Угасающее солнце: Шон`Джир - Черри Кэролайн Дженис - Страница 56

Головы склонились, вызова не было.

И, к смущению Дункана, Мелеин взяла его за руку, вывела вперед.

— Никаких вуалей, Дункан, — прошептала она.

Стэн отбросил вуаль, и даже дисциплина Келов не смогла предотвратить пораженных взглядов.

— Это кел Дункан, Дункан-без-Матери. Он друг Народа. Таково мое слово. Никто не тронет его.

Снова склонились головы, но уже не так охотно. Отпущенный Дункан снова отступил в тень, и встал около дусов. Если бы пришел вызов, Ньюну пришлось бы ответить на него, и мри сделал бы это. Стэн не был уверен в том, что может чувствовать себя в безопасности среди этих кел'ейнов: Дункан-без-Матери, человек, лишенный истоков.

— А теперь послушайте меня, — негромко заговорила Мелеин, снова опускаясь в свое кресло, единственный в палатке предмет мебели. — Послушайте, ибо я помогу моим товарищам постичь Мрак; скажите мне, если что-либо вспомните. Ибо все это известно мне.

— Что с этого мира ведут свое происхождение мри, и эли, и шурэй, и калас, и в минувшие года эли поглотили шурэй и калас, и мри оставались в тени эли…

— Что с тех пор, как был воздвигнут Ан-ихон, мри и эли знали одни и те же города, и разделяли их…

— Что эли строили, а мри защищали.

— Что в то время как угасало солнце и уходило изобилие, улетали корабли. Они были тихоходными, те корабли, но с ними мри завоевывали миры. Там было изобилие.

— И война. Войны захен'ейн. Войны чужих.

— Это так, — сказали сены, а келы и кат'ант изумленно зароптали.

— Мы могли бы образовать народ владык Кутат. Эли отвергли нас. Кое-кто из мри отверг нас. Мы продолжали войну. Одержали ли мы победу, нет ли — я не знаю. Некоторые из нас остались, а некоторые покинули этот мир. Медлительные корабли… и века. По временам мы сражались. Восемьдесят и более эпох мы нанимались на службу к чужим. Что мы увидели, вернувшись?… Удел Народа, потерпевшего неудачу, джей'эном, есть отчаяние.

Мы вернулись домой. Мы думали, что мы — последние, а это не так. Восемьдесят три Мрака. Восемьдесят три. Мы те, кто уцелел из миллионов ушедших.

— Ай! — зароптал Народ, и глаза их отразили, как стараются люди понять услышанное.

Потом поднялся старейший сен'ен, согнувшийся от старости мужчина.

— Нам ведомы Мраки. Тот, в который вошли вы, один из них. Тот, в котором остались мы — другой. Пришли ци'мри. Мы не сдались им, и они больше не возвращались. В те времена у нас была сила, но она таяла. Ци'мри не вернулись. И города умирали, а в последние годы воевали даже эли, эли против эли. Это была война несущих бремя, война расточительная. У нас была госпожа, которую звали Га'эй. Она увела нас в горы, где эли не могли жить. Даже тогда кое-кто из Народа отказались признать ее Предвидение и не пошли за ней, и остались в городах эли, и погибли, сражаясь за несущих бремя. Теперь эли постепенно исчезают, а мы полны сил. Это потому, что нас невозможно держать в повиновении. Мы — ветер земли, госпожа; мы исчезаем и появляемся, и нам хватает земли. Мы просим тебя: не веди нас обратно. В городах очень мало воды. Земля не вынесет этого. Мы погибнем, если оставим ее.

Мелеин долго молчала, затем окинула взглядом собравшихся.

— Мы пришли из такой же земли. Мы не должны сложить руки и ждать смерти. Не этому учила меня госпожа, что произвела меня на свет.

Слова терзали, словно удар судьбы. Кел'ейны выпрямились, и сен'ант выглядел смущенным, и кат'ант сидела, переплетя руки на коленях.

— Ци'мри преследуют нас, — сказала Мелеин. — Вооруженные.

Дусы поднялись. Дункан подошел, обнял зверей, шепотом разговаривая с ними.

— Что ты доставила нам? — крикнул сен'ант.

— Факт, которому необходимо взглянуть в лицо, — отрезала Мелеин, и все вокруг застыли. — Мы — мри! На нас напали, нам бросили вызов, так неужели те, кто остался, будут отрицать, что они тоже мри, а я — госпожа этого эдуна и всего Народа?

— Кел'ант, — выдохнул старый кел'ен, — будет ли дозволено задать вопрос… кто, и когда, и с каким оружием?…

— Я отвечу, — сказал Ньюн. — У Народа может быть другая судьба. Новая жизнь. Жизнь идет через эту пустыню мертвых миров. Наше пробуждение — это и есть жизнь, и мы должны этим воспользоваться.

Услышав это, Дункан вцепился руками в обвисшие складками шкуры дусов, прислонившись к беспокойно дрожащей стене палатки. О нем забыли. Они во все глаза смотрели на Ньюна, незнакомого кел'анта; на госпожу, что расточала обещания и угрозы.

Надежда.

Она светилась в золотистых глазах одетых в черные мантии келов, робко проступала на расчетливых лицах сенов. Лишь старая кат'ант казалась испуганной.

— Ан-ихон предоставил мне свои записи, — сказала Мелеин. — Я наполнила Ан-ихон и все города, которые соединены с ним, всем тем, что собрал Народ в своих скитаниях. У нас есть оружие, дети мои. У нас есть оружие. Мой кел'ант и я были последними. Больше никого. Больше никого. Закончилась последняя служба Келов, и служить мы больше не будем. На этот раз мы берем не плату. Это время принадлежит нам.

— Ай-е! — крикнул один из Келов, и крик этот всколыхнул остальных, и заставил сердце Дункана тревожно сжаться. Чувства дусов омывали его, наполняя всех вокруг смятением; эмоции Стэна делали их угрожающими, эмоции Ньюна — возбуждающими.

Кел'ейны вскочили с оглушительными криками; и сен'ейны тоже поднялись, скрестив руки, расчет светился в их суровых взглядах; и наконец поднялась кат'ант, и слезы текли по ее щекам.

Слезы за детей, — подумал Дункан, и к горлу его подступил комок.

— Убирайте палатки! — воскликнула Мелеин. — Мы отдохнем в городе, снова обретем то, что оставили там, зададим друг другу вопросы. Убирайте палатки!

Палатка начала пустеть; слышались возгласы на му'а джей'эном, звучали приказы.

И Ньюн стоял, наблюдая за их суетой, и, когда Мелеин вышла в ночь, Дункан поднялся и вместе с Ньюном последовал за ней; дусы неслышно выскользнули следом.

Мелеин оставила их, присоединившись к сенам. Здесь кел'ейнам было не место. Дункан стоял, ежась на холодном ветру, и Ньюн, в конце концов, отозвал его в сторону, откуда они могли наблюдать за тем, как валились палатки, и где легко дышалось.

Встревоженные дусы жались к ним.

— Не беспокойся за себя, — внезапно проговорил Ньюн.

— Я не беспокоюсь.

— Мне горько, — сказал Ньюн, — что пришлось убить.

И он с присущим мри пренебрежением к мебели сел на песок, на котором они стояли. Дункан опустился на колени рядом с ним, глядя, как Ньюн достал из складок своей мантии завернутые в кусок ткани джи'тэй, доставшиеся ему после смерти Мирея; как начал прикреплять их к поясу, на котором они должны были висеть на свободно свисающих шнурах поверх его мантии.

Сложные узлы. Узлы мри. Тонкие пальцы Ньюна ткали неизвестные еще Стэну узоры — землянин пока не научился понимать смысл этой сложности ради сложности.

Он попытался сосредоточиться на этом, отвлечь свой мозг от того, что увидел в палатке; от крика, который все еще звучал в его ушах — сотни вздымающихся голосов.

Вокруг них замелькали голубые мантии, убирая палатку, где проходил совет; старшие юноши и девушки вытаскивали столбы, выполняя самую тяжелую часть работы, а женщины и подростки помогали им. Лишь самые маленькие дети иногда, совсем растерявшись, начинали хныкать на руках у своих матерей, а малыши, что могли ходить, в конце концов не выдержали и затеяли игру в пятнашки, бегая между занятыми делом старшими, не понимая, какие изменения перевернули их мир.

— Лицо, что Смеется, — сказал о них Ньюн. — Ах, Дункан, как здорово видеть это!

Холод охватил Дункана, тяжесть дурного предчувствия, вызванного Предвидением госпожи… голоса детей во мраке, когда палатка упала, смех…

Башни, что падали на Кесрит…

— Позвольте мне вернуться, — внезапно сказал Дункан. — Ньюн, спроси госпожу. Сейчас, когда стемнело, позвольте мне вернуться на корабль.

Мри обернулся, посмотрел на Стэна; взгляд его был пронзительным и любопытным.