Угасающее солнце: Кутат - Черри Кэролайн Дженис - Страница 17

Хлил стоял неподвижно, глядя в глаза госпожи, которая смотрела куда-то вдаль. Затем она повернулась к Хлилу и некоторое время рассматривала его открытое лицо. Затем, так и не сказав ни слова, она отвернулась.

Этой ночью они спали в палатках. В них было светло, тепло от множества тел, лежащих на тюфяках, расставленных прямо на песке и камнях. Но самое главное – Пана. Мелеин держала ее рядом с собой, открыв всего лишь раз и убедившись, что драгоценные листки в целости и сохранности. Сейчас она села в кресло и задумалась. Безмятежное довольство царило в лагере – впервые за много дней, такое приятное после прошлых страданий.

Думая о Ньюне, она не позволяла страху овладеть собой. Он опаздывал… но ведь в пустыне была буря, затруднявшая ему путь. А то, что он сумеет выжить здесь не хуже тех, кто родился на этой планете, не вызывало у нее сомнений.

Она сидела, закутавшись в мантию, держа рядом с собой пан'ен. Мелеин время от времени протягивала руку и дотрагивалась до нее. Этот предмет был с нею все время долгого путешествия. В нем содержались сведения о всех прошлых путешествиях. Подсознательно она боялась, хотя ее гордость не позволяла ей сомневаться в себе… что она не сможет спасти те жизни, которые тяжким грузом лежали на ней. Она не могла позволить себе бояться, ибо постоянные мысли об этом свели бы ее с ума. Будучи келом, она научилась мыслить как келы – настоящим днем, а став сеном, она стала мыслить, как Сены – столетиями… Считалось, что госпожа, великая и настоящая, обладает Предвидением, что могущество Тайны проникает в нее и позволяет ей мысленно перемещаться во времени и пространстве. Время для госпожи не было просто нитью, на которую одно за другим нанизывают события и с которой Мрак может сорвать их, перерезав нить. Нет, на самом деле время – это Сейчас, которое охватывает и то, что было Раньше, приведшее Кутат к ее настоящему, и что будет Потом, в будущем, куда вела свой народ госпожа. Госпожа видела и направляла свой народ к Центру, откуда нить простиралась по всей Вселенной.

Но иногда Мелеин забывала о своем предназначении, думая о себе. Кат Мелеин, кел Мелеин, сен Мелеин… больше всего ей хотелось одеть черные мантии кела и идти по стране, где нет ни прошлого, ни будущего. И где есть только настоящее. Она хотела обладать свободой и правом поражать любого, кто оскорбит ее честь или честь Народа, который она защищает.

И, тем не менее, она стала сеном, госпожой, что постоянно погружена в мысли о своем Народе, мысли, которые граничили с безумием.

Верят ли госпожи в Предвидение? Или только хотят верить? Она не знала. Она стала госпожой Народа, который умирал, последнего, затерянного на жестокой планете. Она не была готова принять такую ношу, ее не подготовила предыдущая госпожа, сама находящаяся на грани безумия.

Если она позволит страху овладеть собой, то унаследует безумие предыдущей госпожи. Она станет безумной госпожой безумного народа, чей конец прост и ясен.

– Госпожа…

Шевельнулась тень, сверкнув золотой мантией, когда оказалась на свету. Госпожа подняла руку, разрешая приблизиться; старый сен'ен подошел и сел у ее ног. Мелеин как раз собиралась позвать ант'ейнов, предводителей каст; она глубоко вздохнула и стала рассматривать Сатаса.

Он не так давно занял свой пост. Ведь никто из прежних предводителей не смог выбраться живым из Ан-ихона. Никто, за исключением Ньюна. Это была огромная потеря для племени. Тем более, что Сены были тем камнем, на котором стояло племя.

– Сатас, – мягко спросила она. – Почему ты пришел?

– Мы поняли, что ты хочешь посоветоваться с нами?

– Советоваться с племенем, Сатас.

Он нахмурился… лицо, украшенное шрамами касты Келов, как и у нее, один из немногих среди касты Сенов, что прошел через касту воинов. И Мелеин ценила его за это, за здравый смысл, присущей любому кел'ену. Солнце, ветер и годы превратили его лицо в маску, на которой лишь глаза оставались быстрыми и живыми.

– Как госпожа… или как Мать?

Мелеин опустила глаза и уклонилась от ответа. Она заметила в просвете занавеса кат'ант и Хлила.

– Входите.

Кат'ант уселась и склонила лицо в почтительном поклоне: Антил, пятидесятилетняя кат'ен, и, тем не менее, все еще очень красивая. На лице ее было написано умиротворение, присущее всем кат'ейнам. Юный Хлил с'Сочил – совсем другое дело. Его лицо с годами приобретет угрюмость лица Сатаса.

Да, это был Хлил… а не Ньюн. Но Мелеин постаралась отогнать эту мысль.

– Госпожа, – приветствовали они ее.

– Ант'ейны, – поздоровалась она, сложив руки. – Можем ли мы завтра перенести лагерь?

Головы тут же склонились. На лицах не выразилось радости, а лицо Хлила осталось бесстрастным, каким и должно быть лицо кел'ена.

– Поймите, – продолжала она, – нет… не туда, где мы были раньше, а на новое место, которое выбрала я.

В глазах кат'ант и Хлила выразилась тревога.

– Будет ли дозволено келу, – хрипло сказал Хлил, – задать вопрос?

– Мы потеряли Ан-ихон, второй среди Келов. Но ты видел то, что подтвердило мои надежды. За холмами находится город, самый молодой из всех городов, город, который не участвовал в этой войне… и даже не один из наших городов.

– Эли, – прошептал Хлил, взгляд его застыл.

– Город Эли'ит, – сказал сен Сатас. – Сены согласны с госпожой. Мы должны сделать это.

– Госпожа… – еле слышно прошептал Хлил.

– Я советовалась с сенами, – продолжала Мелеин. – Но если Каты не хотят идти со мной, я отделю их от племени и оставлю кел'ейнов для охраны.

– Нет! – воскликнула кат'ант.

– Подумай, прежде, чем ответить.

– Мы идем с тобой. Я, разумеется, спрошу Катов, но я уже знаю, каким будет их ответ.

Мелеин была довольна. Она склонила голову и взглянула на Хлила. Ничего, что она сначала обратилась к Катам, ведь их предводительница была настоящей, а не замещала кого-то, и Хлил должен это знать.

– Второй среди Келов, – сказала она. – Ты понял, какая задача стоит перед тобой? Ты слышишь меня, кел Хлил? Над нашей головой ци'мри, а ты сейчас глава Келов, моя Рука… Рука Народа. Сможешь ли ты вести их, второй среди Келов?.. И, если понадобится, даже во Мрак?

Глаза кел'ена блеснули. Перед ней он мог не демонстрировать свою невозмутимость и бесстрастность.

– Я прошу госпожу назначить на мое место кела Сэйраса.

– Он опытен, – согласилась она, но в сердце ее родилась боль за этого кел'ена, даже страх. Она встретилась с ним глазами и внезапно поняла его. – Нет, – сказала она. – Ответь, почему кел'ант Мирей с'Элил назначил тебя вторым среди Келов?

Хлил посмотрел на свои руки:

– Я был его другом, госпожа, вот и все.

– Д_а_? – переспросила она, и, не дожидаясь ответа, спросила: – Не думаешь ли ты, второй среди Келов, что твой отказ вызван какой-то личной причиной?

Это был удар в самое сердце. Мелеин знала это. Хлил склонил голову, и снова поднял ее.

– Я должен сказать, что мы потеряли одного из келов. Кел Рас ушла из лагеря. Должны мы что-нибудь предпринять, госпожа?

Она медленно вздохнула, взглянула на кела и прочла в его глазах боль.

– Я не должна говорить, что следует делать Келам. Возможно, я должна была бы думать об этой кел'е'ен, но я больше думаю о тех, кто остался. Пусть она поступает как знает, либо уходит, либо остается. Мне все равно. – Затем она снова вернулась к делу: – Мы уходим, и оставляем лишь то, что совсем не нужно. Все будут идти с грузом, и сен'ейны тоже. Распределите грузы среди членов касты. Разделите имущество среди родственников тех, кто погиб. Думаю, что Келы выдержат еще один переход?

– Да, – спокойно сказал Хлил. Сатас и Антил тоже кивнули.

– Тогда до рассвета, – сказала Мелеин. Они поднялись, прижали руки к груди, прощаясь. Только Хлил задержался на мгновение, как будто хотел что-то сказать… но промолчал.

Они вышли. Госпожа откинулась на спинку кресла, коснулась рукой пан'ена и устремила вдаль свой взгляд.