Сны в Улье (СИ) - Потоцкая Мария - Страница 71

Потом пришла кинозвезда. То, что она старая, я поняла не сразу. Вот она была именно крашенной блондинкой с уложенными жесткими волнами волосами, какие я могла видеть только в ретро фильмах.  Она была накрашенная, как последняя стерва на красной дорожке. Ее фигура тоже соответствовала этой характеристике, стройная, с длинными ногами и широкими бедрами. Сверху была длинная шелковая белая ночная рубашка,  как у вдовы богача. Сначала я увидела яркую красивую женщину в стиле Адель, только не такую сладкую. Потом я увидела, что агрессивный макияж скрывает морщины, ее кожа была противная и складчатая, а руки обезображивали узловатые вены и пигментные пятна. Я сразу поняла - это моя смерть.

Она едва взглянула на меня и сразу пошла к мини-бару. Там она взяла два бокала, в которые налила какую-то темную жидкость. Я подумала, это яд. Но потом она добавила в бокалы какой-то порошок, и я поняла, вот это яд. Она протянула мне бокал. Я взяла его, но не стала пить, пока она этого не сделала. Не потому, что я хотела проверить это сначала на ней, я ведь итак знала, что это меня убьет, а потому, что растерялась. Я чувствовала себя при ней очень неловко.

- Не бойся, у тебя есть еще немного времени. Яд не убьет тебя мгновенно, - голос у нее был властный и хриплый. Прокуренный, наверное. Но, черт возьми, как это получалось у таких женщин? Он был все равно сексуальным.

- Мне жаль. Я хотела мгновенно.

- Пей.

На вкус было, как виски. Я выпила, даже не скривившись. Сразу все поплыло перед глазами, и  я почувствовала, как мое тело ослабло. Это отчего-то не было неприятно, это было странно. Мне пришлось опереться руками на кровать,  чтобы не упасть назад. Не хотела на нее смотреть еще больше снизу вверх, чем сейчас. Она и так давила. К тому же, неудобно.

Женщина тоже покачнулась, как пьяная, но устояла на ногах. Моя смерть, точнее, а не женщина.

- Можно называть вас Марлен?

Я не смогла вспомнить имени героини из «Смерть ей к лицу», а это было бы иронично. Марлен снисходительно улыбнулась.

- Выбери самое красивое платье, ты же не хочешь, чтобы тебя запомнили так.

Она особенно выделила «так». Вот еще, смерть будет насмехаться над моим стилем. По правде говоря, у меня его не было. Я кое-как встала, комната плыла, но я смогла определить место шкафа. Я знала, там будет моя одежда. Так и оказалось. Я достала зеленый сарафан с большим принтом в виде леденца. Он был совсем новый, на нем даже была этикетка. Хотя я и купила его в том году, так и не одела, все лето проходила в шортах. Мне он нравился, мне бы хотелось его одеть. Я думала, Марлен прокомментирует это негативно, но она ничего не сказала. Прислонившись к шкафу, я  стала снимать джинсы.

- Еще рано. Сначала нужно обмыться.

Марлен протянула мне раскрытую ладонь, я думала, она хочет взять меня за руку. Но когда я сделала шаг к ней, она повернулась спиной и указала идти за ней. В комнате было две двери, одна из них вела в ванную. Вроде всего несколько метров, но предстоящий путь показался мне невыносимо долгим. Я сделала еще два шага, а на третьем я не смогла удержать равновесие и свалилась. Я больно ударилась плечом, на которое упала, а потом от бессилия вся распласталась на полу. Я бы с радостью так и осталась лежать там, но Марлен стала меня поднимать. Я пыталась ей в этом помочь, и кое-как мы смогли поставить меня на ноги. Она взяла меня под руку, и мы, шатаясь, пошли в ванную. За это время я надышалась ее душными духами, и поняла, что они очень отталкивающие.

Марлен помогала мне и раздеваться. Мне не было неловко быть перед ней голой.

- А вы не удивлены, что я не задаю никаких вопросов?

- Никто не задает вопросов, когда решает прийти сюда. Но ты можешь попробовать.

Я стала думать. Я могла спросить, а больно ли это, но не хотела бы услышать положительный ответ. Могла бы спросить, а будет ли что-нибудь после, но я надеялась, что не будет, иначе к чему вообще все было затеяно. Можно было бы спросить, например, про смысл жизни, мало ли она знает, но, боюсь, у нас с ней могли быть разные точки зрения, и нам пришлось бы вступить в неприятные дебаты.  Дальше пошли совсем глупые вопросы. Типа кто она? Сколько ей лет? Давно ли она работает смертью? А есть подобные ей? Но все это, мне показалось, спрашивать неприлично.

Я залезла в ванну, и Марлен вместе со мной. Она была благоразумна, и осталась в рубашке. Я лежала, а она наклонилась надо мной. Сначала она вымыла мне голову шампунем, пахнущим  шоколадом, потом  Марлен стала обтирать меня губкой. Когда я стала чистой, она стала намазывать меня маслом, оно пахло ладаном. Рубашка Марлен вся промокла, делая очертания ее тела отчетливее. Мне было противно, казалось, что происходящее в ванной пошлое. Голой перед ней я могла быть, но когда она трогала меня, мне было неприятно.  Поэтому, когда мы закончили, я была рада.

- Отлично, - она довольно оглядела меня, будто стилист.

В свой новый сарафан я одевалась, лежа в ванной, поэтому он весь намок. Несмотря на то, что еще недавно я предвкушала, как буду его одевать, сейчас меня подташнивало, и мне было все равно. Когда я попыталась встать, все совсем закружилось, и я чуть не ударилась головой о кафель. Но Марлен все-таки заставила меня. Я как-то вывалилась из ванной, идти совсем не было сил, поэтому я поползла на четвереньках. Я должна была добраться до кровати, так сказала Марлен. Ей тоже было хуже, поэтому она не могла помочь мне дойти. Она шла рядом, держась за стену. Помогла она мне только взобраться на кровать. Такая мягкая, я была рада лежать именно на ней.

Но Марлен не легла сразу со мной.

- Подожди, я должна закрыть дверь на замок, чтобы нам никто не помешал.

Я согласилась. Было бы неприятно, если бы кто-то нас прервал. Вот я уже решила умереть, а кто-нибудь попытался бы вернуть меня к жизни. И мне опять бы пришлось бродить по ужасным иллюзиям. Нет уж. Я твердо решила. Я слышала, как повернулся ключ в замке, и скоро Марлен легла рядом со мной.

- Это конец, - сказала я.

- Скоро, - ответила она и погладила меня по голове. Я даже развернулась к ней. Я по-прежнему питала к ней немного отвращения и снова стала рассматривать ее морщинистую шею. Женщина в таком возрасте выглядит пугающей в таком образе. Мне захотелось представить, что сейчас рядом со мной лежит кто-нибудь другой. Например, Таддеуш. Он хороший и любимый. Надеюсь, он выжил. Я представляла его рядом со мной, а не мою смерть, и мой взгляд стал затуманиваться совсем.

Из дремоты меня вывел стук в дверь. Я резко открыла глаза и увидела, что со мной по-прежнему рядом Марлен, и я все еще умираю.

- Кто это стучится? - спросила я.

- Это неважно. Никто не сможет попасть к нам.

Я согласилась. Уже не было разницы, осталось совсем чуть-чуть, лучше бы мне не мешали. Я хотела уйти без проблем и поскорее.

И тут я услышала голос Таддеуша.

- Янешка! Янешка, ты там? Я знаю, что да, открой дверь! Открой дверь, пожалуйста!  Янешка, прошу тебя! Я люблю тебя, я не могу тебя потерять! Это Таддеуш, я пришел спасти тебя! Открой дверь!

И тут я совсем отошла от своего дурмана. Таддеуш пришел меня спасти! Я не одна. Какая смерть? Как я могла дойти до того, чтобы решить умирать? У меня ведь был еще Таддеуш.

- Ты пришел.

Я резко подняла голову с подушки. Но это все, что я смогла сделать. Сил не осталось совсем. Я даже не могла закричать ему ничего в ответ. Я пыталась встать, но, кажется, мои усилия лишь приближали мое окончание. Марлен смотрела на меня, и она вдруг показалась мне не просто отвратительной, а невыносимо жестокой.

- Пожалуйста, открой дверь, - прошептала я. Марлен оставалась холодна. Я перестала разбирать слова Таддеуша, слышала только удары о дверь и его голос. Марлен протянула ко мне руку и закрыла мне глаза.

15 глава. Лида.

Этот придурок меня кинул, так я сказала, когда Илья исчез без меня. На самом деле, я подумала, что он сделал неправильный ритуал и скоро вернется за мной. Он вроде был неплохой, даже хороший, только мой враг. Хороший человек не смог бы оставить девушку отхаркивать кровь в чужих землях. Но Илья все не возвращался, и тогда я на самом деле решила: этот придурок меня кинул. Еще строит из себя якобы доброго и воспитанного, хрен там! Такой же бесчувственный, как Эйвар и Кнуд, и все остальные. Когда он вернется, я разобью ему очки. Если он попадется Дациану, я скажу ему остановиться только когда придурок будет при смерти.