Врата Иврел - Черри Кэролайн Дженис - Страница 45

— Я не должен отставать от нее, — сказал Вейни.

— Ты задерживаешь нас, Рох, — продолжала настаивать Моргейн, — а это может обернуться для нас всех очень большими неприятностями.

— Тогда я буду следовать за вами, — сказал он, не сводя с нее глаз.

Моргейн развернула Сиптаха на северо-восток, и Вейни с тяжелым сердцем подгонял своего коня, чтобы не отставать, а сзади них устало тащился Рох. Так они миновали границы Корис и Кайя, и дальше перед ними начиналась земля, где ни Роху, ни любому пешему идти было небезопасно. Он мог относительно свободно передвигаться только до тех пор, пока на них не напали бы дикие звери или люди из Хеймура. Моргейн наверняка оставила бы его умирать среди дороги, если бы он попытался хоть как-то задержать ее в пути.

Так же должен был поступать и Вейни. Во время сражения он и сам не отважился бы обременять свою лошадь, а при отступлении подчинялся клятве, которая требовала от него защищать Моргейн, и он не мог идти на двойной риск, изнуряя коня, прежде чем выполнит требование хозяйки.

— Рох, — обратился к нему Вейни. — Это будет твой конец.

Рох ничего не ответил ему, только поудобней пристроил свой заплечный мешок и продолжил путь. Будучи воспитан среди суровых лесов, которые всю жизнь окружали Кайя, Рох научился достаточно быстро преодолевать большие расстояния, но он должен был бы знать, что на сей раз этот путь может грозить ему потерей жизни.

Полагая, что это решение Рох принял сознательно, Вейни поскакал вперед, перейдя на галоп, с тем расчетом, что вскоре их преследователь отстанет, и, осознав все безумие собственного решения, повернет обратно. Но Вейни не мог поступить так по собственной воле. Его поступки сейчас зависели от Моргейн, которая тем не менее перешла на медленный шаг, в результате чего в полдень Рох все-таки догнал их и даже смог разделить с ними обед: эту милость она оказала ему без всяких условий и ограничений. Однако он вновь оказался позади них, когда они после отдыха тронулись в путь.

По мере продвижения на север они стали замечать, как меняется окружающая их природа: хвойный лес сменился низкорослыми деревьями, чаще стали попадаться большие заснеженные пространства. Теперь Вейни все чаще смотрел назад, отыскивая там Роха и наблюдая за его состоянием.

— Лио, — обратился он наконец к Моргейн, — разреши мне сойти с коня и немного пройти пешком, а он пусть сядет в седло. От этого лошади не будет хуже.

— Он сам выбрал свой путь, — сказала она. — Но я хочу сказать лишь одно: когда мы столкнемся с очередной опасностью, я хочу, чтобы рядом со мной был ты, а не он. Нет. Я не хочу, чтобы ты делал это.

— Разве ты не доверяешь ему, лио? Ведь мы ночевали в его дворце в Ра-Корис, и там у него была масса возможностей причинить нам неприятность.

— Все это так, — сказала она, — из всех людей в Эндаре-Карше Рох стоит по доверию на втором месте после тебя. Но ведь ты знаешь, как ограничено это мое доверие. А еще меньше у меня бывает милосердия.

И он впал в глубокие раздумья о предстоящей ночи и следующем за ней дне, в течение которых он все еще должен будет служить ей, и том, что она сказала по поводу своей смерти. Это очень опечалило его, и занятый этими мыслями, он даже забыл о Рохе. В глубине сознания Вейни тем не менее догадывался, что у нее были какие-то планы по поводу Роха.

О чем-то подобном она сама заговорила после полудня, когда лошади медленно поднимались по гребню горы. Плотный снег хрустел под копытами, а дыхание, мгновенно превращавшееся в пар на морозном воздухе, было хорошо заметно даже при ярком солнечном свете. Но тем не менее это место было гораздо более легким после всех скал и ледяных глыб, которые они только что миновали.

— Вейни, — сказала она, — у тебя, возможно, будут затруднения по поводу того, куда ты отправишься из Хеймура, когда я исчезну. Было бы хорошо, если бы ты подыскал себе место, куда ты можешь вернуться. Что ты думаешь делать? Ведь нхи Эридж не простит тебе того, что я сделала с ними.

— Я не задумывался над тем, что именно я буду делать. Но, в конце концов, ведь есть еще Кайя. Эта земля все еще остается открытой для меня, если только Рох и я вернемся живыми из этого похода.

— Я хочу, чтобы с тобой было все хорошо, — сказала она тихо.

— Но разве ты должна умереть? — спросил он.

Ее серые глаза стали вдруг необычно мягкими.

— Если у меня будет выбор, то, конечно же, нет. Но если у меня выбора не будет, то тогда и ты не будешь свободен. Ты знаешь, что ты должен сделать: убить Фая. И, возможно, Рох поможет тебе в этом. Поэтому я и разрешила ему пока следовать за нами. Но если я останусь жива, то я все равно должна буду войти во Врата Иврел и, проходя через них, закрыть их, что будет равносильно смерти Фая. Ведь когда Иврел будет закрыта, все Врата, находящиеся здесь, в этом мире, должны будут замереть. А без них Фай не сможет поддерживать свою неестественную жизнь: ведь он живет, пока существует его тело, но взять новое для продолжения жизни он уже не сможет. Это, кстати, касается и Лилла, и многих других дьявольских созданий, так или иначе связанных с Вратами.

— А что же будет с тобой?

Она пожала плечами.

— Я не знаю, где я могу оказаться. В каком-то другом месте. Или буду рассеяна в вечности, как те люди около Кэт Сведжур. Я не могу этого знать, пока не войду во Врата, где смогу сделать все необходимое, чтобы они благополучно пропустили меня. Вот в этом и состоит моя задача. Я должна закрыть, запечатать Врата, и я должна идти до тех пор, пока я не пройду их все и не увижу, что больше ничего не осталось.

Он пытался ухватить смысл ее рассказа, но не мог себе даже вообразить нечто подобное, и содрогнулся. Он не знал, что ей сказать, потому что так и не понял, что же означали ее слова.

— Вейни, — сказала она, — ты вынимал Подменыш из ножен, и тебе было страшно это делать.

— Да, — подтвердил он с пониманием. В его голосе и сейчас чувствовалось отвращение. Она внимательно наблюдала за ним, не сводя настойчивых серых глаз, но при этом бросила настороженный взгляд через плечо в сторону видневшейся вдалеке фигуры Роха.

— Я хочу сказать тебе, — продолжала она, чуть смягчив голос, — что если со мной что-то произойдет, то на этот случай ты должен кое-что знать. Тебе не надо пытаться читать то, что написано на самом клинке, но ты должен знать, что это не просто какие-то древние слова, это ключ. Чен записал его на лезвии из опасений, что если мы все погибнем или нам на смену придет новое поколение, то с помощью этого ключа Иврел все равно может быть запечатана навеки. Ты должен использовать это, когда попадешь в Ра-Хеймур, если сможешь: поле меча, направленное на источник энергии, находящийся там, может разрушить все Врата в этих землях. Но есть и другой путь. Это же можно проделать около самых главных Врат, у Врат Иврел: нужно вынуть меч из ножен и бросить его туда. Оба пути решают поставленную задачу.

— А что же все-таки написано на нем?

— Там написано достаточно, чтобы дать любому все необходимые сведения о Вратах. По крайней мере, я так думаю. Этот меч охраняется самими Вратами, и поэтому его нельзя уничтожить. Вот почему я все время берегу его. Чен был, видимо, не в своем уме, когда решил сделать эту запись. Мы все предупреждали его, что знания кваджлинов не должны использоваться ни в каком виде. Но дело уже сделано, и исправить это невозможно.

— Этот меч охраняется самим Колдовским Огнем?

— Да, именно так.

После этого они продолжали ехать на некотором расстоянии.

— Вейни, ты храбрый человек. И я обязана сказать тебе прямо и откровенно: если тебе придется использовать Подменыш именно так, как я тебе рассказала, ты должен будешь умереть.

Его охватил неожиданный холод.

— Я не такой храбрый, лио, как ты думаешь.

— Я имею в виду другое: ты можешь сдержать клятву?

Он собрал свои разбегающиеся мысли, разметавшиеся от ее слов, с усилием успокоил их и понемногу стал успокаиваться сам. Он с самого начала знал, что под конец должно произойти что-нибудь подобное.