Рассказы - Крапивин Владислав Петрович - Страница 42

- Самохин опять пиратничает...

- Что? - напружиненно переспросил Сергей.

- Понаделали всякого оружия и на всех лезут. У Митьки Волкова и Павлика Гаврина плотину сломали. Они её в овраге на ручье делали, а они растоптали.

- Шакалы! - искренне сказала Вика. - Нашли на кого нападать!

Серёжка прищурился и медленно произнёс:

- Думают, если Санька уехал, Митьку можно задевать...

Санька был братом пятилетнего Митьки и приятелем Сергея.

- Пошли поговорим с ними, - деловито предложил Борис.

- Их шестнадцать, - сказал Джонни. - И мечи, и щиты, и копья. Вот они скоро здесь проходить будут, увидите.

И правда, через минуту раздался дружный топот и бренчанье. Топала Толькина компания, а бренчали доспехи.

- Укройсь, - велел Сережка. Они прыгнули с забора и прильнули к щелям.

По дороге шло грозное войско.

Необычный был у войска строй. Впереди шел один человек, за ним два - плечом к плечу, потом шеренга из трех, за ней - из четырех. А дальше снова шли три, два и один. Получался остроконечный четырехугольник - ромб.

Каждый воин держал громадный, как цирковая афиша, щит, который закрывал хозяина от щиколоток до плеч. Все щиты смыкались краями и опоясывали строй, как сплошная броня.

Но удивительней всего оказались шлемы. Чего здесь только не было! Ржавые каски, кастрюли с прорезями для глаз, колпаки от автомобильных фар, алюминиевые тазики. И каждый шлем был с рогами! Рога из железных трубок, из проволоки, из жести - припаянные, приклепанные, прикрученные - торчали грозно и вызывающе.

Самохин шел первым. На нем сверкал никелированный чайник. Из носика чайника получился отличный рог. Второй рог - такой же - был припаян с другой стороны. Крышка, видно, тоже была припаяна. Чайник закрывал лицо до подбородка. На блестящем металле чернели прорези для глаз.

Над щитами, над шлемами гордо подымались копья. Мочальные хвосты и пестрые флажки реяли у наконечников.

- Ну и стадо, - сказала Вика.

- Смех смехом, а не подступиться, - возразил Борька. - Даже из рогаток не прошибешь.

В середине строя, за щитами, дробно стучал металлический барабан.

- Понятно, - зло сказал Сережка. - Начитался Самохин про викингов. Есть такая книжка - "Черный ярл". Слыхали, кто такие викинги? Это морские бродяги были вроде пиратов. Давно еще. Они в Скандинавии жили, где сейчас Швеция и Норвегия... В пешем строю они всегда таким ромбом ходили. Закроются с четырех сторон щитами, и не подступишься. И шлемы у них рогатые были, чтобы страх нагонять.

- Ну и страх! Потеха одна! - громко заявила Вика. - Что-то вы побледнели, мальчики. Животы в порядке?

- Уикториа-а! - укоризненно протянул Стасик. - Зачем ты так говоришь? Не заставляй нас принимать валерьянку.

- А ярл - это кто? - спросил Борис.

- Это значит вождь, - объяснил Сережка. - Вроде князя.

- Он негр? - поинтересовался Джонни.

- Почему?

- Ну, раз черный!

- Да это прозвище. Тоже для страха.

- А ярда в чайнике мы тоже боимся? - спросила Вика.

- Мы его вечером поймаем, - решил Сережка. - Когда будет без чайника.

...Тольку Самохина друзья повстречали у входа в летний кинотеатр. Толька хотел попасть на двухсерийный фильм про трех мушкетеров. Он не попал. Его прижали спиной к решетчатой оградке, над которой поднималась трехметровая фанерная афиша. На афише д'Артаньян ловко раскидывал длинной рапирой целый взвод кардинальских гвардейцев, но Тольке от этого было не легче.

- Поговорим? - сказал Сережка.

- Четверо на одного? - сказал Толька.

- А разве много? - язвительно спросила Вика. - Вас-то сколько было, когда плотину у двух малышей раздавили?

- Мы? Раздавили?

- А не давили, да?

- Мы по ней только через ручей прошли! У нас на той стороне тактические занятия были! Мы что, знали, что она сломается?

- Думать надо было, - наставительно сказал Борька.

- Головой, - добавил Стасик.

- А у него не голова, - произнес остроумный Джонни. - У него джестянка с рогами.

- Ты мои рога не тронь, - мрачно сказал предводитель викингов.

- Можно и потрогать, - заметил Сережка.

- Четверо на одного?

- Пятеро!! - взвился уязвленный в самое сердце Джонни. Только сейчас он понял, что Самохин не желает его даже считать. - Вот как вделаю по уху!

- Козявка, - сказал викинг. - Вделай.

Джонни зажмурился и "вделал"...

В общем, Самохин вырвался из окружения помятый и взъерошенный. Наверно, хотелось ему зареветь. Но он не заревел. Он, часто дыша, сказал издали:

- Ну, увидимся еще! Не будет вам жизни теперь ни ночью ни днем.

Друзья озабоченно молчали и не смотрели друг на друга.

- Вот что, люди, - заговорил наконец командир Сережка. - Давайте-ка топать на свою территорию. И поскорее. Полезное это будет дело.

Он оказался прав. Едва укрылись во дворе, как Джонни известил с "насеста":

- Идут!

Все забрались на перекладину.

Противник двигался в боевом порядке. Мерно колыхались копья и звякало железо.

- Красиво идут, черти, - со вздохом сказал Сережка. Наверное, все-таки завидовал, что нет у него такой могучей армии.

- Ну и красота! Понацепляли утильсырье... - откликнулась Вика.

Викинги приближались. Толька шел впереди. Рогатый чайник его вспыхивал на вечернем солнце. Лучи отскакивали от него, как оранжевые стрелы. Справа и позади командира шагал верный адъютант Вовка Песков по прозвищу Пескарь. Впрочем, знающие люди утверждают, что прозвище это надо писать через "и", потому что оно не от фамилии, а от Вовкиной писклявости. Пескарь (или Пискарь) тоже был в чайнике, только не в блестящем, а в эмалированном. Крышки у чайника не было, и в круглом отверстии торчал белобрысый хохол.

Строй викингов остановился, нацелившись острием на забор.

- Ну, чего расселись, как курицы? - глухо спросил Самохин из-под шлема. - Идите, побеседуем.

- Сено к корове не ходит, - сказал Сережка.

- Трусы, - заявил Толька, презрительно глядя сквозь прорези. Это вам не пятеро на одного.

Джонни гордо улыбнулся.

- И не шестнадцать на двух малышей, - сказала Вика.

- Пескарь, давай, - приказал Самохин.

Адъютант вышел из строя и приблизился к забору. Тонким голосом он отрапортовал:

- Объявляем вам всем смертельную войну до полной победы, чтоб не было вам нигде проходу!