Огненная Кровь (ЛП) - Блейк Элли - Страница 74

И тогда я оказалась в его объятиях, пытаясь приблизиться к холодной, твердости его груди. Его руки так сильно обнимали меня, что я боялся, как бы они не сломали меня пополам. Я смеялась затаив дыхание.

— Я так скучал по тебе после того, как ты ушла, — пробормотал он, уткнувшись носом мне в шею. — Я так волновалась.

— Я тоже скучала по тебе. — Я и не догадывалась, до какой степени пока снова не увидела его.

— В следующий раз, когда ты пойдешь куда-нибудь, возьми меня с собой.

Я снова засмеялась, хотелось сказать что это не всегда может быть практично. Но мысль о практичности была отрезвляющей. Ничего не изменилось между нами. Или, даже наоборот все усложнилось. Он все еще был королем Темпезии, но теперь, несмотря ни на что, я была наследницей Судазийско трона. Я должна оттолкнуть его. Сказать ему, что это никогда не сработает. Те же самые отговорки, которые я говорила раньше, все тоже самое только умноженной в десятки раз.

Только ничто из этого не будет иметь значения, если мы не остановим Евруса от освобождения Минаксов из Обскурума. В этом была разница. Вот что изменилось. Когда ты не знаешь, есть ли завтра, то быстро поймешь, что важно. Я не могу позволить себе потратить впустую моменты с ним.

Когда он ослабил объятия, я сильнее сжала его, сказав ему без слов, что его чувства ко мне не были односторонними. Его губы прижались к моим волосам, и я вдохнула его запах, который одновременно был успокаивающим и захватывающим. Наконец, он немного отодвинул меня. — Я заставляю тебя мерзнуть. Ты дрожишь.

— Это не из-за холода. — Я подняла голову и смело добавила: — Это чувствовать тебя рядом, заставляет меня дрожать. — Я улыбнулась, когда он вздрогнул от ответа.

Фонарь был потушен, затем еще один. Я поняла, что мы должны разойтись, пожелав друг другу спокойной ночи. Но я не была готов это сделать.

— Мы не говорили о Марелле, — отважилась я. — Она была для нас другом.

Его челюсть сжалась, и он отвернулся. — Я даже не могу позволить себе думать о том, что она пыталась сделать. Это просто заставляет меня хотеть убить ее самому.

— Не могу поверить, что не увидела этого. Когда я навещала ее на твоем корабле, я так беспокоилась о ней. — Я сделала паузу. — Ты должно быть, все еще беспокоишься о ней. — Он всю жизнь знал ее.

Мои чувства к Марелле были сложными. Она была союзником против короля Расмуса, потом другом, потом предателем. Я задавалась вопросом, знала ли она, что делает, когда она впервые впустила в себя Минакса. Он использовал ее, чтобы добраться до своего близнеца и Евруса. В конце концов, она стала жертвой. Что бы она ни сделала, она не заслужила того, чтобы умереть за это. Тогда я призналась себе, что хотела бы найти и спасти Мареллу, если сможем.

— Я не могу не сожалеть о том, что с ней случилось, — наконец сказал Аркус, повторяя мои мысли, как он иногда это делал. — Но я гораздо больше беспокоюсь о тебя. Ты… ты чувствуешь его присутствие?

Мы должны были быть очень осторожны, чтобы скрыть этот секрет на корабле. Если бы до экипажа дошло что Минакс на корабле, это была бы катастрофа. Матросы были очень суеверными, а это ужасало бы даже самых скептически настроенных душ.

— Не так сильно. — Я подумала, как это описать. — Это… он словно спящий, думаю, это лучшее слово. Я знаю, что он там, но едва ли.

— Хорошо, — сказал он, обхватив меня за спину рукой и прижимая к себе. — Надеюсь, так оно и будет.

— Я тоже.

— А как ты относишься к тому, что сказал Еврус?

— Что я Темнокровная? — Даже слово охладило меня. Тьма была слишком огромной, слишком неизбежной. Ты можешь зажечь свечу и спрятаться, но ты никогда не сможешь сразиться с ней. И я несла ее в моих венах. Я потерла руки, чтобы согреть их и попыталась скрыть свой страх. — Я не хочу в это верить. Часть меня надеется, что это неправда, хотя есть признаки. Отметка. То, как я могу принять это существо, не чувствуя себя больной. Моя способность контролировать Минакса до такой степени, что один уничтожил другого.

— Ты удивительная, — прошептал он. — Надеюсь, ты это знаешь. То, что ты сделала. То, с чем тебе пришлось столкнуться.

Я не чувствовала себя удивительной. В данный момент я ощущала себя маленькой и испуганной. Неравнодушно ко всему, что я должна была сделать, без четкой картины того, что это было. И уставшей. Такой уставшей.

Поэтому я наклонилась к нему сильнее, когда я сказала: — Но хоть я не хочу в это верить, ну… мне нужно смотреть правде в глаза. Я… — Я понизил голос, — …Ребенок тьмы.

— Я не верю в это, — сказал он с тихим беспокойством. — По крайней мере, я не верю, что это что-то злое. Если это то, что ты есть, то это неплохо. Потому что все в тебе так, как и должно быть.

Я усмехнулась, удивляясь. — Я думала, ты скажешь, что я бросаюсь в опасность и рискую. Ты скажешь мне, что я эгоистична.

— Я был эгоистом. Я просто хотел, чтобы ты осталась. Но если бы ты не приехала сюда, мы бы никогда не узнали, как уничтожить Минакса.

— К сожалению, мы не знаем, как уничтожить другого.

— Ты… пробовала?

— Ты имеешь в виду… просто желать, чтобы он умер? Нет. Я… я не думаю, что это сработает.

Я была в ужасе от того, что, если я мысленно потяну его, и он снова проснется. Я до сих пор не знала, как и почему он был бездействующим. Мне пришло в голову, что, если Минакс действительно разделял человеческие черты, как когда-то подразумевал Брат Тисл, то существо могло действительно скорбеть о своем близнеце. Он жаждал встречи со своим близнецом в течение многих веков. С другой стороны, горе и смерть питали Минакса. Это может сделать его сильнее.

Как обычно, когда я слишком много думала об Минаксе, мое настроение упало. Аркус почувствовал сдвиг и обнял меня крепче. Чувство его силы окружало меня словно бальзам для моей души. Я закрыла глаза и прислонила голову к его груди.

Звук прочищенного горла заставлял меня рефлекторно вздрогнуть. — Извини, — тихо сказал Кай, когда вошел в свет фонарь, — я не хотел тебя пугать.

— Я почему-то немного нервничаю, — ответил я с улыбкой. На секунду я почувствовала себя неловко, виноватой в том, что была в объятиях Аркуса, когда мы с Каем поцеловали, всего несколько дней назад. У меня все еще были теплые чувства дружбы к Каю и несколько туманных, которые могли бы быть больше, чем дружба. Но как только я снова увидела Аркуса, он прояснил мне все. У меня просто не было возможности сложить их в слова.

Я осмотрела лицо Кая на признаки горечи или ревности, но их не было, поэтому я позволила себе расслабиться.

— Не представляю, почему, — сказал он. Его поддразнивание было обнадеживающим.

— Как думаешь, ты сможете доставить нас в Темпезию в рекордные сроки? — спросила я.

— Конечно. — Его выражение было настолько восхитительно высокомерным, что я почти хотела рассмеяться.

Кай снова прочистил горло. — У тебя есть минутка?

Рука Аркуса отодвинулась от меня. — Извините меня, я должен пойти, и удостоверится, что моя команда не забрала лучшие койки. Или наоборот не была вынуждена спать на палубе. — Он шагнул в сторону люка, и я наблюдала за ним, радуясь, что он тактично оставил меня наедине с Каем, не проявив против него никакой враждебности.

Кай двинулся и оперся на перила рядом со мной, осторожно наклонив голову. — Как ты, птенчик?

Я была рада, что он так назвал меня, еще один признак того, что он не был расстроен на меня. — В основном я просто устала. Я чувствую себя хуже из-за королевы. Она казалась такой… сломленной.

— Она выглядела уже лучше, когда я навещал ее, прежде чем мы ушли. Ты не захотела идти со мной, если помнишь.

— Я чувствую себя виноватой. Как будто я предала ее.

— За то, что спасла ее? Это смешно. То, что произошло после, не было твоей виной. — Он вздохнул. — Тем не менее, я все еще задаюсь вопросом, жив ли принц Эйко. Думаешь, его разум где-то там?

— Я действительно не знаю. — Еврус, вероятно, был не таким, как Минакс, который разделял пространство в твоем сознании. У бога ветра было гораздо больше силы, чем у его творения, и у него, казалось, не было никаких сомнений в том, чтобы вырвать ничтожную жизнь, чтобы удовлетворить его удобство. — Мы должны быть готовы к худшему.