Первая Школа (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 33

Глава 6

       В том, что хождение по гостям не лучшая идея Роан окончательно убедился, как только понял, что происходит в оставленном на мастера Румина доме. Этот, мягко говоря, неумный человек умудрился растерять половину подопечных, а вторую половину довести до того, что они попрятались от него на чердаке и по комнатам. Тихую голубоглазую коллегу мастер довел до истерических рыданий, причем даже Йяда не смогла выпытать чем именно. Похоже, Румин просто приставал к девушке с разными претензиями, приставал, вот и довел.

       Довести до чего-то Росно ему не удалось только потому, что хитрый младший учитель закрылся в комнате и наложил на дверь сферу тишины. Его и Роан смог выстучать только после того, когда со злости стал долбить по стене принесенным Ясом дубовым табуретом. Ага, Роан бил табуретом о стену, в углу с потолка с шорохом сыпалась штукатурка, Яс стоял рядом и держал на руках кота, лежащего на спине раскинув лапы и вполне успешно изображавшего труп. Красота в общем. Единственная радость, что на этот грохот из комнат стали выглядывать студентусы и стало возможным убедиться, что хоть часть из них никуда не делась.

       Как позже выяснилось, студентусы, которые прятались на чердаке от Румина, мечтавшего научить их жизни, сидели там не просто так и не в гордом одиночестве. Компанию им составляло вино и лекарский справочник по мазям и притираниям, большую часть которых ни в коем случае нельзя было принимать вовнутрь. Отобрав книгу и немного ее полистав, Роан понял, что недолетки решили как минимум устроить Румину расстройство желудка, а как максимум -- отравить насмерть. Была там даже мазь от радикулита, в состав которой входила травка, отравление которой доказать практически невозможно.

       Роан продемонстрировал бывшему учителю находку и даже намекнул на то, как этой книгой можно воспользоваться, но на непробиваемого Румина это впечатления не произвело. Почему-то он наивно думал, что студентусы не посмеют. Роан махнул рукой и решил не объяснять ему, что среди этих студентусов может оказаться как аристократка, чьи предки традиционно травили врагов, так и сын какого-нибудь наемного убийцы, которого обучали этой же профессии, пока не обнаружили в нем магический дар.

       Еще позже выяснилось, что загадочно пропавшие студентусы нашли в саду за домом старый неработающий фонтан, развели в нем костер, поставили котелок на треногу и как раз готовили зелье. Якобы для того, чтобы выгнать из дома комаров, которые успели надоесть одной из девушек. Роан даже сделал вид, что поверил. Тем более в котелке было банальное зелье для очистки желудка, а не что-то похуже. Да и не хотел он решать проблемы человека, который мало того, что сам их себе создает, пытаясь доказать студентусам, что они идиоты, так еще и на попытки помочь реагирует так, словно кто-то покусился на его священное право нести истину в массы. А учитывая, что этот человек гораздо старше Роана. Да бесполезно оно, в таком возрасте люди меняются, только если сами захотят. А Румин явно не захочет, он себе нравится такой, как есть, идеалом себя считает.

       Утро следующего дня ознаменовалось нашествием бардов и гонцов с букетами. И те, и другие искали Джульетту. Первые -- желая воспеть ее дивную красоту и ангельский характер, вторые -- чтобы отдать цветы -- лилии, ромашки и даже магически выведенные поздние черные тюльпаны. Присылать розы больше никто не рискнул, видимо, заподозрили, что колючие цветы девушке не нравятся.

       Джульетта полюбовалась нашествием, забрала цветы, написала в ответ на прилагающиеся записки, что дарители ошибаются в своих предположениях, и сообщила бардам, что терпеть не может песнопения по утрам, особенно в свою честь. А потом, пока барды и посыльные не разошлись, начала громко расспрашивать Йяду, можно ли наслать на расстоянии мужское бессилие на незнакомых людей. И Йяда даже вспомнила, что такой способ есть, и обещала при первой же возможности написать кому-то письмо, чтобы уточнить подробности.

       Студентусы, собравшиеся под забором ради этого представления, давились смехом. Непробиваемый Румин, которого принесла какая-то нелегкая, завел нудную лекцию о нравах молодежи, ответственности и прочих высоких материях. А Росно почему-то стоял и улыбался. И смотрел он при этом на Румина.

       Позавтракав в ближайшем к дому кабаке и распугав там завсегдатаев, студентусы отправились в путь. И даже успели отъехать достаточно далеко от города, прежде чем кота и Румина стало тошнить. Кота то ли укачало, то ли сказалось вчерашнее обжорство. В состоянии Румина Роан заподозрил доваренное-таки вчера зелье. Но снисходить до этой парочки он не стал, решив во что бы то ни стало доехать к обеду до постоялого двора. Потому что торчать жарким днем посреди дороги было бы тем еще удовольствием. После этого Румина бы точно кто-то отравил и путешествие бы застопорилось надолго. Пока приедут дознаватели, пока всех опросят, пока что-то выяснят... так и лето может закончиться.

       Румин в итоге свернул к видневшемуся справа селению, в надежде отдохнуть там и полечиться, а потом всех догнать. А кот так и лежал у Яса перед седлом, изредка поднимая голову и гнусаво жалуясь на жизнь.

       Постоялый двор у дороги, как ни странно, оказался частью небольшого и абсолютно нового селения. У него даже названия еще не было, и оно вряд ли было внесено в реестры, зато чуть правее того самого постоялого двора обнаружилось крошечное кладбище, начало которому положил какой-то бродяга, решивший умереть от старости прямо за столом. Домики селения выстроились вдоль дороги, радовали взгляд свежей покраской и рыжей черепицей. За ними спускались вниз к оврагу огороды. Чуть дальше сверкал зеркалом пруд. Красота в общем.

       Расспросив людей, Роан с удивлением узнал, что селиться здесь начали два года назад. Как-то само так получилось. Сначала дом рядом с постоялым двором решил построить себе пасечник, до тридцати лет успешно возивший пчел по окрестностям на возах и ночевавший где придется, а потом встретивший симпатичную вдовушку с мелким дитем и понявший, что если желает обзавестись семьей, следует забрать из деньгохранилища часть накопленного и обеспечить этой семье достойное жилье. Люди в окрестных селах ему не сильно нравились, наверное, из-за того, что периодически то пытались красть ульи, то жечь возы, а то и вовсе обвинять в темном колдовстве. Не давали им покоя его мнимые богатства. А возле трактира и охрана для семьи, и новости всегда знаешь, да и хозяин трактира давний друг.

       Следом за пасечником общинный дом себе выстроили добытчики соли. Оказалось, что им выгоднее и безопаснее притащить добычу в этот дом и ждать купцов, чем везти ее до ближайшего городка или на какую-то ярмарку. Потом прибились две семьи погорельцев с какого-то хутора. Семьи были многодетными, их было всем жалко, и дома им построили всем миром. Они и стали заводить огороды, а потом и копать пруд рядом с ручьем. Так что сейчас в кабаке при постоялом дворе всегда была свежая рыба, а на дальних полях мальчишки пасли тонкорунных овец. А вот мастера, умевшие делать черепицу, поселились совсем недавно. Просто увидел однажды чей-то ученик рыжую глину, выброшенную из ямы для пруда, набрал ее целую сумку, а спустя неделю в постоялый двор приехали мастера.