Бочка порядка, ложка хаоса (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 4

— Неважно, нужно было раньше представиться. Чем ты их прокалываешь?

— Их?

— Вот таких, вот, — указал парень на демона.

— Дома мечом. А тут энергией. Концентрированной. Только на его шкуру моей энергии не хватит.

— Концентрированной, — задумчиво повторил Максим.

Если предположить, что те капельки, которыми он бросался во всякую подозрительную темноту и есть концентрированная энергия, то все просто. А больше предполагать нечего. И тогда…

Руки словно обожгло, а потом обволокло льдом. Капельки, зависшие на кончиках пальцев, светились густой синевой и казались тяжелыми, плотными. С ними определенно было что-то не так.

Демон подозрительно зашевелился, словно унюхал что-то гораздо вкуснее практически доеденного тела и Максим больше не размышляя тряхнул ладонями.

— Болван! — взвыла блондинка. — Что за идиотская форма?! Как таким целиться?! Сейчас он слижет…

Кто и что должен был слизать, осталось невыясненным. Потому что большая часть капель растеклась по демону как разбитые яйца, а меньшая куда-то попала и без прицеливания. «Бабах» получился громкий.

Максим удивленно отметил, что песок излишне бодро скакнул навстречу и пропахал в этом песке носом борозду. Высказаться по этому поводу помешала волна, лизнувшая щеку и напомнившая, что на дворе не лето. Пришлось отползать от нее подальше, а потом слушать тишину и любоваться обтянутыми штанами женскими ножками, маршировавшими у лица. Сначала туда, потом сюда, потом опять туда и снова сюда. Налюбовавшись вдоволь, парень перевернулся на спину и подмигнул бледным звездам.

Что-то с этим миром сильно не так.

Или что-то не так с одним конкретным человеком.

Или даже не с одним.

Максим вздохнул и понял, что все равно ничего у отца не спросит. Просто вспомнил слова подростка о том, что мама выстраивала какую-то стену. Где-то. И заподозрил, что мама была его собственная.

Следовало разобраться, что происходит. Хотя бы примерно.

А задавать вопросы?

Может ведь и не ответить. Или не знать. Или…

Или отвесить подзатыльник и потребовать не лезть не свое дело. Они, взрослые и умные, разберутся и все ему расскажут, когда сочтут нужным.

Почему-то Максим был уверен, что все произойдет именно так. Привычка у них, он для них до сих пор ребенок.

Ну, или правильной была самая первая догадка, и папа просто сошел с ума, а за ним и мама, а потом и Максим. Веселая семейка сумасшедших. Вроде бы не буйных. А там кто знает?

А еще Максиму очень хотелось бы узнать, зачем он поперся помогать собственной блондинистой галлюцинации? И даже если она не галлюцинация, вопрос не терял актуальности. Тяги к бессмысленному героизму он до сих пор за собой не замечал.

«Включить блондинку и ждать пока кто-нибудь поможет» — дубль второй

Максим отстраненно наблюдал за тенями на потолке и размышлял. Подумать ему было о чем. Папаша на него уже два дня как-то странновато косися. Один раз даже спросил, не желает ли сын что-то ему рассказать? Максим честно признался, что не желает, но внимание отца все равно напрягало.

Мама очень вовремя куда-то уехала. Хотя даже ей жаловаться совершенно не хотелось. Ни на что не хотелось, ни на галлюцинации, ни на легкую, какую-то похмельную, головную боль, усиливающуюся к вечеру, видимо в ответ на становящиеся интенсивными цвета ореолов вокруг домов, людей, да и вообще всего на свете. Впрочем, что оно такое, Максим уже понял. Просто излучавшееся тепло. А ночью температура воздуха ниже, поэтому и краски ярче. Парень очень рассчитывал на то, что скоро привыкнет и головная боль исчезнет.

Что со всем этим делать и как его применять он слабо представлял. Точнее, не представлял совершенно. Блондинка загадочно испарилась. Демоны по дороге не попадались. Даже непонятные тени куда-то делись, словно начали бояться и попрятались.

— Нэ мала баба клопоту, купыла порося, — проворчал Максим, вспомнив группу «От винта» и перевернулся на живот.

Кончики пальцев изредка покалывало, словно энергия из загадочного резерва-подростка просила как-то ее применить, потому что ей скучно. Да и вообще, без применения она скоро через край переливаться начнет и тогда будет такое… На счет «такое» парень почему-то совсем не сомневался. Излишки энергии нужно было как-то сбросить, избавиться от них. Только теперь этих излишков было многовато и что произойдет после того, как он привычно тряхнет руками, Максим даже представлять боялся. Наверняка какие-то разрушения.

— И в кого я такой дурак? — спросил парень у стены.

Лежать и притворяться то ли больным, то ли ленивым ему уже откровенно надоело. Папаша вроде ушел, кто-то там дверью недавно хлопал. Остальные родственники еще раньше разошлись. Можно было смело отправляться следом, никто не станет останавливать и задавать вопросы вроде: ты куда? а зачем? а надолго?

Впрочем, Максим и сам понятия не имел куда он. Подальше от людей, точно, а потом, кто знает?

Пляж. Пустынный. Чьи-то дачи, или что оно такое, довольно далеко. Колючий сухой бурьян за спиной, через который пришлось прорываться с боем лишь для того, чтобы в конце пути обнаружить, что каким-то странным образом вышел на довольно широкую утоптанную тропу. А перед глазами море, которое светится, как в августе, но не из-за водорослей, а из-за того, что вода теплее воздуха. Очень красиво, особенно когда волны лениво разбиваются о здоровенные куски ракушечника с облизанными, как у леденцов краями и разбрасывают веером гаснущие на ветру брызги. А вот ветер Максиму не нравился, влажный и холодный.

Где он сейчас находится, парень представлял смутно. Он сел на маршрутку, уехал за пределы города и вышел возле какой-то пустующей базы отдыха. А потом куда-то брел, подальше от домов, поближе к морю.

— И что нам теперь делать? — спросил сам у себя Максим.

Если честно, то в глубине души он надеялся, что на этот вопрос отзовется наглый любитель прыгать на голову. Не свезло. Единственным, что он услышал, был шорох волн по песку.

— Хоть бы кто подсказал.

Парень, размышляя, немного прошелся вдоль кромки моря.

Просто взять и сбросить лишнюю энергию ему почему-то казалось неправильным. Что-то он упустил.

— Ага, девчонка орала, что форма для атаки неподходящая, — вспомнил Максим. — Знать бы еще, какая ей подойдет и как эту форму придавать.

Пришлось походить еще немного.

— Если предположить, что папа не просто так на меня косится, что он не чокнутый и, самое главное, он знает, что делать со всякими резервами, то… — сказал Максим глядя на море.

А что «то»? Идти пытать папашу? Как-то оно не вписывается в картину мира, скорее отец будет пытать и морально избивать. Воспитывать, так сказать, развивать чувство ответственности и инстинкт самосохранения.

С другой стороны, если предположить, что родители знали о мэгах и опасались, что однажды в ком-то из их детей проснутся соответствующие таланты, то они должны были как-то к этому подготовиться. И будущих одаренных подготовить. Чтобы не начинать с нуля, когда припечет. Максим так бы и сделал и, зная отца, можно смело утверждать, что он был бы в этом вопросе с сыном целиком и полностью согласен.

— Следовательно, готовили…

Пришлось походить еще немного, размышляя о нелепых стишках, цветочках из разноцветных карандашных линий, слепленных в детстве пластилиновых фигурках, дыхательной гимнастике и прочих странноватых занятиях так любимых отцом.

Если предположить, что это оно и есть — та самая подготовка на всякий пожарный — то среди всей этой мешанины должно быть что-то подходящее для того, чтобы поменять форму капель на что-то другое. На что-то острое, способное помочь пробить шкуру всяким трупоедам.

— Угу, — сказал Максим, порывшись в воспоминаниях. — Мыльные пузыри нужно растягивать очень осторожно, иначе они сразу лопаются. Приклеить к ладоням и тянуть… Правда, мыло у мамы было какое-то необычное и пузыри получались особо стойкие.