Город Змей - Шэн Даррен - Страница 75

— С какой стати? — спросил он. — Я мечтаю о новой жизни. Мне нет дела до жителей этого города и их проблем.

— Как твой сын, я прошу тебя пока не уходить.

— А если я этого не сделаю?

Я пожал плечами:

— Я не могу принудить тебя остаться. Это полностью в твоей воле.

Он снова задумался, потом кивнул:

— В благодарность за то, что ты дал мне поучаствовать в охоте на виллаков — это было славное дело, которое я долго не забуду, — я останусь на пару недель, залягу на дно и буду ждать, когда ты меня позовешь. Но, — он предостерегающе посмотрел на меня, — ты должен будешь с пониманием отнестись к моей животной природе. Я не стану убивать из прикрытия, я вызову тех, на кого ты укажешь, на честный поединок. Но никакого милосердия не жди.

— Согласен.

— Я буду около сожженного полицейского участка. Понадоблюсь — приходи туда. Если соберусь уходить, позвоню. — Отец остановился, взглянул на свою одежду, и на его лице появилась гримаса. — Ненавижу эти лохмотья! — Он скинул с себя одежду и предстал перед нами обнаженным. Потом игриво подмигнул Аме — она мрачно смотрела на него, — повернулся и ленивой походкой отправился в путь, насвистывая, как будто ему предстояла веселая прогулка.

— Ненавижу этого зверя, — сказала Ама, глядя ему вслед. — Но не стану отрицать — у него есть стиль.

— Надо спешить. — Я взял ее за руку. — Змеи и их друзья уже должны закончить свои дела в туннелях. Надо разделить их, прежде чем они набросятся друг на друга.

Следующие несколько дней я практически совсем не спал. Предстояло сделать много работы — погасить пожары, расчистить дороги. Змеи проверяли, насколько успешно движется работа, обеспечивая охрану медиков и уборочных команд, которые вскоре наводнили улицы. Мы вели наблюдение за мелкими бандами, наводя порядок, если требовалось, и патрулируя окрестности.

Я постоянно сталкивался со стихийными митингами, на которых появлялись официальные лица, не говоря о встречах во Дворце с участием Форда Тассо и Эжена Даверна. Куда только мог, я приводил с собой Сарда и других Кобр, стараясь приобщить их к политике. Я не имел намерения впрягаться в работу на постоянной основе, а на короткий срок надо было просто ухватиться за что-нибудь покрепче и плыть вместе с потоком. Какой смысл спасать людей от волков, надо просто оставить волков стервятникам.

Райми вернулся в пятницу, невредимый и без шрамов. Тассо безропотно отступил в сторону, и Кардинал включился в переговоры с Даверном и Сардом. Когда кто-нибудь спрашивал его, где он был, он усмехался и отвечал: «На каникулах».

Вскоре стало заметно, что Кардинал изменился, и все согласились, что к лучшему. До своего исчезновения он был высокомерным и замкнутым, общался только с элитой во Дворце, не обращая никакого внимания на простой народ, надменно отвергал интервью с репортерами. Теперь же он постоянно мелькал в новостях, внося свою долю в восстановление восточной части города, спонсировал строительство жилья для бездомных, работая в тесном контакте с гвардейцами, клуксерами и Змеями. Он также сотрудничал с полицией и даже дошел до того, что публично выгнал из города Стюарта Джордана и заменил его честным копом.

У меня имеются сомнения насчет того, как долго продлится эта перемена в Кардинале. Он прошел через ужасные испытания, и я думаю, что это просто компенсация за те мучения, которые он вынес. Восстановление его прежних черт характера, вероятно, лишь вопрос времени. Но я держу при себе свои сомнения. Все думают, что он стал новым человеком, и это вселяет в них надежду — если Кардинал может измениться, значит, это может сделать любой. У меня нет желания омрачать их надежды.

Стоит прекрасный июльский день, и все идет хорошо. Так хорошо, что я решил выйти из игры, пока работа не захватила меня и я не оказался пожизненно привязанным к этому городу. На востоке все мирно, банды находятся под контролем Змей, и между ними, клуксерами и гвардейцами установлен мир. Я больше не нужен. Пришло время передать власть над Змеями им самим и надеяться, что они не потеряют от этого благоразумия.

Я, в качестве Эла Джири, сказал о своем решении Фло и Дрейку вчера вечером, и мы поздно засиделись, выпивая и предаваясь воспоминаниям о Фабио и прошедших временах. Теперь, как Паукар Вами, я сообщаю об этом Сарду и официально назначаю его вождем Змей. Он просит меня подумать, но не отказывается. Я провел достаточно времени с Сардом и думаю, он понял, что я не бессмертный Сапа Инка. Он никогда не упоминал о человеке, которого видел в пещере, но я уверен, что он знает, что «двойник» и был настоящим Паукаром Вами. Он ведет себя так, словно я их вождь, но я чувствую его облегчение, когда он узнает о моем решении уйти. Он не хочет, чтобы другие узнали о том, что я не Сапа Инка, поскольку это может вызвать раскол.

— Что я скажу им? — спрашивает он. — Как объясню ваш уход?

— Просто скажи им, что я уехал. Это будет достаточное объяснение. Сапа Инка не обязан отчитываться в своих поступках.

Передав Сарду бразды правления, я захожу в заброшенный полицейский участок, где обретается мой отец, и нахожу его устроившимся на стропилах и полирующим свои ногти.

— Теперь ты можешь уходить, — говорю я ему.

Он соскакивает вниз:

— Тебе больше не нужны мои услуги?

— Мир восстановлен, жизнь продолжается. Ты мне больше не нужен.

— Если я уйду, ты уже никогда не сможешь найти меня.

Я криво улыбаюсь:

— Мне это и не понадобится.

— Эл, мой мальчик, — мурлычет он, — если бы я был глуп, то почти поверил бы, что ты мечтаешь увидеть спину своего старого доброго папочки.

— Не знаю, с чего ты это взял, — смеюсь я.

Вами становится задумчивым.

— Было что-то, что я упустил в тот момент, когда Райми пошел за Койей. Взорвав ее, он мог взорвать и мою куклу тоже, этим уничтожив меня. Но я жив. Как думаешь, что с ней произошло?

Я пожимаю плечами:

— Возможно, королева уронила ее, когда они убегали.

— Я подумал об этой возможности, вернулся в туннели и прошел по их пути. Я не нашел ее.

— Она может лежать где-нибудь под кучей мусора, вот и все. Ты всегда обладал дьявольским везением.

— Князь тьмы благоволит к своим любимцам, — усмехается Вами, потом мотает головой, как будто отбрасывая темные мысли. — Мы хорошо повеселились, Эл, мой мальчик. Я буду скучать по тебе, говорю это совершенно искренне.

— Как ни странно, я тоже буду скучать по тебе, — бормочу я, в последний раз окидывая взглядом его бритую голову, жестко очерченные губы, татуировки, нагло блестящие зеленые глаза. — Если бы я попросил тебя перестать убивать, — внезапно вырывается у меня, — ты бы смог это сделать?

— Конечно нет, — усмехается он, — что за бессмысленная просьба?

— Не знаю, — вздыхаю я. — Должно быть, с возрастом становлюсь сентиментальным. — Я протягиваю ему руку. — Береги себя, ты, сукин сын с порочным сердцем.

— Ты тоже, о пошедшее по ложному пути порождение моих чресл, — усмехается он, сжимая мою руку. — Ты мог бы стать легендой, Эл, мой мальчик.

— Лучше оставаться человеком.

— Возможно, — говорит он, отстраняясь от меня, — но это меня никогда не привлекало. Я был рожден для порока.

Отступив назад, он отдает мне честь, потом поворачивается и неслышно выскальзывает из дверей, чтобы никогда больше не появляться в этих краях.

Когда я вхожу в заведение Кафрана, лицо Амы светлеет. Мои татуировки закрашены, короткий ежик покрывает голову — моя первая прическа за это десятилетие. Не знаю, что получится дальше, но подозреваю, что количество седых волос сильно увеличится — во всяком случае, будет любопытно посмотреть.

— Привет, незнакомец, — приветствует она меня, встав на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку.

За последнее время из-за постоянной занятости я редко ее вижу.

— Как дела? — спрашиваю я, идя за ней в конец зала, подальше от занятой ланчем толпы посетителей.