Пустынная песня (ЛП) - Лёвенштейн Карола - Страница 10

Я немного помедлила, на глаза снова навернулись слезы.

— Это хорошая идея, — тихо и серьезно произнесла я. — Дульса будет рада.

— Да, а теперь я пойду подниму тост за нового дракончика, а завтра расскажу эту радостную новость репортерам и буду терпеливо раздавать тысячи интервью.

— Как и полагается настоящему герою, — улыбнулась я и вместе с Грегором Кёнигом покинула пещеры драконов.

Землетрясение

Когда я вечером вышла в сад и прошла к павильону, уже стемнело. Воздух был ещё тёплым, и я наслаждалась знойной погодой. Я знала, что это были последние жаркие деньки, прежде чем лето закончится и наступит осень, а с ней придёт холод и темнота. Мыслями я всё ещё находилась в драконьих пещерах и представляла маленькую Сесилию, которая сегодня вылупилась.

Оставшуюся часть дня я провела в коммуналке Лианы и помогла собрать ей ещё несколько полочек, в то время, как Пауль не прекращал рассказывать, на каких предметах он хочет сосредоточиться в университете в Грюненталь. Он всё время находился рядом, поэтому я не смогла рассказать Лиане, что скорлупа «Священного яйца» лопнула и что Дульса окончательно переехала в Акканку. Мне пришлось волей-неволей перенести этот разговор на другой день, потому что как только полочки были готовы, Пауль откомандировал нас на кухню, где мы под его компетентным руководством приготовили овощной пирог.

В кокой-то момент я забыла, что хотела поговорить с Лианой о чём-то важном, и только ещё наслаждалась беззаботным временем с друзьями. Мы ели, смеялись и обменивались воспоминаниями о наших школьных днях.

Я села в павильоне и зажгла старую масляную лампу, погрузившись в мысли. Хотя вечер и был забавным, я знала, что так не может продолжаться вечность. Я не могла и не хотела исключать из наших разговоров большую часть тем и каждый раз врать Паулю, когда речь заходила о нашей учёбе. И мне больше не приходило в голову никаких творческих идей по поводу административной теории, которой мы официально обучались в Теннебоде, а Пауль однажды уже отметил, что видимо этот учебный курс есть только здесь, в Теннебоде, потому что он больше нигде не смог найти эту специализацию.

Нам с Лианой постоянно приходилось следить за тем, чтобы не проговориться и не рассказать о чём-нибудь, о чём нельзя рассказывать. Я вздохнула, не в силах подавить меланхолию, которая каждый раз охватывала меня, когда я думала о том, в какой строгой системе я была поймана. Но на данный момент у меня была обоснованная надежда, что скоро всё изменится. Выборы будут новым началом, и я возлагала большие надежды на адмирала и Чёрную гвардию, которая скоро найдёт пропавших девушек. Меня охватило тёплое чувство.

Подожди! Да, мысль была полна надежды, и я пока не спешила сама усиленно проявлять активность, но было необычно то, что она смогла вызвать такое тёплое покалывание в животе. В тот момент, когда я поняла, откуда возникло такое сильное чувство, что согрело мне сердце и начало распространяться по всему телу, с неба упала тёмная тень и тихо приземлилась рядом на траву.

— Адам, — удивлённо прошептала я, вскочила и бросилась ему на шею, прежде чем он успел сказать хоть слово.

Он глубоко вдохнул и зарылся лицом в мои волосы, крепко прижимая меня к себе.

— Как я только смог выдержать даже один день без тебя? — прошептал он, и моё сердце подпрыгнуло.

— Я так рада, что ты вернулся, — ответила я, но вот его губы уже накрыли мои, и он бурно и нетерпеливо поцеловал меня.

Его присутствие вселило живое тепло в моё сердце, вызвало сладкую дрожь, пробежавшую по телу, в то время, как его руки крепко обхватили меня за талию и прижали ещё ближе к себе.

— Как ты? — спросил он, нежно убирая мне со лба прядь волос.

— Теперь, когда ты здесь, намного лучше, — сказала я. — Я бы с удовольствием приняла вместе с тобой участие в поисках.

— Мне бы тоже понравилось это больше, хотя меня успокаивала мысль о том, что ты здесь, в Шёнефельде, — он тихо рассмеялся. — Я очень по тебе скучал.

Он снова поцеловал меня, дольше и интенсивнее, проводя рукой по спине, в то время как я вбирала в себя все впечатления: живое и энергичное биение его сердца, тепло его кожи, его твёрдое, сильное тело и бурный и нетерпеливый поцелуй. Это был идеальный момент, один из таких, которые должны длиться вечно.

Но через некоторое время поцелуи Адама стали спокойнее, и он отстранился.

— Ты практиковалась в техниках боя, которые мы обсуждали? — спросил он.

— Может нам обсудить это позже? — спросила я и вздохнула.

Я ещё была не готова отпустить этот момент.

— Согласен, — вздохнул Адам.

Он притянул меня к себе, чтобы снова поцеловать, нежно и с чувством, так что у меня закружилась голова.

— Хочу ещё! — ухмыляясь и в тоже время задыхаясь попросила я, когда он снова отстранился. Но потом кое-что вспомнила. — Почему ты вернулся? Вы уже чего-то добились?

— Может нам обсудить это позже? — посмеялся Адам, но потом прислонился к павильону, не выпуская меня из объятий.

— Может быть, — дерзко ответила я, и Адам улыбнулся, потом его взгляд стал серьёзнее. — К сожалению, мы ничего не добились, — начал рассказывать он. — Хотя у нас было несколько хороших наводок. Но большей части из нас пришлось прервать поиски. Адмирал послал меня домой.

Я явно слышала раздражение в его голосе.

— Почему? — спросила я.

— Сенаторы считают, что адмирал пренебрёг защитой Шёнефельде, и только поэтому шёлковые пираньи смогли сбежать из Акканки. Теперь они уже сошлись во мнение, что за это несут ответственность гномы, и говорят, что те никогда бы не осмелились зайти так далеко, если бы Чёрная гвардия регулярно присутствовала в Акканке.

— Я не могу в это поверить, — возмутилась я. — Что здесь могла бы изменить парочка гуляющих по Акканке воинов Чёрной гвардии?

— Я тоже думаю, что это почти ничего не изменило бы, но сенаторы смотрят на это по-другому. Адмиралу пришлось подчиниться давлению, и отозвать часть Чёрной гвардии от поиска Бальтазара и исчезнувших девушек. В настоящее время я пока что размещён здесь, в Шёнефельде.

— Возможно, гномы и имеют к этому какое-то отношение, — задумчиво сказала я. — Но вряд ли они намеренно хотели нанести урон. Скорее всего, им всё равно, что мы делаем, пока маги оставляют их в покое. Но как бы сильно я не радовалась тому, что ты вернулся, Адам, девушек нужно найти. А я до сих пор думала, что у адмирала это задание в надёжных руках.

— Я знаю, — ответил Адам, он был явно подавлен, и взяв мою руку в свою, крепко сжал. — Боюсь, адмирал недооценил власть сенаторов и пропаганду «Хроники короны». Сочувствие и негодование первых дней улетучились, и теперь снова возвращается повседневная жизнь. Шок поблек, ведь речь идёт об избирательной компании и о том, кто в скором времени займёт самое влиятельное место в Объединённом Магическом Союзе. Без балов патриции не могли заниматься летом пропагандистской деятельностью и раздавать щедроты.

— Значит вот оказывается в чём дело, — горько сказала я, а Адам медленно кивнул.

— Подожди и увидишь, что случиться, как только «Хроника короны» опубликует наконец список кандидатов. Насколько я слышал, на эту должность претендуют многие известные люди.

— Да, — сказала я. — Даже господин Лилиенштейн подал заявку, и он надеется, что действительно сможет что-то изменить.

— Я не хочу отговаривать его, — сказал Адам, нежно поглаживая большим пальцем мою тыльную сторону руки. — Но, чтобы произвести на патрициев впечатление, ему нужно иметь толстый кошелёк. Они привыкли к тому, чтобы их голоса добивались с помощью щедрых средств.

— У господина Лилиенштейна нет никаких шансов, — разочарованно сказала я.

— Ах Сельма, — вздохнул Адам и утешая, прислонил свою голову к моей.

— Как было бы здорово, если бы всё было так просто, да? — глухо сказала я, чувствуя, как из-за разочарования на глаза навернулись слёзы.