на то, чтобы вставать каждый день и не терять надежды, что Адама всё-таки ещё можно спасти? — я, чтобы не потерять себя, обхватила плечи руками. — Это борьба, которую мне приходится вести день за днём, час за часом, минута за минутой и секунда за секундой. Я часто думала, что мои брат и сестра будут в безопасности, если я не стану их искать и втягивать в свои проблемы. Но мама спрятала этот адрес в книге, потому что хотела, чтобы я их нашла. Она хотела, чтобы я нашла брата и сестру, и чтобы мы снова стали семьёй.

Константин Кронворт одно мгновение молчал, а господин Лилиенштейн серьёзно на меня смотрел.

— Иди, — наконец тихо произнёс Константин Кронворт. — Мы позаботимся о газете, обещаю, — он заговорщически кивнул.

— Я провожу тебя вниз, — господин Лилиенштейн подошёл ко мне. — По крайней мере, дам тебе карту города, внизу ещё лежит одна.

— Спасибо, — ответила я и уже хотела спуститься по лестнице, когда раздался громкий хлопок.

Я испуганно развернулась и сразу заняла боевую позицию, подняв вверх руки, чтобы можно было стрелять огненными шарами.

В тоже время Константин Кронворт испуганно вскрикнул, а господин Лилиенштейн вздрогнул.

Но, как я теперь с облегчением поняла, на нас никто не нападал.

Парэлсус ворвался в комнату, и так энергично распахнул дверь, что она громко грохнулась о книжную полку.

— Парэлсус, — укоризненно произнёс господин Лилиештейн, бросая на свою мебель обеспокоенные взгляды.

Но пока господин Лилиеншейн подходил к полке, чтобы проверить, не нанесён ли какой ущерб, я не отрывала взгляда от бледного лица Парэлсуса.