Зовите меня Клах (Академики) (СИ) - Янович Владислав - Страница 29

- Хорошо, господин Власиевич, я все сделаю. Не впервой, - ответила женщина, недавно назвавшая сослуживиц "девоньки". По крайней мере, прозвучал тот же голос.

Носитель твидового пиджака и очков в роговой оправе, оказавшийся, к тому же, завлабом, как-то подозрительно быстро испарился из помещения.

- Жаловаться декану побежал, - ехидно прокомментировала другая женщина.

- ...к твидовым пиджакам очень подходят клетчатые носовые платки в красно-коричневой гамме...

- Молодой человек, может быть, уже повернетесь и предста... о-о!

Как я и думал, мой не до конца сошедший синяк, как говорится, произвел... не мог не произвести... Отреагировали, правда, по разному. Молоденькая стройная блондинка смущенно отвела глаза, фигуристая и рыжеволосая, напротив, уставилась с жадным любопытством, высокая худая брюнетка окинула меня задумчивым взглядом, а еще одна блондинка (постарше и покорпулентнее), стоявшая на полшага впереди, неодобрительно поджала губы.

- ...учитывая кентос, возможно, проблемы с вестибюлярным... - неожиданно произнесла брюнетка.

- А? - развернулась к ней рыжая, - Ты это о чем?

- Кулаки не сбиты, - перевела корпулентная блондинка, - Не дрался. Возможно, сам навернулся.

- А-а! - непонятно чему обрадовалась рыжая.

Я же затосковал: попасть в женский коллектив, да еще и не начальником - врагу не пожелаешь. К счастью, смотрины не затянулись, точнее, им не дала затянуться Марта.

- Ладно, посмотрели и будет, - заявила она, - Давай знакомиться. Я Марта. Старший лаборант и твой непосредственный начальник. Это Елена и Злата - аспирантки, - Марта указала на блондинку с рыжей, - Ты им не подчиняешься и, соответственно, их "приказы" можешь считать просьбами...

Злата на эти слова скорчила обиженную гримаску и жалобно вздохнула, а Елена просто промолчала.

Брюнетка со странной привычкой произносить вслух только часть фразы оказалась преподавателем кафедры по имени Амалия. Интересно будет сходить на ее лекцию: она и там будет так же изъясняться?

- Держи, - Марта потянула мне тощую стопку листов, - Это инструкции. Должностная, по охране труда, по пожарной безопасности... Читай внимательно, я потом тебя по ним поспрашиваю.

Я быстро просмотрел, что мне выдали. Пять! Всего пять инструкций?

- У нас тут не шарашкина контора! - гордо заявила старший лаборант, неправильно истолковав мою мимику, - У нас все по-серьезному. Потом еще в двух журналах распишешься.

"По-серьезному"? Вы серьезно? Пять инструкций и два журнала? Да когда я итээрил на заводе у меня только ежедневного заполнения журналов было девять штук, а еще ежемесячные, квартальные... И инструктировал я работяг по тридцати... ТРИДЦАТИ инструкциям каждые полгода! Да у меня одних удостоверений шесть штук было!

- ...особенно внимательно читай инструкцию по охране труда. Не случайно говорят, что такие инструкции пишутся кровью...

О-о, да! Инспекторы по охране труда и промбезопасности любят произносить эту фразу. Вот только не уточняют, что на 99 процентов это кровь, которую они сами из итээров и выпили своими проверками. Это ведь уму не растяжимо, сколько развелось надзирающих, охочих до итээровской крови! Помнится, когда я принес в пожарную часть квиток об уплате десятого штрафа, даже предложил мне памятный значок выдать, как почетному донору и спонсору МЧС.

Должностная инструкция лаборанта была, практически, один-в-один, как в нашем мире. Особо порадовало отсутствие пункта об "уборке помещений", а ведь у нас в политехе был такой. Ха! Да в одной соседней стране лаборантам первым делом вменялось в обязанность знание Конституции... Кстати, надо бы глянуть. Как и КЗоТ, и уголовный кодекс. Все-таки, я тут надолго... Эх, вот попал бы в миры Евы, качнул бы базу юриста первого уровня!..

- Какие-то вопросы? - поинтересовалась Марта, когда я подошел к ней.

- Да, есть один. В должностной инструкции сказано: "Поддерживать лабораторное оборудование в исправном состоянии и своевременно осуществлять ремонт."

- Ну, да, - не поняла Марта.

- Ремонт своими силами? - уточнил я, - Без привлечения специализированной организации?

Марта замялась.

- Договор у нас есть... Но, если получается отремонтировать самим...

Понятненько. Подобные договоры на ремонт и обслуживание с фирмами заключает не кафедра, а деканат или даже служба АХО. И тут уже возможны нюансы... По крайней мере, у нас так и было. Минимальные услуги за максимальное время, которое деньги, ага.

- У нас, между прочим, есть очень хорошие станки и разные приборы, - сказала Марта, - Ты все прочитал? Тогда пойдем, покажу.

Лабораторная слесарка меня и в самом деле впечатлила. Там было все: и маленький обрабатывающий центр для токарки/фрезеровки/шлифовки, и паяльная станция с вытяжкой, и стойка с осциллографами/генераторами/источниками питания, и удобный верстак с тисами и прочими штуками... Добила меня стена над верстаком, на которой, словно в фильме про оружейного маньяка, были в специальных зажимах развешаны инструменты. В первые мгновения я едва не подавился слюной, однако, присмотревшись, заметил, что оборудование и инструменты выглядят так, словно к ним полгода не прикасались. Я невольно провел по верстаку пальцем, хотя, и видел, что порядок в слесарке почти идеальный. Но, порядок порядком, а вот ощущение заброшенности не оставляло. Стоящая рядом Марта вздохнула.

- Как пан Пшемислав уехал, так тут и работать некому стало.

- А это...

- Прежний завлаб. Шесть лет он у нас был...

По ходу экскурсии из оговорок и осторожных расспросов я узнал следующее.

Шесть лет назад из очередной командировки в Варшаву профессор Стражич вернулся не один. Его сопровождал давний приятель и довольно известный ученый-экспериментатор пан Пшемислав. Что его заставило сменить научную стезю на преподавательскую и на несколько лет перебраться в Минск, так никто доподлинно и не узнал. Предполагали разное: от интриг завистников до семейных неурядиц, но, повторюсь, истинные причины остались неизвестны.

По ходатайству пана Стражича столичный изгой получил должность завлаба и...

- Это все его усилиями. Все, - Марта широко повела полной рукой, - Он и сам что-то постоянно мастерил, и студентов с аспирантами привлекал. Пойдем, покажу, какой он класс для практических занятий по медитации оборудовал. В Варшаве такого нет!

Марта открыла очередную дверь, за которой оказалась винтовая лестница в подвал.

Больше всего класс для практических занятий по медитации напоминал сад камней. То есть, площадку, ровненько засыпанную песком, в который небрежно воткнули с десяток разнокалиберных булдыганов. Правда, медитировать предполагалось не сидя на карачках на голых досках, а в удобных креслах, похожих на шезлонги. И песок... Очень знакомый белый песок Междумирья. Увидев его, я непроизвольно отшатнулся, что, разумеется, не осталось незамеченным.

- Знакомый песочек? - поинтересовалась Марта.Я молча кивнул. - Камни тоже ОТТУДА, - значительно произнесла Марта, - Пан Пшемислав лично принес. Чувствуешь?

Да, я чувствовал. Будто где-то там, в нагромождении камней прячется прореха в иное, и из-за разности давлений возникает еле ощутимый сквозняк. И это совсем не воздух. Это словно окружающая реальность медленно утекает куда-то. И есть опасность, что тебя тоже утянет в эту щель между мирами...

- Эй-эй, Кирил, ты чего? - вдруг затрясла меня Марта, - Ну-ка, давай отсюда. Скоренько, скоренько!

Тяжелая гермодверь, изрисованная рунами, разочаровано вздохнула, закрываясь. Словно пасть чудовища, успевшего урвать лакомый кусочек. Вкусно, но ма-ало!

Окончательно я очнулся уже в "комнате отчетов" и тут же поставил на стол чашку с кофе, которую сжимал обеими руками. Горячо, блин!

- Ты меня так больше не пугай, Кирил! - с облегчением "наехала" Марта, - Что там с тобой случилось? Я даже подумала, что ты недавно на пороге Старшего мира побывал.